Кэрол накрыла его руку ладонью:
— Хорошо.
— Я знаю, ты думаешь — я преувеличиваю опасность, — сказал он, делая шаг к двери. — Но мне лучше других известно, на что способны такие, как Вэнс. Нам с тобой действительно потребовалось немало времени, чтобы понять друг друга, поэтому мне очень не хотелось бы потерять тебя именно сейчас.
И с этими словами он вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Вэнс вздрогнул и проснулся, чувствуя, как напряжены нервы и отчаянно стучит сердце в груди. В первое мгновение он даже не понял, где находится, и беспомощно барахтался в большой мягкой постели, путаясь в простынях и покрывалах. Но вокруг было тихо и спокойно, и Вэнс наконец вспомнил… Он вовсе не в своей оквортской камере, а в нескольких милях от нее, в местечке под названием Винтон-Вудс, в доме, принадлежащем некой корпорации, которая базируется на Каймановых островах и единственный директор которой — некий мистер Патрик Гордон. Именно это имя значилось в одном из паспортов, который добыл для него Терри.
Повернувшись на бок, Вэнс вытянул руку и включил стоящую на ночном столике лампу под белым матовым абажуром. На ковер перед кроватью тотчас легло пятно приятного мягкого света. В его одиночной камере в Окворте потолочные светильники освещали каждую стену и каждый угол, словно подчеркивая пределы его несвободы, но это мягкое сияние, лишь обозначавшее окружающие предметы, оставляло место для воображения, и Вэнсу это понравилось.
Сама постель, впрочем, могла быть и получше. Едва увидев, на каком белье он лежит, Вэнс решил, что избавится от него как можно скорее. Представления Терри о роскоши были достойны выходца из рабочей среды, каковым он, впрочем, и являлся. Похоже, бедняга не сомневался, что черные атласные простыни являются непременным атрибутом богатства, и переубедить его могло только чудо.
Посмотрев на часы, Вэнс увидел, что сейчас лишь десять часов вечера. Он проспал почти шесть часов, но все еще чувствовал себя усталым и заторможенным, хотя спать больше не хотелось. Что-то разбудило его, какая-то беспокойная мысль, которая проникла даже в его сновидения, но сейчас Вэнсу никак не удавалось вспомнить, какая именно. В конце концов он выбрался из кровати и, с удовольствием ступая босыми ногами по толстому мягкому ковру, отправился в туалет. Как следует помочившись, он почувствовал, что проголодался, и спустился по лестнице в кухню. Есть когда захочешь — для него это тоже роскошь, наслаждаться которой он будет еще очень долго.
Включив свет, Вэнс не без удовольствия отметил, что нигде не видно никаких следов совершившегося здесь насилия. Нет, он, разумеется, не был настолько наивен, чтобы считать, будто вчера он уничтожил все улики, однако, с другой стороны, у него нет никаких оснований предполагать, что в ближайшее время в кухне появится бригада экспертов-криминалистов со специальным оборудованием. Для человека же постороннего — например, для агента по недвижимости, которому уже очень скоро предстоит заниматься продажей этого дома, — все здесь было в абсолютном порядке и ничто не вызывало подозрений.
Открыв холодильник, Вэнс рассмеялся в голос. Терри, похоже, совершил настоящий налет на магазин «Маркс & Спенсер», вынес оттуда все подчистую! Готовые продукты и полуфабрикаты, свежее мясо и овощи, фрукты, молоко, шампанское и даже свежевыжатый апельсиновый сок — холодильник буквально ломился от еды. Вэнс выбрал бутылку шампанского, ловко вскрыл ее одной рукой и стал раздумывать, что бы ему съесть. В конце концов он остановил свой выбор на китайских закусках, однако разобраться в ручках и кнопках управления навороченной микроволновки ему удалось не сразу. В итоге Вэнс все-таки разобрался, что к чему, но его хорошее настроение оказалось несколько подпорчено.
Наливая себе второй бокал шампанского, он вспомнил, что же его разбудило. Он не проверил, как работают камеры! Это, впрочем, было понятно: Вэнс так устал, что едва успел обследовать дом прежде, чем напряжение последних часов взяло свое и он буквально рухнул на постель. Если бы во время обхода его новых владений компьютер попался ему на глаза, он, конечно, вспомнил бы о том, что собирался сделать в обязательном порядке. Впрочем, задержка в несколько часов вряд ли имела большое значение.
И Вэнс двинулся сквозь темный дом, находя дорогу лишь благодаря своей исключительной памяти. Свет он не включал нарочно, так как вспыхивающие и гаснущие в окнах огни могли привлечь к дому нежелательное внимание. Пройдя через гостиную, столовую и телевизионную комнаты, он наконец обнаружил спрятанный в глубине дома рабочий кабинет. Льющегося в окно лунного света оказалось достаточно, чтобы сориентироваться, и Вэнс, уверенно обойдя стол, опустился в кресло и, включив настольную лампу, осветившую темную деревянную столешницу, с любопытством огляделся.
По-видимому, к тому моменту, когда Терри добрался до кабинета, его воображение в значительной мере иссякло. Единственными предметами обстановки были большой стол, пухлое офисное кресло и тумбочка с установленным на нем принтером. Ноутбук лежал на столе; что касалось длинной коробочки на подоконнике, подмигивавшей сразу дюжиной зеленых и голубых огоньков, то Вэнс решил, что это, по-видимому, беспроводной роутер. В Интернете он видел изображения роутеров, но до сих пор ему не доводилось сталкиваться с ними, так сказать, живьем.
Потом Вэнс включил ноутбук. Терри хотел купить «Эппл» — он считал, что для целей Вэнса эта машинка подходит лучше всего. Сам Вэнс, однако, решил, что ему и без того придется учиться слишком многому: в Окворте ему приходилось иметь дело со старыми и очень медленными компьютерами, да и доступ в Интернет там строго ограничен. Самого Вэнса эти меры, впрочем, изрядно веселили. Каким местом думали легавые, когда разрешали доступ к компьютерам таким, как он? На месте властей Вэнс никогда не позволил бы заключенным выходить в Сеть. А чтобы полностью исключить любые контакты с внешним миром, он вывел бы тюрьмы из зоны покрытия мобильных сетей. Плевать, что надзирателям будет неудобно болтать в рабочее время с женами и любовницами; если хочешь крепко держать заключенных в узде, нужно быть готовым идти на самые радикальные меры. В ГУЛАГе уж точно никакого мобильного сигнала не принимали.
Ноутбук между тем загрузился — Вэнс даже удивился, насколько быстро это произошло. Да и сама машинка выглядела очень изящно и современно по сравнению с железными гробами, к которым он привык. Спустившись в кухню, Вэнс принес оттуда кейс и положил на стол рядом с ноутом. Из кейса он достал небольшую адресную книжку и, открыв ее на букве «У», ввел в адресную строку браузера первую ссылку. Через мгновение на экране открылся ничем не примечательный сайт, который, однако, запросил пароль. Вэнс открыл книжку на букве «К» и ввел в окошко первое на странице сочетание букв и цифр.
— «К» значит «камера», — сказал он вслух, дожидаясь, пока откроется рабочая страница.
Секунду спустя перед ним появился экран, разделенный на четыре части. Первый квадрат оказался темным, во втором была видна ярко освещенная кухня, за ней — столовая, еще дальше — гостиная с большим камином. Судя по пропорциям комнат и толщине подбалочников, поддерживавших потолки, дом представлял собой перестроенный амбар или коровник. Третья камера показывала ту же анфиладу комнат, но с другого конца: гостиная, столовая, кухня… В гостиной на длинном кожаном диване лежал какой-то мужчина с непримечательным лицом и светлыми, начинавшими седеть волосами, одетый в шорты и майку с логотипом, который был Вэнсу незнаком. Чуть в стороне от мужчины сидела за столом женщина, которая набирала что-то на клавиатуре ноутбука. Рядом с ней стоял бокал красного вина. Четвертая камера была направлена на верхнюю площадку лестницы, ведущей на балкон или во внутреннюю галерею, где размещалось что-то вроде спальни. С этой точки трудно было рассмотреть все детали, но Вэнсу показалось, что, кроме спальных мест, здесь же разместились ванная и гардеробная.
