— Разве было бы не здорово, — если бы ты была писателем, а я редактором в «Нью-Йорк Таймс»?

Да! Я хочу кричать. Осталась только одна проблема: у меня есть парень. Я не могу позволить себе обманывать Джорджа, поэтому должна прямо сейчас все ему рассказать. Иначе получается нечестно.

— Джордж, я должна тебе кое-что сказать…

Я уже собираюсь раскрыть свою тайну, когда к нашему столику с хитрым выражением липа подходит Айлин.

— Кэрри, — говорит она, — тебе звонят.

— Мне? — взвизгиваю, я, переводя взгляд с Джорджа на Айлин. — Кто мне может звонить?

— Тебе лучше пойти и узнать.

Джордж приподнимается, когда я встаю из-за стола.

— Алло? — говорю я в трубку. У меня дикая мысль, что это Себастьян. Он выследил меня, узнал, что я на свидании с другим парнем, и он в ярости. Вместо этого я слышу голос Мисси.

— Кэрри? — спрашивает она таким ужасным голосом, что я сразу представляю, что отец или Доррит убиты. — Тебе лучше прямо сейчас вернуться домой.

У меня подгибаются колени.

— Что случилось? — спрашиваю я севшим голосом.

— Доррит. Она в полицейском участке.

Мисси делает паузу, прежде чем сообщить самое страшное:

— Ее арестовали.

— Не знаю, как вы, — говорит незнакомка, запахивая старую, шубу, надетую поверх шелковой пижамы, — но с меня достаточно. Баста. Эта девчонка мне все нервы вымотала.

Мой отец сидит рядом с ней на пластиковом стуле и качается.

— Мы так долго хотели девочку, — продолжает женщина, часто моргая. — У нас было четверо парней, но нет, нужна была еще девчонка. Затем она родилась. И вот сейчас я думаю, что лучше бы она так и не появилась на свет. Не важно, кто что говорит, с девочками определенно больше проблем, чем с мальчиками. У вас есть сыновья, мистер…

— Брэдшоу, — резко отвечает отец. — И нет, у меня нет сыновей, только три дочери.

Женщина качает головой и похлопывает моего отца по колену.

— Бедняга, — говорит она. Это, вероятно, мать печально известной курением марихуаны подруги Доррит — Шэрил.

— Кто знает, — говорит мой отец и вместе со стулом отодвигается от нее подальше. Его очки сползли на кончик носа. — В целом, — замечает он, пускаясь в одну из своих теорий о детском воспитании, — предпочтение родителями детей одного пола над другим часто приводит к прирожденной неполноценности менее любимого ребенка…

— Папа! — говорю я, бросаясь к нему с помощью. Он надевает очки на место, встает и распахивает объятия:

— Кэрри!

— Мистер Брэдшоу, — говорит Джордж.

— Джордж.

— Джордж? — Мать Шэрил встает и начинает хлопать глазами, как бабочка крыльями. — Я Кони.

— Ага. — Джордж кивает головой, как будто это имеет какое-либо значение.

Кони уже льнет к руке Джорджа:

— Я мать Шэрил. И на самом деле, она не такая уж плохая девочка…

— Уверен, что это так, — вежливо говорит Джордж.

О господи. Мать Шэрил флиртует с Джорджем? Я жестом предлагаю отцу отойти. Я вспоминаю о маленькой трубке для курения марихуаны, которую нашла внутри мистера Панды.

— Это из-за… — Я не могу себя заставить произнести слово «наркотики» вслух.

— Из-за жвачки, — устало отвечает отец.

— Жвачки? Ее арестовали за то, что она украла жвачку?

Должно быть, это ее третий проступок. Ее уже дважды ловили за воровство в магазине, но полиция ее отпускала. На этот раз ей не так повезло.

— Мистер Брэдшоу? Я Чип Марон, офицер, который арестовал вашу дочь, — говорит молодой человек в униформе.

Марон — коп из коровника.

— Я могу увидеть свою дочь, пожалуйста?

— Мы должны взять у нее отпечатки пальцев. И сделать фото.

— За воровство жвачки? — не сдерживалось я.

Отец бледнеет:

— Против нее возбудят уголовное дело? Моя тринадцатилетняя дочь будет проходить по делу как обычный преступник?

— Таковы правила, — говорит Марон.

Я подталкиваю локтем отца:

— Извините. Но мы очень хорошие друзья семьи Кэндеси…

— Это маленький город, — говорит Марон, потирая щеки. — Многие люди знают Кэндеси…

— Но Лали практически член нашей семьи, мы знаем их всю жизнь. Так ведь, пап?

— Кэрри, — говорит отец, — ты не можешь просить людей нарушать законы. Это неправильно.

— Но…

— Может, нам стоит позвонить им… как вы говорите, Кэндеси? — предлагает Джордж. — Просто на всякий случай.

— Я гарантирую, что у моей маленькой Шэрил никогда раньше не было неприятностей, — говорит Кони, сжимая руку Джорджа и подмигивая Марону.

Мне кажется, мы таки достали Марона, и он решает позвонить Кэндеси.

— Посмотрю, что я смогу сделать, — бормочет он и снимает телефонную трубку. — Хорошо, — говорит он по телефону. — Да. Без проблем.

Он кладет трубку и свирепо смотрит на нас.

— Общественные работы, — пыхтит Доррит.

— Тебе еще повезло, что ты так легко отделалась, — говорит отец.

Джордж, отец, Доррит и я собрались у нас дома, чтобы обсудить произошедшее. Марон согласился отпустить Доррит и Шэрил с условием, что они предстанут в среду перед судьей, который, скорее всего, предпишет им выполнение общественных работ.

— Надеюсь, тебе нравится собирать мусор, — шутливо говорит Джордж, пальцем тыча Доррит в ребра. Она смеется. Отец велел Доррит идти в кровать, но она отказалась, и теперь они с Джорджем сидят на диване и дурачатся.

— Тебя когда-нибудь арестовывали? — спрашивает Доррит Джорджа.

— Доррит!

— Что? — говорит она, решительно уставившись на меня.

— На самом деле, да. Но мое преступление было намного хуже твоего. Я перепрыгнул через турникет в метро и вмазался прямо в копа.

Доррит уставилась на Джорджа глазами, полными обожания:

— А что было потом?

— Он позвонил моему отцу. И будь отец проклят, он заплатил штраф, а за это я был вынужден каждый день проводить в его офисе, разбирая дела в алфавитном порядке и заполняя выписки с банковского счета.

— Правда? — Глаза Доррит расширились от страха.

— Мораль истории такова, что всегда нужно платить за проезд.

— Ты слышала это, Доррит? — говорит отец. Он стоит, его плечи опущены, он выглядит изможденным. — Я иду спать. И ты тоже, Доррит.

— Но…

— Немедленно, — тихо говорит он.

Доррит еще раз смотрит на Джорджа долгим взглядом и убегает наверх.

— Спокойной ночи, дети, — говорит отец.

Я рассеянно расправляю юбку.

— Извини за все это. За отца, за Доррит…

— Все в порядке, — говорит Джордж и берет меня за руку. — Я понимаю. Ни одна семья не идеальна, в том числе и моя.

— Да? — Я пытаюсь вытащить свою ладонь из его, но не могу. Вместо этого я решаю сменить тему разговора: — Похоже, ты понравился Доррит.

— Я хорошо лажу с детьми, — говорит он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. — Так было всегда.

— Джордж. — Я отворачиваюсь. — Я действительно очень устала…

Он вздыхает:

— Я все понял: время ехать домой. Но я ведь увижу тебе еще раз?

— Конечно.

Он поднимает меня на ноги и обнимает за талию. Я прячу лицо у него на груди, пытаясь избежать того, что непременно последует дальше.

— Кэрри?

Он гладит мои волосы. Мне приятно, но я не могу позволить ему большего.

— Я так устала, — жалуюсь я.

— О’кей. — Он отступает, приподнимает мою голову и легко касается моих губ своими. — Я позвоню завтра.

— Почему так долго? — спрашивает Себастьян.

— Нужно поправить макияж, — говорю я.

Он отводит своей рукой мою и пытается меня поцеловать.

— Тебе не нужна косметика.

— Стой, — шиплю я. — Только не дома.

— У тебя не возникает проблем, когда мы целуемся у меня дома.

— У тебя нет двух младших сестер, Одна из которых…

— Я знаю, была арестована за то, что украла жвачку, — говорит он с пренебрежением. — Что занимает одно из последних мест в хрониках криминальных происшествий, наряду с бросанием петард в почтовые ящики.