– Совершенно верно. Я прибыл в Бомбей в ноябре и, увы, отбуду на родину в конце этого месяца: я не хозяин своего времени, вы же понимаете. Но с другой стороны, именно человек вроде меня, приезжий со свежим взглядом на вещи и непредубежденным умом, способен лучше любого другого разглядеть изъяны системы, ибо поистине верна поговорка: «Со стороны виднее».

– Только не в данном случае, – отрезал Аш. – Изъян, выделенный вами, и прежде замечали и осуждали многочисленные путешественники и приезжие, но, насколько мне известно, ни один из критиков не задержался здесь на достаточно длительное время, чтобы применить свои убеждения на практике. Иначе они бы очень скоро обнаружили, что в девяти случаях из десяти в таком положении вещей повинна другая сторона. Средний класс в Индии, как и в любой другой стране, весьма консервативен, и чаще всего именно они, а не живущие здесь англичане задают тон. Боюсь, сэр, вы впадаете в ошибку, обычную для поверхностных наблюдателей, когда обвиняете своих соотечественников в неприязни к индийцам. Все не так просто, как вам кажется, ведь дело это отнюдь не одностороннее, знаете ли.

– Если вы имеете в виду то, что я думаю, – раздраженно вмешался майор Райке, – тогда, черт возьми, хочу вам заметить…

– Минуточку! – властно промолвил мистер Порсон, останавливая майора решительным жестом пухлой руки, и снова повернулся к Ашу. – Дорогой мой юноша, я, конечно, готов поверить, что многие индийцы из среднего класса не решаются приглашать к себе в дом некоторых из британцев, с коими я познакомился здесь. (Называть имена нет необходимости, не правда ли? Нет имен – нет наказания!) Но бесспорно, долг каждого из вас – приложить все усилия к тому, чтобы сокрушить расовые и национальные перегородки и сойтись ближе с этими людьми. Только тогда вы начнете понимать взгляды друг друга и поспособствуете упрочению тех уз дружбы и взаимного уважения, без которых Британия не может надеяться сохранить власть над этой страной.

На сей раз рассмеялся Аш, искренне забавляясь, что привело мистера Порсона в холодное раздражение.

– У вас все очень просто получается, сэр, и я не стану делать вид, будто такое невозможно. Разумеется, такое возможно. Но с чего вы взяли, что они действительно хотят подружиться с нами? Вы можете привести мне хотя бы одну причину, одну-единственную причину, почему они должны хотеть этого?

– Ну, в конце концов, мы…

Мистер Порсон вовремя прикусил язык и даже покраснел.

– Их завоеватели? – закончил за него Аш. – Понятно. По-вашему, будучи представителями покоренного народа, они должны радоваться, получая приглашения от нас, и гореть желанием принимать нас в своих домах?

– Ничего подобного! – рявкнул мистер Порсон, чье побагровевшее лицо ясно свидетельствовало, что он подумал именно это, хотя, безусловно, облек бы мысль в другие слова. – Я просто имел в виду… я хотел сказать… Ну, нельзя не признать, что мы… мы можем много дать им в части… в части западной культуры, например. Наша литература. Наши открытия в области медицины, науки и… и тому подобное. Вы не имели права говорить за меня, мистер… э-э?

– Пелам-Мартин, – подсказал Аш.

– О!

Мистер Порсон несколько смешался. Он имел честь водить знакомство с несколькими Пелам-Мартинами и однажды обедал в Пелам-Аббасе, где в продолжение двух блюд говорил без умолку, не давая никому слова вставить, после чего получил язвительный выговор от сэра Мэтью. Воспоминание о неприятном эпизоде было все еще свежо в его памяти, и если этот прямолинейный молодой человек состоял в родстве с этим семейством…

– Если я допустил несправедливость в отношении вас, прошу меня простить, – сказал Аш. – Это предположение напрашивалось само собой, поскольку очень многие приезжие, похоже, считают именно так…

Остановись он здесь, то, скорее всего, вернулся бы в Мардан ближайшим летом и многих из последовавших далее событий не произошло бы – или они произошли бы иначе. Но предмет разговора представлял для него большой интерес, и он продолжил:

– Но возможно, вы бы переменили взгляды, если бы попробовали на минуту поставить себя на место другого.

– Поставить себя на… – Мистер Порсон был неприятно поражен. – Каким образом, позвольте поинтересоваться?

– Ну, посмотрите на дело так, – серьезно сказал Аш. – Представьте себе Британские острова завоеванной территорией, как это было во времена Древнего Рима, но на сей раз – частью Индийской империи. Имперской колонией, где все по-настоящему важные посты занимают индийцы, а генерал-губернатор и совет принимают и проводят в жизнь законы, совершенно чуждые вашему образу жизни, но принуждающие вас учить язык завоевателей, коли вы надеетесь получить хорошо оплачиваемую должность под их начальством. Индийцы контролируют все государственные учреждения, вводят в вашу страну свои войска, набирают ваших соотечественников для службы в различных полках, которыми сами командуют, объявляют любого выступающего против их власти опасным смутьяном и жестоко подавляют любое восстание с помощью всех вооруженных сил, какими располагают. И не забывайте, сэр: последнее из таких восстаний произошло менее двадцати лет назад, когда вы сами были уже взрослым человеком. Вы хорошо помните восстание, ведь даже если вы сами не участвовали в нем, вы знали людей, которые сражались и погибли – либо были повешены в ходе последовавших репрессий за участие в мятеже, или по подозрению в участии, или же просто потому, что у них белая кожа. Учитывая все это, ответьте: вы сами горели бы желанием войти в близкие и добрые отношения с вашими индийскими господами? Если да, могу сказать только, что вы истинный христианин и для меня великая честь познакомиться с вами. К вашим услугам, сэр.

Он поклонился, круто развернулся и вышел, не дожидаясь, найдется ли мистер Порсон что ответить.

Мистер Порсон не нашелся. Он никогда прежде не смотрел на дело с такой стороны и потому на время умолк. Но майор Райке и его друг капитан Кримпли, присутствовавшие при разговоре, много чего сказали. Ни одному из них нисколько не нравился мистер Порсон, чьи суждения и критические замечания насчет проживающих в Индии англичан они сочли обидными, но взгляды Аша (и беспардонная прямота, с какой он изложил их незнакомому человеку, по возрасту годившемуся ему в отцы) задели обоих за живое.

– Возмутительная наглость и чертовски дурные манеры, – кипятился Лайонел Кримпли. – Вот так влезть в чужой разговор и наболтать кучу бунтарского вздора джентльмену, которому его даже не представили! К тому же гостю комиссара! Это умышленное оскорбление, нанесенное всему клубу, и комитет должен заставить этого молодого негодяя либо извиниться, либо выйти из членов нашего сообщества.

– Да плевать на комитет! – раздраженно махнул рукой майор Райке. – Комитет может сам о себе позаботиться, а что касается этого тупицы Порсона, то он всего лишь чванливый сноб. Но ни один офицер не имеет права говорить подобные вещи или даже думать о них. Все эти дикие разговоры насчет Британских островов, занятых индийскими войсками, носят подстрекательский характер, скажу я вам, подстрекательский и изменнический. Пора дать этому молокососу крепкого пинка, и чем скорее это случится, тем лучше.

В любом гарнизоне – как в любом селении или городе в мире – непременно найдется кучка скучающих и мускулистых мужланов, которые любят махать кулаками и только и ждут случая «проучить» любого, чьих взглядов они не разделяют. Майору Райксу не составило труда заручиться содействием полудюжины таких недоумков, и через два дня они ворвались в спальню Аша среди ночи, чтобы вытащить его из постели и избить до потери сознания. По крайней мере, так было задумано.

На деле все получилось совсем не так, как они планировали. Они не учли, что Аш очень чутко спал и в силу необходимости давно научился обороняться и что, когда дело доходило до драки, он не признавал никаких правил честного боя и не руководствовался ложными представлениями о «спортивном поведении».

По несчастью, они также не сообразили, что шум неминуемо разбудит не только спящего чоукидара, но и слуг, которые, решив, что на бунгало напала шайка разбойников, похватали имевшееся под рукой оружие и отважно бросились на помощь Пелам-сахибу. Чоукидар с убийственной силой орудовал цепью и латхи, Гул Баз наносил направо и налево удары железным прутом, а Кулу Рам, Махду и метельщик доверились клюшке для поло, кочерге и метле соответственно…