— А что, Уолт увлекается антиквариатом? — спрашивает Мышь удивленно.

— Он об этом знает все, — гордо отвечает Мэгги. — У нас был план: мы собирались переехать в Вермонт, чтобы Уолт открыл там антикварный магазин, а я разводила овец, сучила шерсть и вязала из нее свитеры.

— Да уж… Весьма эксцентрично, — говорит Мышь, поймав мой взгляд.

— Еще я собиралась выращивать овощи, — добавляет Мэгги. — И продавать их летом с лотка на фермерских ярмарках. Мы собирались стать вегетарианцами.

И что случилось с этим планом, думаю я, пока мы преследуем Уолта в городе.

Уолт проехал мимо торгового центра и продолжает двигаться по главной улице. Возле одного из двух светофоров в городе он поворачивает налево и направляется к реке.

— Так и знала, — говорит Мэгги, сжимая руль. — У него тайное свидание.

— В лесу? — спрашивает Мышь насмешливо. — Здесь нет ничего, кроме деревьев и пустых полей.

— Может быть, он случайно убил кого-нибудь. Убил и похоронил в лесу, а теперь возвращается на это место, чтобы убедиться, что труп покоится в земле.

Я зажигаю сигарету и откидываюсь на спинку, гадая, как далеко может зайти наше преследование.

Вместо того чтобы свернуть на проселочную дорогу, ведущую к реке, Уолт снова резко поворачивает и проезжает под путепроводом, по которому проходит шоссе.

— Он едет в Ист-Хартфорд, — провозглашает Мэгги, словно это совершенно очевидно.

— А что находится в Ист-Хартфорде? — спрашивает Мышь.

— Там есть знакомый доктор.

— Кэрри! — восклицает Мэгги.

— Может быть, он устроился на работу медбратом? — говорю я, прикидываясь дурочкой.

— Кэрри, ты не могла бы помолчать? — отрезает Мэгги. — Это серьезно.

Почему бы ему не устроиться медбратом? Эта профессия будет очень респектабельной в ближайшие десять лет.

— Женщины станут врачами, а мужчины — медбратьями, — резюмирует Мышь.

— Не хотела бы я, чтобы за мной ухаживал медбрат, — говорит Мэгги, поеживаясь. — Я бы возражала, если бы мужчина, которого я не знаю, дотрагивался до моего тела.

— А как насчет случайной связи? — подшучиваю я. — Представь, ты едешь куда-нибудь и встречаешь парня. Вам кажется, что вы без ума друг от друга. И спустя всего три часа после знакомства вы предаетесь любви?

— Я без ума от Питера, ясно?

— Это не важно, — говорит Мышь. — Согласись, если ты общаешься с человеком на протяжении трех часов, можно сказать, что ты знаешь его, правда?

— Это что-то вроде «потрахались и разбежались», как сказала Эрика Джонг в «Страхе полета».

— Пожалуйста, не произноси при мне слово «трахаться», ненавижу, его. Лучше уж «заниматься любовью», — говорит Мэгги.

— А в чем разница между «трахаться» и… «заниматься любовью»? Мне кажется, смысл один и тот же, — спрашиваю я.

— «Трахаться» — это синоним «полового сношения», вроде бы так. А «заниматься любовью» — это половое сношение и все остальное, вместе взятое, — говорит Мышь. — Поверить не могу, что вы с Себастьяном до сих пор не занимались сексом, — заявляет Мэгги.

— Ну…

Мэгги оборачивается и смотрит на Мышь с недоверием, так что мы чуть не съезжаем с дороги. Справившись с управлением, Мэгги продолжает:

— Ты все еще девственница.

Она говорит это таким тоном, словно это преступление.

— Я никогда не думаю о себе, как о «девственнице». Мне больше нравится термин «сексуально нераскрытая». Как-то так. Как будто я еще не закончила курс.

— Но почему? — спрашивает Мэгги. — В этом нет ничего сложного. Пока ты это не сделала, кажется, что это серьезное событие. А после думаешь: «Боже, и зачем я гак долго ждала?»

— Слушай, Мэгги, у каждого свое расписание. Может, Кэрри еще не готова, — поддерживает меня Мышь.

— Да я просто хочу сказать, что если ты не сделаешь это с Себастьяном в ближайшем будущем, то сделает кто-нибудь другой, — зловеще пророчествует Мэгги.

— Если это будет так, значит, Себастьян не тот парень, с которым она должна быть, — возражает Мышь.

— Да я, кстати, думаю, «кто-нибудь» с ним уже это делал, — усмехаюсь я. — Мы с ним только два месяца встречаемся, ладно вам.

— Я с Питером только два дня встречалась, прежде чем мы сделали это, — говорит Мэгги. — Конечно, у нас были особые обстоятельства. — Питер был много лет влюблен в меня.

— Мэгги, по поводу Питера… — начинает Мышь.

Мне хочется предупредить ее, что сейчас, возможно, не лучший момент резать правду матку по поводу Питера, но уже поздно.

— Мне кажется, для него «старшие классы» и «колледж» — совершенно разные категории. Когда он уедет в Гарвард, Каслбери останется позади, иначе просто быть не может. Или успеха ему не добиться.

— Это почему же? — спрашивает Мэгги язвительно.

— Мэгз, — встреваю я, глядя на Мышь. — Она не имеет в виду тебя, само собой. Мышь говорит, что ему придется много заниматься, и времени на романтические отношения останется меньше. Для всех скоро наступят перемены. Так, Мышь?

— Лично я меняться не собираюсь, — упрямо заявляет Мэгги. — Мне все равно, что там будет дальше, я останусь собой. Я думаю, именно так должны вести себя люди. Это порядочно.

— Правильно, — соглашаюсь я. — Неважно, что нас ждет впереди. Мы должны поклясться, что останемся собой в любые времена.

— У меня есть выбор? — спрашивает Мышь сухо.

— Где мы находимся? — интересуюсь я, оглядываясь.

— Хороший вопрос, — бормочет Мышь себе поднос.

Мы едем по разбитой асфальтовой дороге, которая, похоже, ведет в никуда.

По обеим сторонам тянутся поля, покрытые валунами, изредка попадаются жалкие домишки. Мы проезжаем автосервис, затем желтое строение, на котором висит вывеска, говорящая о том, что здесь расположена мастерская по ремонту кукол, больших и маленьких. Едущий впереди Уолт внезапно сворачивает в небольшой проезд, идущий вдоль белого здания заводского типа.

В здании единственная большая металлическая дверь, окна затемнены. Выглядит оно заброшенным.

— Что это за место? — спрашивает Мэгги, пока мы медленно катимся вдоль здания.

Мышь откидывается на спинку и скрещивает руки.

— Не похоже, чтобы, тут было что-нибудь хорошее, это уж точно.

Мы проезжаем немного дальше, пока Мэгги ищет, где можно развернуться.

— Место, о котором тебе знать не нужно, — произношу я громко фразу Себастьяна, которая мне вспомнилась.

— Что? — спрашивает Мэгги.

— Ничего, — быстро отвечаю я, обменявшись с Мышью взглядами. Мышь похлопывает Мэгги по плечу.

— Мне калюется, пора ехать домой. Не думаю, что тебе здесь понравится.

— Что понравится? — Спрашивает Мэгги. — Это просто здание. А наш долг, как друзей, узнать, что задумал Уолт.

— Не стоит, — пожимает плечами Мышь. Мэгги игнорирует ее, объезжая здание с торца, где мы обнаруживаем скрытую стоянку, которую не видно с дороги. На ней стоят несколько автомобилей, включая хэтчбэк Уолта.

Незаметная дверь с задней стороны здания украшена неоновыми знаками, из которых можно понять, что здесь к вашим услугам «видео», «игрушки» и, словно вышеупомянутого недостаточно, еще и пип-шоу.

— Я чего-то не понимаю, — говорит Мэгги, таращась на яркие фиолетовые и голубые знаки. — Здесь торгуют порнографией.

— Мэгги, тебе не стоит туда ходить, — снова пытается отговорить ее Мышь.

— Да почему? — спрашивает Мэгги. — Думаешь, я этого не вынесу?

— Нет, я этого не вынесу, — говорю я, испытывая сочувствие к Мэгги. — И там внутри даже не мой бывший парень.

— А мне все равно, — заявляет Мэгги, останавливает машину возле помойки, хватает пачку сигарет и выходит из автомобиля. — Если вы, девочки, со мной пойдете, это будет хорошо. Если нет, оставайтесь в машине.

А вот, кажется, и начинаются перемены. Я высовываюсь в окно и обращаюсь к ней:

— Мэгз, ты не знаешь, что там.

— Я должна пойти и разузнать.

— Надеюсь, ты не собираешься встречаться с Уолтом лицом к лицу? Что он подумает, когда узнает, что ты шпионишь за ним?