Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Ирод и глазом не повел. Он по-прежнему улыбался. Однако он понимал: отныне ему придется делиться собранными податями с Цезарем. «Но будет ли он это делать?» – спрашивал себя легат.

– Желание Цезаря для меня закон, – произнес Ирод.

Рабы стали подавать изысканные яства. Сначала внесли фаршированных куропаток под гранатовым соусом, затем нанизанных на вертела лангустинов и маслины. За ними последовали горькие померанцы, перебродившие в меду, что наделяло плоды необычным вкусом. Потом были морские языки, тушенные в сливках и посыпанные мелко нарезанными луком и петрушкой; утиные грудки, тушенные с инжиром в вине и политые свежим соком цератонии для придания остроты; ягненок, зажаренный с корневищами аронника и сдобренный соусом из шафрана и лука-шалота; цикорий с чесноком и солью, заправленный оливковым маслом, и, наконец, медовые коврижки со сливками, желе из миндаля и фиников, различная выпечка и свежий виноград.

– Я надеялся угостить вас перепелами, фаршированными соловьиными языками, – сказал Ирод. – Но, к сожалению, соловьиная пора еще не наступила.

Легат с трудом выдавил несколько слов благодарности. Подаваемые блюда и так были экзотическими. В Риме после возвращения легата этот пир станет темой не одного оживленного разговора.

– Я устал повторять, что римские солдаты ведут чересчур суровую жизнь, и поэтому приказал наполовину сократить срок их службы, – небрежно произнес Ирод.

Такое проявление неограниченной власти произвело на легата удручающее впечатление. Он, едва начав приходить в себя, вновь погрузился в угрюмое молчание. Однако первые же яства – лангустины и маслины в лимонном соке – вскоре исподтишка, коварно сбили с него спесь. Когда легат вонзил зубы в ножку куропатки и почувствовал несказанное блаженство от хрустящей на зубах корочки, а затем и от нежнейшего сочного темного мяса, обильно политого в меру острым и в то же время сладковатым гранатовым соусом, сдобренным белым перцем, он начал оттаивать. Против собственной воли легат улыбнулся и потребовал принести вина. Словно ждавшие этого знака одобрения, его стражи, находившиеся в противоположном углу залы, заговорили громче. Загремела музыка. Ирод сдержал улыбку. Римлянин потерял над собой контроль гораздо раньше, чем предполагал царь. Настал подходящий момент для психологической атаки. Надо было спешить, а не то посланник окончательно размякнет и дело будет загублено. Конечно, придется платить Риму – это неизбежно. Но римляне должны понять, что, если бы не Ирод, они не получили бы с Востока ни единого сестерция. Восточный владыка спросил, составил ли его превосходительство ясное представление о Палестине.

– Видите ли, ваше величество, если я в чем-то и разобрался, так это в том, что вы крепко держите власть в своих руках. Но я хочу, чтобы мне, в частности, объяснили, почему эта страна, как кажется, готова взбунтоваться в любой момент. Об иудеях мне говорили разное, но я никак не могу понять, почему здесь столько враждующих между собой группировок, которые, похоже, способствуют расколу собственной страны. В отдаленных римских провинциях я не раз становился свидетелем всяческих распрей, но недоразумения обычно возникали между племенами, не связанными между собой родственными отношениями, и были вызваны сугубо материальными причинами, такими как дележ плодородных земель, захваченных городов или военных трофеев. Однако в Палестине я не нахожу ни малейшего повода для брожения умов, свойственного, как мне говорили, исключительно данной местности.

– Не находите? – откликнулся Ирод. – Возможно, потому что римляне лучшего мнения об иудеях, чем сами иудеи. Я хочу сказать, что римляне до сих пор искренне верят, будто существует единый иудейский народ, хотя иудеи уверены, что это досужий вымысел.

Легат не сумел вымолвить ни слова: его рот был полон нежного мяса куропатки. И лицо посланника буквально светилось от получаемого несказанного удовольствия.

– Видите ли, – продолжал Ирод, – с тех пор как восемь столетий назад великое Давидово царство стало клониться к закату, началось разобщение иудеев. Возьмите, к примеру, самаритян. Они считают себя потомками одного из Десяти Колен, то есть присваивают себе право называться истинными евреями как по крови, так и по вере, и по обычаям. Однако подобные утверждения полностью противоречат священной книге, Книге Царств, в соответствии с которой все до единого самаритяне были изгнаны из Ассирии, где перестали быть единым народом, так как нередко заключали браки с язычниками. Вот одна из наиболее серьезных причин возникновения постоянных разногласий самаритян с другими иудеями. Помимо всего прочего, самаритяне отрицают подлинность другой священной книги, Второзакония, поскольку в ней местом, избранным Богом, названа гора Сион, а не гора Гаризим, которая находится в нескольких тысячах локтей отсюда…

Легат, не имевший ни малейшего представления ни о Книге Царств, ни о Второзаконии, кивнул и сполоснул пальцы в сосуде, наполненном теплой душистой водой. Затем он отпил немного вина и про себя отметил, что оно отличается от того, которое ему подавали в начале пира. В первый раз вино было густым, но прохладным, а теперь оно было теплым, с богатым послевкусием. Это был мускатный виноград, называемый «финикийские финики».

– Кстати, – вновь заговорил Ирод, – самаритяне утверждают, что Божий Храм должен быть возведен не на горе Гевал, как того хотят другие иудеи, а на горе Гаризим. – Они до того фанатичны, – продолжал Ирод, нахмурив брови, – что называют и древнее святилище, построенное в Силехе, и Храм, который я начал возводить несколько лет назад, прибежищем вероотступников.

– Вертопрахи! – воскликнул легат, с удовольствием жуя лимонную корочку.

– Конечно, вертопрахи. А сейчас они на ножах с другими иудеями, которые редко отваживаются появляться в их провинции и никогда не роднятся с самаритянами, поскольку питают к ним не меньшее отвращение, чем сами самаритяне к другим иудеям.

– Как же получилось, что одни иудеи прониклись такой враждебностью к другим? – спросил легат, беря кусочек морского языка и обильно поливая его сливочным соусом.

– Похоже, распри начались после возникновения секты самаритян почти девять столетий назад, когда Амврий, царствовавший в северной провинции Израиля в то время, когда на юге было царство Иудея со столицей в Иерусалиме, купил у человека по имени Семир какую-то гору за два талана серебром. Там Амврий построил город и провозгласил его своей столицей. Этим городом была Самария. С тех пор самаритяне начали обособляться. Ахав, сын Амврия, женился на чужеземной царевне, финикиянке Иезавель, и стал насаждать в своем царстве культ Ваала и других финикийских богов. В то же самое время он построил и иудейский храм. Это было уже не противоречием, а богохульством. И тогда другие иудеи, ведомые пророком Илией, поклялись отомстить. Впрочем, впоследствии династия, основанная Амврием, была уничтожена, а пророк Елисей возвел на престол нового царя, Иуду. Вы слушаете меня?

– Я весь внимание, ваше величество.

– Вам понравилось вино?

– Да, это напиток богов.

– Вполне достаточно одного Бога, благодарю вас. Я прикажу принести такого вина к вам во дворец. Ваши солдаты имеют привычку напиваться?

Легат взглянул на своих стражей и сердито нахмурил брови. Они явно выпили не один бурдюк вина.

– Будет лучше, если им больше не станут давать вина, – сказал он.

Ирод отдал соответствующее распоряжение, а легат задал вопрос:

– Что же произошло с самаритянами?

– С самаритянами? Ах да, они были побеждены пророками.

– Но кто такие пророки? – спросил легат.

Ирод пробормотал на древнееврейском языке несколько слов, не скрывая иронии, и уже громко сказал:

– Пророки? Это люди, на которых снисходит Божественное откровение и которые ведут за собой других. Ладно. В Самарии вновь должен был воцариться мир или хотя бы согласие. Этим царством на Севере, получившим название Израиль, правила династия, основанная великим пророком. Казалось, все должно было идти своим чередом. Но нет! Два других пророка, Амос и Осия, движимые апокалиптическим негодованием, стали предсказывать скорый конец Израиля. Несомненно, они были прекрасными военачальниками, поскольку после трехлетней войны, начатой ассирийским царем Саргоном II, Израиль пал. Именно после покорения Израиля самаритяне и были выселены в Мидию и Месопотамию, а их земли заселили обитатели языческого города Куфа. Вот почему иудеи называют самаритян выродками.

6
{"b":"150980","o":1}