Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Так было и в этот раз, когда у Негры, наконец, родился ребенок. Он оказался мальчиком. Мария очень устала, но маленькое существо мужского пола ей понравилось. Оно кричало с воодушевлением, в котором была сама жизнь. Мария улыбнулась ему и прошептала несколько ласковых слов. Его тоже назовут Джорджем — в честь отца. Это был славный мальчик, и Мария не могла сдержать улыбки, когда смотрела на него. Мать, обессиленная, спала. Мария подхватила извивающегося в крике малыша и понесла показать отцу. Страдальческое выражение исчезло с лица Джорджа, и он посмотрел на своего сына с удивлением, которое неизменно появляется у мужчин, когда они видят существо, появившееся в результате любовных утех, которым они предавались задолго до этого и о которых почти забыли.

— Славный мальчик. Мне нравится, как он извивается. У вас будет много хлопот, когда он подрастет и начнет ходить, — сказала Мария.

Затем, уже собираясь отнести ребенка назад в дом, чтобы старухи искупали его, Мария поискала глазами своих детей. Несколько раз в минуты затишья между схватками она выходила, чтобы переброситься с ними парой слов. Они сидели вместе с козами между домом сапожника и сараем мясника. Пока мясник разделывал свиную тушу, они были здесь.

— Здесь холодно. Я хочу вернуться к сеньору Каллу, — каждый раз говорила Тереза. Вид у нее был надутый, как всегда, когда мать не позволяла ей поступать по-своему.

— Ты можешь зайти со мной в дом, только сиди на кухне, — предлагала Мария.

— Нет, я не хочу сидеть в той кухне. Я лучше буду мерзнуть, — отвечала Тереза.

Потом начались роды, и Мария забыла о детях. Однажды сквозь крики Негры ей показалось, что она услышала колокольчик. Но роженица требовала полного внимания, и она не могла прислушиваться каждую секунду к колокольчику, когда маленькая комнатка была переполнена криками рожавшей.

Теперь же, когда маленький Джордж благополучно появился на свет, она обернулась, чтобы посмотреть на Терезу с Рафаэлем, и не увидела их. Козы все еще находились на прежнем месте, а детей не было. Она подбежала туда, где они сидели, и увидела в грязи колокольчик. Джо снял его с Рафаэля. Как она могла не догадаться об этом раньше?

От страха младенец чуть не выпал у нее из рук. Она подскочила к Джорджу и сунула ему сына.

— Отнеси его к сестрам, — быстро проговорила она. — Ты видел Джо?

— Нет… а как мне держать его? — спросил Джордж.

Инструктировать новоявленного отца было некогда.

Он как-нибудь сам сообразит, как держать своего сына. Она бросилась к мяснику, который складывал в мешок свиные копыта и уши. Большая часть туши была разделана. Куски ее громоздились на залитом кровью столе, другие лежали на лоскутах мешковины.

— Ты видел Джо? — задала Мария ему тот же самый вопрос.

— На тебе больше крови, чем на мне, а я разделывал свинью, — сказал Гордо с отвращением глядя на ее залитые кровью руки. Но она все еще в теле, да и живет под боком. Когда она отмоется, к ней можно наведаться, прихватив с собой немного колбасы. Можно попросить ее приготовить ему менудо или какой-нибудь другой деликатес.

— Нет, Джо здесь не было, — ответил он.

Но Мария знала, что Джо побывал здесь. Ей срочно требовалась помощь, но рядом был только мясник Гордо.

— Он был здесь и забрал моих детей, — закричала Мария. — Срочно возьми ружье и приходи!

Цепляясь за последнюю надежду, что Тереза ослушалась ее и увела Рафаэля домой, Мария бросилась к своей лачуге с ножом в руке. Калл лежал снаружи, перед задней дверью. Он выбрался из дома с помощью стула, который использовал как костыль. Рядом валялся его пистолет. Но стул был слишком коротким для костыля, и Калл не устоял. Он лежал на спине с открытыми глазами. Из ноги шла кровь.

— Он приходил? — спросила Мария.

— Приходил, и я ничего не смог сделать, — проговорил Калл. — Я ничего не могу, — повторил он таким слабым шепотом, что она удивилась, как он смог сделать эти несколько шагов.

Мария почувствовала, что ее затрясло от страха, какого она еще никогда не испытывала в своей жизни. Перемещать Калла на место было некогда. Она схватила его пистолет.

— Что он сказал, сеньор? — спросила Мария. — Он говорил что-нибудь?

— Нет, — ответил Калл. — Он пришел, посмотрел на меня и ушел. Он ранен.

— Не так, как следовало бы. Мне придется взять ваш пистолет, — бросила Мария.

Калл был совершенно беспомощен. Он хотел застрелить мальчишку, но у него не было сил. Мальчишка просто посмотрел на него наглым взглядом и ушел. Он был довольно мелким, но во взгляде у него сквозил стойкий холод. Калл скатился с кровати, поднялся, опираясь на стул, и нашел свой пистолет. Но все оказалась напрасным. Он был слишком слаб и вскоре упал. Голова шла кругом, в глазах все расплывалось. Подняться он больше не мог, и, даже если бы смог, это ничего бы не дало. Джо Гарза уже ушел. Калл опять потерпел поражение.

Мария тоже чувствовала себя беспомощной, потому что совершенно не представляла, где ей искать своих детей. Джо не мог уйти далеко. С тех пор, как она в последний раз видела Рафаэля сидящим среди коз, прошло не так уж много времени. Но куда он отправился? Если он посадил детей на коня, ей не догнать его. Она не умеет читать следы лошадей, и никто другой в деревне тоже не способен делать это. Джо может увезти их туда, куда она никогда не сможет добраться. Она прибежала в кантину, где сидели два пастуха. Может быть, один из них видел что-нибудь.

Но они были пьяны и взглянули на нее с таким же отвращением, как мясник Гордо.

— Пойди помойся, вонючка, — сказал один из них.

Мария направила на него пистолет. Мужчина выбрал неподходящий момент, чтобы говорить ей о том, что она недостаточно чиста. Когда они хотели ее, она всегда была достаточно чистой для них, даже во время месячных.

Но она не выстрелила в пастуха. Она просто наставила на него пистолет и смотрела, как у того расширились зрачки от ужаса при мысли, что он может умереть от руки грязной женщины. Затем она бросилась на улицу и на бегу услышала, как от реки донеслось тонкое блеяние, похожее на то, как кричит овца, когда ее убивают. Она не раз слышала это, когда мясник забивал овец. Но на этот раз кричала не овца — это был Рафаэль, который жил с овцами и научился кричать, как они. Деревенские мальчишки часто насмехались над ним из-за этого. Они называли его овечьим сыном и говорили, что его отцом был баран. Когда он был сильно напуган, его мычание превращалось в овечье блеяние, оно-то доносилось сейчас до Марии.

Мария побежала на звук. Она вспомнила, что раньше Джо иногда звал Рафаэля на речку поиграть и во время игры топил его. Он говорил, что в реке много рыбы, и предлагал Рафаэлю опустить голову в воду. Как только его голова оказывалась под водой, Джо прыгал на него и пытался утопить. Рафаэля спасало только то, что он был физически сильнее Джо. Может быть, именно это он пытается сделать сейчас — утопить брата с сестрой. Джо наверное, слишком слаб, чтобы отвезти их к далекому утесу, где, по его словам, он собирался убить их.

Мария выстрелила в воздух, намереваясь создать впечатление, что к берегу приближаются мужчины. Она была готова сделать все, что угодно, только чтобы успеть туда раньше, чем он утопит Рафаэля. Вновь послышалось блеяние, и ее стал охватывать ужас. С Терезой, которая была слабее, он мог уже расправиться. Рафаэля ему не утопить, и он может всадить в него нож или пулю прежде, чем она успеет добежать до них.

Мария боялась, что не успеет спасти детей, и одновременно содрогалась при мысли, что окаянная судьба заставит ее убить своего порочного сына. В своих самых приятных и соблазнительных снах она видела Джо исправившимся и вновь ставшим таким, каким он был в раннем детстве. Но затем наступало пробуждение, и сердце заходилось от боли и отчаяния, поскольку Джо уже не был тем маленьким и ласковым мальчиком. Но даже в самом горьком отчаянии она не допускала мысли, что может оказаться той, кому придется лишить его жизни.

115
{"b":"150331","o":1}