— Надо же, — заметил Чакон.

— Вы считаете, что старый человек не может сделать что-то подобное?

— Нет, я хочу сказать, что никогда такого человека не видел.

— А как насчет человека, который бродил по площадке и присматривался к тачкам? Было такое?

Чакон покачал головой:

— Здесь довольно тихо; кто-нибудь появляется, если машина ломается, и с главного пункта присылают механика.

Майло выключил музыку. Тишина заставила Чакона несколько раз моргнуть.

— Никто не бродил? Или все-таки болтался рядом? Кто-нибудь — может быть, бездомный?

— Наверняка нет.

— Уверены?

— Если бы кто-то был, я бы сказал. — Чакон протянул руку к радио. Потом передумал.

— Потому что вы хотите с нами сотрудничать?

— Ага.

Мы вернулись к машине. Проверили Чакона по компьютеру, получили его адрес в Бойл-Нейтсе. Ничего особенного, три ареста десять лет назад: два нападения в составе банды и один грабеж, который посчитали мелким воровством. Все в участке Рэм парт.

— Старый гангстер, — сказал я.

— И они поставили его присматривать за роскошными тачками.

— Он переехал в другой район, нашел себе честную работу.

— Перековался?

— Случается.

— Но ты сомневаешься, — уточнил мой друг.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Этот вопрос про новый замок. Ты подумал, что он забыл запереть цепь, обнаружил это утром и купил новый замок.

— Надо же, просто мысли читаешь, — усмехнулся я. — Еще у него глаза постоянно бегают.

— Может, все обстоит хуже и кто-то заплатил ему за то, чтобы не запирать цепь на ночь?

— Или киллер сам открыл замок, — сказал я. — Дешевая дрянь.

Майло взглянул на будку.

— Парень с прошлым Чакона имеет хорошую подготовку, ему нет никакого смысла что-то рассказывать. Если я подберусь поближе к плохому парню, у меня будет с чем сюда вернуться и предложить ему сделку в обмен на помощь.

«Когда», не «если».

Было приятно ради разнообразия видеть, что он думает о будущем.

Встреча с родителями Антуана Беверли была назначена на завтра в полдень.

Когда я подошел к офису Майло, то увидел на двери бумажку, на которой было написано: «А: ком. 6».

Исконная комната была побольше и находилась в конце коридора. На дверной ручке болталось еще одно объявление: «Идет интервью. Просьба не беспокоить».

Я постучал один раз и вошел.

Напротив Майло через стол сидела чернокожая пара. Перед женщиной лежала небольшая фотография мальчика из тех, что носят в бумажнике. Она взглянула на меня и снова уставилась на фотографию.

На мужчине, сидевшем рядом, был строгий коричневый костюм, белая рубашка и золотистый галстук с серебряной заколкой. На отвороте его пиджака красовался американский флажок. Седые, коротко подстриженные волосы спереди сильно поредели. Улыбка, которой он одарил меня из-под седых усов, была формальной.

Вьющиеся волосы в высокой прическе его жены были на тон темнее, чем ее темно-серый костюм. Она неохотно оторвалась от фотографии и положила руки ладонями вниз на стол.

Майло сказал:

— Мистер и миссис Беверли, это наш психолог, доктор Делавэр. Доктор, Гордон и Шарна Беверли.

Гордон Беверли слегка приподнялся, потом снова сел. Его жена сказала:

— Приятно познакомиться, доктор.

Пожатие прохладной сухой руки. Я сел рядом с Майло.

Он сказал:

— Мистер и миссис Беверли принесли мне фотографию Антуана.

Я смотрел на фотографию, наверное, дольше, чем необходимо. Улыбающийся мальчишка с ясными глазами и щелью между передними зубами. Короткие волосы, синяя рубашка, клетчатый галстук.

— Доктор, я только что объяснял, что вы были привлечены к делу из-за его сложности.

В разговор вступила Шарна Беверли:

— Нам может понадобиться психиатр, потому что если это не был тот маньяк из Техаса, то все равно какой-то маньяк. Я с самого начала знала, все время говорила детективам. — Палец с серебристым ногтем коснулся фотографии. — Это было так давно. Никто ничего не сделал.

— Они пытались, — поправил ее муж. — Но у них не было зацепок.

Взгляд Шарны Беверли дал ему понять, что он богохульствует. Она повернулась ко мне:

— Я пришла, чтобы рассказать вам, каким был Антуан. Чтобы вы поняли, что он не мог сбежать.

— Никто этого и не подозревает, мэм, — сказал Майло.

— Шестнадцать лет назад точно подозревали. Все твердили: он сбежал, он сбежал. Антуан мог пошутить, но он был хорошим мальчиком. Другие наши сыновья поступили в колледжи, то же самое собирался сделать и Антуан. Он особенно старался подражать своему старшему брату, Бренту. Брент получил степень инженера по звуку и работает на студии. Гордон-младший — бухгалтер в конторе по снабжению водой и электричеством.

— Антуан хотел стать врачом, — добавил Гордон Беверли.

— Вы, вероятно, слышали это тысячи раз, — сказала его жена, — но хуже всего не знать. Доктор, будьте со мной честным. Учитывая все, что вы знаете о маньяках, есть ли шанс, что этот дьявол в Техасе говорит правду?

— Мне хотелось бы дать вам точный ответ, миссис Беверли, — сказал я, — но тут не угадаешь. Однако проверить его рассказ, безусловно, стоит. Со всех сторон.

— Вот видите, — кивнула она, — со всех сторон. Именно это я и говорила тем детективам шестнадцать лет назад. Они же сказали, что больше ничего не могут сделать.

Я посмотрел на фотографию. Мальчик, застывший во времени.

Шарна Беверли сказала:

— Они должны были хотя бы вежливо отвечать на наши звонки.

— Сначала они отвечали, потом перестали, — заметил Гордон.

— Они перестали довольно быстро. — Шарна явно вызывала мужа на спор.

Майло сказал:

— Мне в самом деле очень жаль.

— Незачем извиняться, лейтенант. Давайте лучше сделаем что-нибудь сейчас.

— Возвращаясь к тому, о чем мы начали говорить, мэм, — произнес Майло, — не могли бы вы пояснить, каким образом Антуан получил эту работу?

— Подписка на журнал, — вступил в разговор Гордон. — Милый белый район, считался безопасным.

Его жена перебила:

— Он не спрашивает, какую работу, он спрашивает — как. Антуан узнал об этом в школе. Кто-то прикрепил листовку к доске объявлений как раз перед летними каникулами. Антуан обожал работать.

— Антуан был амбициозным, — добавил ее муж. — Все говорил, что станет хирургом. Ему вообще наука нравилась.

Шарна Беверли продолжала:

— Если верить листовке, это был легкий заработок: журналы-де продают сами себя, просто прыгают людям в руки. Я сказала Антуану, что это глупость, но не смогла его убедить. Он переписал номер и в субботу пошел на собрание, взяв с собой двух друзей, которые тоже хотели получить эту работу. Их направили в Калвер-сити, который в те дни был населен сплошь белыми. Они проработали пять дней, и Антуан продал больше всех подписок. В следующий понедельник он не вернулся домой.

— У Антуана или его друзей были какие-нибудь неприятные инциденты во время их работы? — спросил я.

Шарна сказала:

— Антуан рассказывал, что два мужика по-всякому их обозвали и захлопнули двери у них перед носом.

— Слово на «н», — пояснил Гордон. — И остальное в том же духе.

— Зачем они послали этих мальчишек в белый район? — спросила Шарна. — Никак не пойму. Люди в Греншоу тоже читают журналы.

— Считалось, что там безопаснее, — ответил ее муж.

— А оказалось с точностью наоборот, — огрызнулась она. Он коснулся ее локтя. Она отодвинулась и провела ладонью по фотографии.

— Они бросили этих детишек в незнакомую среду.

Майло спросил:

— Детективы шестнадцать лет назад опрашивали людей в том районе, где ходили эти мальчики?

— Они утверждали, что поговорили со всеми, — фыркнула Шармы. — Но даже если это и не так, разве бы они признались?

Она сложила руки на груди.

— Как называлась компания, которая наняла Антуана? — поинтересовался Майло.