Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Они помолчали несколько минут, затем другой мужчина сказал:

– Это проделки дьявола.

– Разумеется, но какого дьявола? Дьявола греков? Римлян? Иудеев? Халдеев? Нашего собственного дьявола?

– Говорю вам, дьявол есть дьявол. Я хочу сказать, что мы слишком часто не обращаем никакого внимания на это. Там, наверху, над всеми нами живут многочисленные боги, от Осириса до Геркулеса и от Митры до Ваала. Но существует только одна порода дьяволов.

– Что заставляет тебя так думать?

– Дьяволы появляются из земли, а земля у нас – только одна, в то время как небеса давно перемешались. Все дьяволы приходятся друг другу родней. Именно по этой самой причине я не собираюсь даром тратить драгоценные минуты и выяснять, что за дьявол это был. Дьявол, и все.

– Ты хочешь сказать, что дьявол вышел из-под земли, – вмешался мужчина, который рассказывал о необычном происшествии, – и напал на несчастного Муроса? Но почему? Мурос – очень добрый человек. Мы все его хорошо знаем.

– Разумеется, он добрый! Дьяволы никогда не набрасываются на злых!

– Да что вы такое говорите?! – возмутился третий собеседник. – По-вашему, добрые люди, к несчастью, имеют больше шансов стать жертвами дьявола!

Он повернулся к Иисусу, словно призывая подтвердить его правоту.

– Дьявол может подчинить себе любого, если не встретит сопротивления, – сказал Иисус. – Ваш Мурос, несомненно, был слабым человеком.

– Да, правда, Мурос – слабый человек, – согласился один из мужчин. – Ты знаешь его?

– Нет.

Мужчины продолжили беседу, время от времени украдкой бросая настороженные взгляды на Иисуса. Один из них сказал, что Мурос слишком много ел, вследствие чего, вероятно, разогрелись жидкости в его организме, и поэтому нет никаких оснований считать это проделками дьявола. Другой заявил, что Мурос погряз в разврате. Третий утверждал, что Мурос одновременно приносил жертвы слишком многим богам и что именно это, несомненно, привело дьявола в возбуждение.

– Надо исповедовать одну религию, вот и все, – подытожил он.

– Да, но необходимо выбирать самых сильных богов. А как же иначе? Когда мой старший сын заболел, я принес Ваалу жертву от себя лично, но мальчику становилось хуже и хуже. Тогда моя жена преподнесла дары Митре, и сын выздоровел.

Он вытер пот, струившийся по лбу, а также стекавший по груди на живот.

– В следующий раз, – сказал другой мужчина, – Ваал будет внимательнее относиться к твоим просьбам, опасаясь, как бы ты не пошел к другому богу.

– Или он обиделся и поэтому вообще не будет тебя слушать. Все эти боги похожи на ростовщиков. У них чистые души, но они заставляют платить звонкой монетой!

Иисус слушал эти рассуждения с невозмутимым спокойствием. Он уже догадался, каким будет следующий вопрос, и не ошибся: как правильно выбрать бога?

– Бог есть истина и свет, – вступил в беседу Иисус, – и не надо требовать от него материальных благ, ибо эти блага могут быть также дарованы демонами.

– Но тогда боги не нужны, а жертвы можно приносить и демонам, – возразили ему.

– Да разве можно утверждать, что демоны исполнят ваши просьбы лучше, чем боги? – изумился Иисус, вытирая пот со лба.

– Если ни боги, ни демоны не выполняют наших просьб, зачем же тратить деньги на жертвоприношения? – возбужденно воскликнул один из троих мужчин, от досады звонко хлопая себя по ягодицам.

– Да полно тебе, Тимо, – сказал один из его спутников. – Что мы станем делать без богов? В каком обществе будем жить? В обществе воров и проституток? Разве наши законы не основаны на почитании богов?

– Вздор! – возразил Тимо. – Боги ругаются между собой, как люди. Все знают, что они алчные, высокомерные, похотливые и сварливые. Более того, они оспаривают у демонов права на бренные останки в загробном мире, да и на наши жалкие скелеты тоже! Законы основаны на необходимости жить в обществе, и ни на чем другом!

– Нечестивые речи, – с дрожью в голосе заявил третий мужчина, – но не лишенные здравого смысла. Я должен признаться, что не жду ничего хорошего от этого небесного народа, называемого богами, и уж тем более не особенно боюсь подземного народа, которого зовут демонами, лемурами или как там еще. Я хожу в храм, чтобы не выделяться, быть как все.

– Какое откровенное лицемерие! – сказал Тимо, давясь от смеха.

Иисус, погружаясь в холодную воду бассейна, услышал, как нечестивый человек согласился, что действительно это лицемерие.

«Значит, нечестивость свирепствует во всем мире, как языческом, так и иудейском», – подумал Иисус.

Ему вновь пришла в голову мысль, что ессеи не слишком глубоко заблуждались. Нравственное состояние общества красноречиво свидетельствовало о том, что вскоре вполне может наступить конец света.

Когда Иисус вышел из воды, Эвколин уже ждал его в соседнем зале с массажной щеткой в руках.

– Неужели все жители Антиохии такие же нечестивцы, как и мои соседи? – спросил Иисус, в то время как мокрая щетка, крепко зажатая в сильных руках массажиста, сдирала с его спины огрубевшую и отмершую кожу.

– Чтобы это узнать, надо составить полный список лицемеров и нечестивцев.

Эти слова рассмешили Иисуса.

– Ты ученик Аполлония? – спросил молодой человек.

– Нет, я никогда с ним не встречался.

– Сегодня вечером ты можешь увидеть и услышать его в лесу Дафны.

Иисус ополоснулся, оделся и протянул Эвколину остававшиеся у него деньги. Молодой человек отказался их взять, объяснив, что друзья Фомы Дидима не платят в банях Августа. Потом он добавил:

– Фома довел меня до середины дороги, ведущей к цели, которой я должен достичь.

– А что это за цель? – спросил Иисус.

– Если бы я знал!

Значит, никто ничего не знает.

После бани Иисус почувствовал, что голоден. Доносившиеся до него запахи пищи разжигали аппетит. Они исходили из маленького трактирчика, где старая женщина жарила рубленое мясо с кунжутом и ломтики рыбы. На блюде стопкой лежали хлебцы, пропитанные медом. Иисус заказал кусок рыбы и уже собрался приступить к еде, как в глубине трактирчика заметил бледного мальчугана, который, казалось, едва дышал. Он спросил, чем болен ребенок. Старуха ответила, что мальчик очень слаб и ничего не хочет есть. Это ее единственный внук. Его отец и мать умерли. Неужели в Антиохии нет никого, кто смог бы вылечить мальчика?

– Конечно, есть, – ответила старуха, – но у меня нет денег, чтобы заплатить за лечение.

– Можно мне поговорить с мальчиком? – спросил Иисус.

Женщина подняла на него свои мутные, слезящиеся, как у всех стариков, глаза и кивнула. Иисус подошел к мальчику и положил руку на его худую ногу. Мальчик вздрогнул. Затем Иисус взял ребенка на руки и несколько раз погладил по затылку. Все мышцы ребенка сразу же расслабились. Иисус закрыл глаза. Дыхание ребенка постепенно становилось более шумным и прерывистым. Наконец воздух стал вырываться из его легких с таким свистом, что Иисуса охватила тревога. Он крепче прижал к себе мальчика, который вдруг кашлянул, а затем испустил протяжный крик. Старуха выругалась.

– Он умер! – завопила она. – Ты убил его!

Но Иисус чувствовал, что ребенок жив. Он открыл глаза и встретил взгляд мальчика, который теперь дышал спокойно. Затем Иисус посмотрел на старуху, лицо которой исказилось от переживаний.

– Я не умер, – сказал мальчик, кладя руку Иисусу на грудь.

– Господи! Всемогущий Господи! – выкрикнула старуха.

Она взяла ребенка из рук Иисуса.

– Он дышит! – прошептала она. – Он теперь дышит глубоко!

Слезы ручьем текли по ее крючковатому носу.

– Господи! – вскричала она.

Иисус вновь принялся за рыбу. Два посетителя выказывали нетерпение, не понимая, что происходит.

– Обслужи посетителей, – сказал старухе Иисус.

Трясущимися руками старуха лихорадочно мешала свою стряпню. Она то и дело повторяла «Господи!», при этом с каждым разом ее голос становился все более хриплым. Мальчик стоял рядом с ней и смотрел на еду.

63
{"b":"150980","o":1}