Иисус внимательно слушал этот бесконечный поток слов. Он различил в нем отголоски учения, несомненно, коренным образом отличавшегося от той трактовки, которую давал возбужденный кудесник. Иисус сравнивал себя с писцом, пытающимся расшифровать засаленную и разорванную на куски книгу. К тому же Иисуса смущало несоответствие между притворным кривлянием Аристофора и его вдохновенным рассказом о Досифае. Он погрузился в размышления, когда кудесник пробормотал упавшим голосом, почти с грустью:

– Нет, Досифай – не иудей. Ты найдешь его недалеко от Айнон-Салима.

– А почему ты не с ним? Почему ты покинул Досифая, если так искренне им восторгаешься?

Сначала вместо ответа Иисус услышал выразительный вздох.

– Во имя истины! – поклялся Аристофор. – Пути Зла неисповедимы! Клянусь! Эта женщина…

Его голос звучал теперь так низко, что стал почти неслышным. Аристофор повторил:

– Эта женщина!

– Какая женщина?

– Луна… Елена. Она ушла с его учеником, последователем… С Симоном…

– Да ты в своем уме?! – воскликнул Иисус. – Что Луна могла делать у Досифая?

– Луна, сын человеческий, – это прозвище Елены, жрицы, которая делила свою судьбу с Досифаем. Но теперь она больше уже не делит ее… Месяц назад, возможно, я должен сказать – луну назад, Симон, самый способный из учеников Досифая, человек, который умеет летать по воздуху и навещать людей, находящихся на расстоянии в несколько тысяч локтей, не отрывая ног от земли, так вот, этот Симон взял с собой Елену и пошел собственной дорогой! Луна покинула Солнце! Они уговорили меня последовать за ними. Но однажды ночью, когда светила настоящая луна, мне стало стыдно. На ночной звезде отразилось грустное, укоряющее лицо Человека, Твердо Стоящего На Ногах. Я расстался с Еленой и Симоном, но не осмелился вернуться к учителю. И вот я лечу бесноватых в затерянных деревушках и получаю плату гусями!

Аристофор заплакал от отчаяния, заплакал совершенно искренне. Это задело Иисуса за живое.

– Магия не имеет ничего общего с твоим методом лечения. Ты просто смыл коросту с глаз мальчика. У него никогда не было язв, и он никогда не страдал проказой.

– Порошок алоэ, сын человеческий. Порошок алоэ, – сказал Аристофор, вытирая слезы рукавом. – Он смягчает и успокаивает воспаленные ткани. Что такое магия? Знания, которыми обладают избранные. Знаешь ли ты, какими свойствами наделен порошок алоэ? Нет, не знаешь. И поэтому не говори о магии столь пренебрежительным тоном. Знаешь ли ты, как лечить бесноватую женщину? Я покажу тебе. Самое лучшее, что, ты сможешь сделать, – это последовать за мной. Я научу тебя тому, чему научился сам. Я сделаю из тебя терапевта. Я научу тебя греческому языку, ибо разве ты сможешь утверждать, Что ты просвещенный человек, если не знаешь греческого? Во всем мире люди говорят на греческом языке. А кто говорит на арамейском? Или на древнееврейском? У тебя приятная внешность. Из тебя получится еще лучший кудесник, чем я.

– Твоя магия заключается только в этом? Неужели твой Досифай именно так лечит людей – в надежде получить один сестерций, а если повезет – два?

– Надо быть скромным и признательным, сын человеческий. Будь скромным, повторяю, поскольку Досифай – настоящий пророк. Он учит различать Дыхание и Материю. Он учит очищать организм благодаря контролю над дыханием. Он учит многому. Не стоит судить о нем по мне. Я всего лишь погасшая звезда. Как только Досифай возлагает руки на больного, тот немедленно выздоравливает. Накануне своего ухода я собственными глазами видел, как Досифай оживил покойника.

Иисус задумался. Крестьянин и его сын, оба сиявшие от радости, сказали, что гусь готов.

– Пойдем, съедим мое вознаграждение, – предложил Аристофор.

Иисус ел без всякого аппетита. Женщина по имени Луна, человек, летавший по воздуху, учитель, возрождавший мертвецов… А ведь он только начал путешествовать. Иисус думал о Мессии и Иоканаане. Где сейчас Иоканаан? Мессии появлялись там, где Иоканаан их совсем не ждал. Но они не были подлинными мессиями. Мессией должен был стать непременно иудей.

Наутро после встречи с Аристофором Иисус отправился в путь. Небо было чистым, совершенно безоблачным, а воздух свежим и прозрачным.

Но это не помешало прокуратору Самарии, Галилеи и Идумеи проснуться в самом дурном расположении духа в своей резиденции в Севастии, в доме из розового камня, утопающем и зарослях глицинии и резеды. Копоний, всадник по званию и происхождению, видел кошмарный сон, будто он сражался с гидрой в морской пучине. И даже когда он открыл глаза, его продолжали преследовать семь ужасных голов на змееобразных шеях. Подобно Гераклу прокуратор во сне рубил одну голову за другой, но как раз перед самым пробуждением он, изнуренный невероятной схваткой, не смог отрубить последнюю голову. Ему только удавалось отталкивать ее рукой, удерживая на некотором расстоянии от своей головы. Наяву же Копонию приходилось сражаться с тошнотой, которую у него упорно вызывали видения слизкой чешуи, выпученных водянистых глаз и ядовитого языка, торчащего между клыками.

Как и многие римляне, прокуратор был суеверным человеком. Страшный сон до того потряс его, что он сознательно отложил подъем на целый час. Во внутреннем дворике уже толпились посетители, но управляющий напустил на себя таинственный вид и хранил молчание. Супруга Копония, обеспокоенная необычным недомоганием мужа, предложила пригласить астролога-халдея, поскольку прокуратор, по примеру большинства римских сановников, живших на Востоке, держал у себя на службе знатока тайн невидимого мира. Все астрологи были либо египтянами, либо халдеями. Валсур был халдеем. Он прибежал настолько быстро, насколько ему позволяли ноги, так как – если бы об этом не знал астролог, умевший разгадывать небесные тайны, то разве кто-нибудь еще мог знать? – Копоний был не просто знатным римлянином. Он был властелином, который сменил этнарха Архелая и пользовался таким влиянием, что смог удержаться на должности, несмотря на то что покойный император Август, его покровитель, отдал судьбу Копония в руки своего наследника Тиверия, подозрительного тирана, капризы которого охотно поощряли завистливые придворные. Но Тиверий не отправил Копония в отставку. Этот Копоний был могущественным человеком, и Валсур торопился изо всех сил, не слишком заботясь о сохранении собственного достоинства.

Едва гадатель по звездам вошел в просторную опочивальню наместника императора, он театральным жестом сбросил на плечи капюшон вышитого плаща, опустился перед ложем на колени, поднял руки, задрал нос и воскликнул:

– Слава вашему превосходительству во имя всех духов Света!

Не дожидаясь ответа, Валсур встал, бросил горсть мирры на большую курильницу, несколько раз взмахнул руками, повернулся к его превосходительству и спросил, позавтракал ли он.

– Меня от всего воротит, – проворчал прокуратор. – Я даже не могу съесть немного сушеного винограда.

Валсур приказал принести чашу с розовой водой, чтобы повелитель мог освежить лицо и члены, также велел одному из слуг очистить гранат и полить зернышки лимонным соком. Затем он сказал, что продолжить лучше после того, как прокуратор искупается в бассейне и взбодрится, и вышел в прихожую. Прокуратор подчинился такому проявлению весомых знаний и через час, уже с просветленным лицом, вновь велел позвать Валсура и рассказал ему о приснившемся кошмаре. Валсур сел, вернее, примостился на корточках около ложа и слушал, плавно раскачиваясь из стороны в сторону. Когда прокуратор закончил свой рассказ, Валсур на пару минут закрыл глаза, а открыв их, издал короткий пронзительный крик.

– Во всем виновато полнолуние! – пояснил Валсур. – Ночные духи взбудоражены. Они распространяют новости быстрее, чем обычно. И такой проницательный ум, как ум нашего превосходительства, не может не улавливать их послания. Скажу откровенно: они только кажутся опасными, но На самом деле это не так. Однако они сделали серьезное предупреждение, которое непременно следует принять в расчет. Вы сражались на море. Ближе всего к нам расположено Галилейское море, а это означает, что предупреждение касается именно Галилеи. Чудовище обладало несколькими головами, значит, речь идет не об одном человеке, а о целой шайке. Чудовище напало на вас. Значит, эта шайка собирается покуситься на могущество Рима в вашем лице. Труднее всего было справиться с последней головой, значит, речь идет о главаре. Вас предупредили о грядущем восстании, и вы должны убить главаря.