— Что за «мерзкая дрянь»? — решил уточнить Брунетти.

— Высокотоксичные отходы. Химикаты, может даже, ядерные отходы. Кислоты. Короче говоря, все то, что обычно хранят в контейнерах и бочках. Всем известно, что самые опасные вещества перевозят именно так. Но они не рискнули вывозить их из города, пока он кишел копами.

— А он знал, где находится этот их склад?

— Не совсем, — уклончиво ответила синьорина. Так обычно говорят люди, не приученные врать. Брунетти внимательно посмотрел на нее, прежде чем она успела отвернуться. — Он может быть только в одном месте, верно?

Паола бы им гордилась, подумал Брунетти, не сводя глаз с синьорины Ланди. При ее словах он сразу же подумал об одном рассказе, автора которого не помнил. То ли Готорн, то ли По. Рассказ назывался… какое-то там письмо, и Брунетти вынес из него изящную идею: письма надо прятать там, где их никто не заметит — среди других писем. Элементарно. Химикаты тоже можно спрятать среди других химикатов, и никто их никогда не найдет.

— Вот почему его бросили на территории нефтехимического завода, — понял Брунетти.

— Филиппо говорил, что вы умный, — с невыносимо грустной улыбкой ответила синьорина.

Вернувшись в квестуру, Брунетти решил начать расследование с самого нижнего звена «пищевой цепочки» и переговорить с одним из своих информаторов. Он давно не общался с Клаудио Вицотти — мягко говоря, препротивным субъектом. Несколько десятков лет назад этого водопроводчика принял на работу один из нефтехимических заводов Маргеры. Клаудио сразу же вступил в профсоюз и за долгие годы работы достиг в рядах этой организации небывалых высот. В данный момент в число его обязанностей входила в том числе и защита интересов рабочих, получивших увечья на производстве. Впервые Брунетти познакомился с Клаудио несколько лет назад, примерно год спустя после того, как тот убедил одного рабочего, пострадавшего в результате падения с плохо закрепленных лесов, отозвать свой иск против работодателя, получив в качестве компенсации десять тысяч евро.

А потом всплыла очень интересная история: пьяный бухгалтер, перекидываясь в картишки с приятелями, пожаловался им на хитрющего подлого мужика из профсоюза, которому компания отстегнула двадцать тысяч евро, чтобы он убедил покалеченного работника отозвать свой иск. Каким-то непонятным образом эти деньги растворились в воздухе, не добравшись ни до пострадавшего рабочего, ни до профсоюзной казны. Так как игра в карты имела место не в Маргере, а в Венеции, слухи о ней докатились до местной полиции, но не до рабочих, защите которых Вицотти посвятил свою карьеру. Брунетти, прознав про эту историю, вызвал Вицотти к себе. Сначала представитель профсоюза все отрицал, возмущался, обещал засудить бухгалтера и подать на Брунетти жалобу за преследование невинного человека. Тогда Брунетти напомнил Клаудио, что у покалеченного рабочего, человека весьма вспыльчивого и раздражительного, теперь одна нога короче другой, и он не слезает с обезболивающих препаратов. Брунетти не знал о взаимоотношениях Вицотти и его подопечных, но при желании легко мог добыть эту информацию.

Тут Вицотти испугался. Напустив на лицо фальшивую улыбку, он затараторил: мол, деньги для рабочего лежат у него в целости и сохранности, он просто-напросто забыл их отдать — очень много дел, знаете ли, и такая тяжелая и нервная работа! Ему ведь обо всем приходится думать, столько всего делать, а времени не хватает. Поговорим как мужчина с мужчиной, сказал он Брунетти. Не включить ли вас, так сказать, в долю при передаче денег? Излагая это, бесстыжий Вицотти и глазом не моргнул, и даже не покраснел.

Комиссар Брунетти отверг столь любезное предложение, но посоветовал профсоюзному лидеру не забывать о нем — возможно, когда-нибудь он захочет побеседовать с ним еще раз.

Брунетти понадобилась всего пара минут, чтобы найти номер мобильного Клаудио. Тот узнал его практически мгновенно.

— Чего надо? — спросил представитель профсоюза.

В других обстоятельствах Брунетти не спустил бы ему подобного хамства, но сейчас решил занять более миролюбивую позицию.

— Мне нужна информация, — спокойно сообщил он.

— Какая еще информация?

— О складских помещениях Маргеры.

— Ну так звоните пожарным, — отрезал Вицотти. — Я к складам никакого отношения не имею.

— Меня интересуют склады, на которых хранится то, с чем не станет связываться ни одна приличная компания, — невозмутимо продолжил Брунетти.

Вицотти не проронил ни звука, и Брунетти задал вопрос:

— Если кто-нибудь пожелает привезти туда на хранение бочки, куда он их поместит?

— Бочки с чем?

— С опасными веществами, — уклончиво ответил Брунетти.

— Не с наркотиками? — быстро уточнил Вицотти. Интересная реакция, заметил Брунетти, но не стал заострять на этом внимание.

— Нет, не с наркотиками. С жидкостями и порошками.

— А много бочек?

— Думаю, несколько грузовиков.

— Это вы из-за того мужика, которого тут нашли, да?

— Да, — ответил Брунетти, не видя особого резона врать.

Наступила тишина, во время которой Брунетти прямо-таки слышал, как скрипят от усердия мозги Вицотти, который пытался вычислить, какие последствия ему грозят, если он соврет, и какие — если скажет правду. Брунетти знал его достаточно хорошо, чтобы понимать — Вицотти всегда выберет наиболее удобный и выгодный для себя вариант.

— Вы знаете, где его нашли? — спросил наконец Клаудио.

— Да.

— Кое-кто из ребят говорил — я точно не помню кто, — что-то про резервуарные баки. Неподалеку от места, где этого мужика прибили, стоит парочка таких.

Напрягшись, Брунетти вспомнил, что и впрямь видел там старые проржавевшие баки, служившие фоном для места преступления.

— Так что они про них говорили? — нарочито равнодушно поинтересовался он.

— Что в некоторых из них появились странные дырки — как будто двери кто вырезал.

— Ясно, — произнес Брунетти. — Если услышите еще что-нибудь интересное, я буду очень…

— Ничего я больше не услышу, — прервал его Вицотти и бросил трубку.

Брунетти осторожно вернул свою трубку на место.

— Так-так-так, — пробурчал он себе под нос.

Слишком уж все неопределенно. Дело вообще-то не их — хоть Патта и приказал ему заняться его расследованием. С нелегальными перевозками мусора разбиралась карабинерия, и у Брунетти не имелось постановления суда, разрешающего проводить допросы, тем более — обыски. Правда, если они отправятся туда с Вьянелло вдвоем, это трудно будет назвать обыском или рейдом на частную территорию, верно? В конце концов, они всего лишь собираются еще раз осмотреть место преступления, вот и все.

Брунетти уже встал, собираясь спуститься вниз, в участок, чтобы обсудить свой план с Вьянелло, когда зазвонил телефон. Брунетти посмотрел на него. Телефон протрезвонил еще трижды, и комиссар все-таки взял трубку.

— Комиссар? — послышался мужской голос.

— Да.

— Это Васко.

— Да-да, очень рад вас слышать, — забормотал Брунетти, пытаясь выиграть время и судорожно перебирая в памяти события последних дней.

— Вы ведь меня помните? — спросил мужчина.

— Разумеется, помню, — соврал Брунетти и в это мгновение и впрямь вспомнил. — Мы с вами виделись в казино. Что, наши игроки вернулись?

— Нет, — ответил Васко. — В смысле да.

Ну так да или нет, раздраженно подумал Брунетти, но сдержался и промолчал.

— Они были здесь прошлой ночью, — объяснил Васко.

— И?

— И Террасини спустил целую кучу денег. Около сорока тысяч долларов.

— А тот второй парень, что был с ним в прошлый раз? Тоже приходил?

— Нет. На этот раз его сопровождала женщина.

Брунетти даже не стал просить Васко описать ее — он и так знал, кем была спутница Террасини.

— Долго они там пробыли?

— Понимаете, комиссар, я в ту ночь не дежурил, а мой сменщик никак не мог отыскать ваш номер телефона. А мне позвонить он не догадался. В общем, о том, что Террасини снова приходил, я узнал только сегодня утром.