Теперь крышка багажника была открыта полностью. Хеннинг снова вытер лоб.

— Огнемет сделан из емкости с бензином, баллона со сжатым воздухом и воспламенителей. Все это собрано в дьявольскую систему, чертовски смертоносную, да еще и с мучениями. Кто-то очень не любит правоохранителей. — Хеннинг взглянул на Вэйла: — Полагаю, это сделали твои друзья из туннеля.

— Судя по сходству конструкции?

— Судя по смертоносности. Собравшие это устройство стремятся убивать людей с особой жестокостью. Хотелось бы мне показать вам, как серьезно настроены эти изверги, но это слишком опасно. — Хеннинг склонился над багажником. — Это устройство, сработав, полностью ликвидируется — причинив вред, уничтожает все улики.

— Как же оно срабатывает? — спросила Кэт.

— Видите десятигаллоновую емкость с жидкостью на дне багажника? Похоже, она сделана из какого-то полимера. Обычно их используют как дополнительные топливные баки, большей частью на лодках. Они стойкие, непробиваемые, размещаются где угодно. — Хеннинг указал на шесть пластиковых пробок, расположенных на равном расстоянии вдоль ближайшей стороны емкости. — Сейчас бензин оказывает на них минимальное давление, и они остаются на месте, не давая ему вылиться. А вот через это отверстие с укрепляющей его металлической пластиной в емкость заливается горючее. После ее заполнения с помощью муфты к ней подсоединяют привинченный сзади баллон со сжатым воздухом. Как видите, у баллона патрубок быстрого выпуска и рукоятка. Проволока соединяет ее с крышкой багажника. Если открыть крышку наполовину, весь сжатый воздух поступит в емкость, вытолкнет пробки и бензин брызнет прямо на крышку багажника, изгиб которой направит его на человека, стоящего позади машины.

Хеннинг восхищенно покачал головой.

— Ударив в крышку, горючее откроет ее полностью, заставив воспламенители с обеих сторон заискрить.

Вэйл узнал эти воспламенители, похожие на предохранительную чеку с металлическим колпачком на конце. Ими пользовались сварщики.

— То есть сперва человека обдаст горючим, через долю секунды оно вспыхнет, и мишень мгновенно превратится в факел. — Хеннинг указал на емкость: — Здесь пролилось немного горючего. Видимо, поэтому, Стив, ты уловил запах. Это не просто бензин, это напалм. Он липкий. Я никогда не верил в злых гениев, но вот вам доказательство.

— Напалм? Мы можем проследить его происхождение? — спросила Кэт.

— Скорее всего он кустарный. Просто в бензине растворяется обычный пенополистирол. Он используется с шестидесятых годов, но липнет не хуже клея.

— Теперь можно обыскивать машину? — поинтересовался Вэйл.

— Только дайте мне сфотографировать это устройство. Потом я обрежу натяжные проводки, и оно станет совершенно безопасным.

Хеннинг достал камеру из своего чемоданчика и начал делать снимки.

Покончив с этим, он обрезал маленькими кусачками остатки трех проводков, тянувшихся от внутренней стороны крышки багажника к двум воспламенителям и баллону со сжатым воздухом.

Пока Вэйл и Кэт обыскивали машину, Хеннинг наблюдал за ними. Вэйл подозревал, что интересует его в основном Кэт. Наверно, ради этого он и приехал. Вэйл украдкой взглянул на Кэт, перелезавшую с переднего сиденья на заднее. Она выпрямилась и поймала его взгляд.

— Нашел что-нибудь?

Он, чуть смутившись, поправил перчатки.

— Пока нет.

— Что же мы имеем?

Вэйл поднял баллон со сжатым воздухом и перевернул кверху дном.

— Здесь есть пластинка с серийным номером. Изготовитель находится в Миннесоте.

— Я знаю там заместителя начальника отделения. Мы вместе были в инспекторской группе. Думаю, достаточно будет телефонного звонка. Мы здесь закончили?

— Я закончил. Позвони, а я попрошу разрешения оставить машину.

Кэт подошла к Хеннингу:

— Спасибо, Майк, ты спас положение.

— Звони в любое время.

— Пошли, провожу тебя до машины, — сказала она. — Об этом не нужно упоминать в рапорте, ладно?

— Не лучше ли обойтись вообще без рапорта?

Вэйл видел, как она взяла его под руку и они направились к выходу из гаража.

— Это не создаст тебе проблем?

Вэйл снова занялся баллоном со сжатым воздухом. Они не нашли в багажнике никаких отпечатков, волосков, ниточек или пятен крови. Но серийный номер? Даже если бы это смертоносное устройство сработало, выбитые на металлической пластинке цифры скорее всего сохранились бы. Что, если вымогатели снова пытаются пустить агентов по ложному пути, может быть, столь же смертоносному? Даже если и так, значения это не имело; им с Кэт оставалось только следовать в указанном направлении.

Кэт вернулась, и Вэйл удивленно взглянул на нее.

— А что? — сказала она. — Он славный парень.

Вэйл улыбнулся.

— И очень похож на героя «Мальтийского сокола».

— Это плохо?

— Дай припомнить: в конце фильма женщину арестовывают за убийство одного из детективов. Значит, мои шансы пятьдесят на пятьдесят. Насколько я понимаю, в наши дни нельзя и желать лучшего. — Вэйл списал с баллона серийный номер и фамилию изготовителя. — Пожалуйста, позвони своему другу в Миннеаполис.

— Хорошо, только…

— Что?

— Как думаешь, не пора ли сообщить Колкрику о наших находках? Взять агентов и начать поиски Радека.

— Повторяю: сейчас лучшая возможность распутать это дело — одновременно вести два расследования: одно в направлении, выбранном Радеком, другое в том, о котором он не знает.

— Насколько ты в этом уверен? — спросила Кэт.

— Насколько нужно быть уверенным?

— Чтобы остаться в здравом уме? Полностью.

— В таком случае, агент Бэннон, вы в серьезной опасности.

— Дон, очевидно, вы не слышали, но Эдгара Гувера уже нет. ФБР больше не заправляет делами. Ваше агентство подчиняется министерству юстиции, не наоборот.

Дел Андервуд занимал должность федерального прокурора в Лос-Анджелесе. Этот сорокапятилетний, атлетически сложенный человек был заметным исключением среди ведущих сидячий образ жизни юристов. Он носил очки в тонкой оправе, популярные в семидесятых, словно пытался вернуть свой былой образ. Поправив их, Дел подался вперед и положил локти на стол, показывая, что готов к назревавшей, судя по выражению лица Колкрика, схватке.

— Речь не о превосходстве, — заговорил Колкрик. — Это дело национального масштаба, требующее усилий агентов ФБР от Атлантического океана до Тихого. У нас убиты два сотрудника, и мы собираемся арестовать третьего как соучастника. Мы вложили в расследование гораздо больше, чем федеральная прокуратура. И директор считает, что если арест Пандерена будет воспринят как общенародная новость, это не столь сильно ударит по престижу ФБР.

— Если вас беспокоит престиж, следовало своевременно увольнять таких, как Пандерен.

— Меня серьезно беспокоит, когда политические назначенцы начинают критиковать всех остальных.

— Как это понять? — повысил голос Андервуд.

— Ну ведь вы же федеральный прокурор лишь потому, что в Белом доме находится ваша партия. Если это изменится на следующих выборах, вы перейдете в какую-нибудь юридическую фирму с большим окладом, а мы здесь по-прежнему будем противодействовать вашим узковедомственным интересам.

— А все потому, что мы не даем вам присвоить заслугу?

— Мы распутали это дело.

— А нам нужно вести его в суде, поддерживать обвинение со всеми вашими ошибками?

— Кто, на ваш взгляд, ближе к министру юстиции, вы или директор ФБР?

— Давайте позвоним министру, пусть он решает.

— Отлично. Звоните, а я свяжусь с директором.

Марк Хилдебранд долго молчал, уважая позиции обоих, но наконец решил, что пора вмешаться, и спокойно заговорил:

— Прошу прощения. Не стоит звонить боссам и заставлять их усомниться в вашей профпригодности. Компромисс — наилучший выход для всех. Я понимаю обоих, поскольку Дон мой начальник, но с вами, Дел, мы работаем чаще. Что скажете? Устроим пресс-конференцию в прокуратуре. Дел может произнести вступительное слово, например: «Федеральный прокурор Лос-Анджелеса сегодня объявляет об аресте…» Потом Дон, как человек из Вашингтона, изложит подробности, сделав пресс-конференцию более или менее общегосударственной: расскажет, как ФБР от побережья до побережья работало по разоблачению одного из своих, пошедшего по кривой дорожке. Таким образом, пресс-конференция будет местной для федеральной прокуратуры и национальной — для ФБР.