— Робин, поздоровайся с моей няней, — подтолкнул ее Люк и, обращаясь к Шарлотте, добавил: — Прости, дорогая, манеры у Робин не всегда хорошие, но ведь она не прошла твою школу воспитания!

— Зато ты ее прошел, — отозвалась старушка, — и результаты просто ужасающие!

Дотти фыркнула. Шарлотта протянула Робин сухую, похожую на птичью лапку, руку.

— Рада познакомиться с вами, дитя мое.

— Мне тоже очень приятно познакомиться с вами, — наконец ожила Робин, осторожно пожимая хрупкие пальцы. — И я хочу вам сказать, — тут она понизила голос, — что ваш воспитанник не так уж плох, как хочет казаться.

В глазах Люка промелькнуло странное выражение, которое он постарался скрыть под маской безразличия.

— Ну теперь-то можно начинать? — спросила Дотти у Пьера и, получив согласие, громко захлопала в ладоши, чтобы привлечь внимание собравшихся. — Мы пришли сюда, — начала она, — чтобы поздравить нашего дорогого Пьера с днем рождения…

Робин попыталась незаметно исчезнуть, но крепкая рука Люка поймала ее на полпути к выходу.

— Куда это ты собралась? — прошипел он, пригвождая ее к месту свирепым взглядом.

— Не хочу мешать, — прошептала в ответ Робин. — В конце концов, это ваш праздник…

— Не говори глупостей! — отрезал Люк. — Ты тоже в списке гостей! Отец не простит мне, если ты сбежишь! Он обожает твои статьи и давно хотел познакомиться с тобой.

Робин послушно вернулась к гостям.

Дотти как раз закончила свою речь. И под аплодисменты присутствующих красный бархат, закрывавший картину, был снят.

Пьер шагнул вперед и всплеснул руками.

— Невероятно! Это же Па-о-Сьель! Мои родные места! О, дети, какой чудесный подарок…

Он порывисто обнял Люка и Дотти. На глазах его выступили слезы.

— Как она выросла за те годы, что я не был дома, — проговорил Пьер, осторожно касаясь кончиками пальцев изображенной на полотне сосны. — Помнишь, Элен, — он обернулся к жене и схватил ее за руку, — под этой сосной я сделал тебе предложение. И ты потом целых три года размышляла, прежде чем принять его…

Воспоминания, казалось, целиком захватили его. Гости, собравшиеся вокруг, почтительно молчали.

— Чья это картина? — спросил он, близоруко щурясь на подпись в нижнем углу полотна. — Кто ее автор?"

Дотти неуверенно оглянулась на Робин. Та поняла затруднение подруги и шагнула вперед.

— Ее написал Теренс Пауэр, — сказала она, внутренне поражаясь спокойствию, с которым произнесла эти слова. — Талантливый английский художник, погибший год назад. Он был другом для многих присутствующих здесь. И я думаю, те, кто его знал, согласятся со мной, что он был бы рад, что его работа попала к вам, мистер Бланшан.

Робин нисколько не кривила душой. Теперь она была рада, что картина достанется отцу Люка. Ведь у него с ней связаны лишь приятные воспоминания.

Дотти незаметно пожала ей руку. Робин улыбнулась подруге, давая понять, что с ней все в порядке. Краем глаза она успела заметить одобрительный кивок Люка и опустила ресницы, благодаря его за эту безмолвную поддержку.

Ну что же, с этой частью ее жизни покончено. Теперь она всегда будет вспоминать Теренса без тоски и боли, как это было весь прошедший год, а только с любовью и признательностью за то чудесное время, которое они провели вместе.

Пьер и Элен пригласили гостей за стол. И конечно же ее соседом оказался Люк.

— Это был славный сюрприз, не так ли, — негромко сказал он, указывая взглядом на отца, который нет-нет да и оглядывался на стоящую позади него картину, словно желал убедиться, что она никуда не делась.

— Сюрприз был неплох, — согласилась Робин. — В том числе и для меня. Интересно, чья это была идея?

— Моя, конечно, — хмыкнул Люк.

Сегодня он выглядел таким спокойным и умиротворенным, каким Робин еще никогда не видела его.

— Я так и думала, — кивнула она.

— Интересно, почему? — Люк с наигранным удивлением поднял бровь.

— Мне кажется, от тебя вполне можно ожидать чего-нибудь в таком роде, — неопределенно произнесла Робин, уже занятая другой мыслью. — Люк, когда мы расстались в прошлый раз…

— Поговорим об этом позже, Робин, — оборвал ее он, мягко накрывая ее руку своей. — У нас будет достаточно времени, когда я отвезу тебя домой после банкета.

— Ты сделаешь — что? — удивленно моргнула Робин, судорожно роясь в памяти, чтобы вспомнить, в каком виде она оставила квартиру сегодня утром. Она совсем не была неряхой, и в квартире всегда было чисто, но все же…

— Ты прекрасно слышала меня, — заверил он ее, усмехаясь.

Робин продолжала сидеть, не сводя с Люка удивленных глаз. До чего же он изменился за эти три недели! Что с ним произошло?

— Закрой рот, Робин, и ешь, — посоветовал ей Люк.

— Разве это не взаимоисключающие вещи? — поинтересовалась она.

— Просто молчи и ешь, женщина! — рявкнул Люк, но глаза его смеялись. — Я еще ни разу не видел, чтобы ты доела свою порцию до конца.

— Это потому, что в «Медвежьем углу» я готовила сама, — объяснила Робин, — и мне приходилось все время пробовать еду, так что к концу процедуры я обычно бывала уже сыта.

— Значит, нужно, чтобы теперь кто-нибудь другой взялся готовить для тебя, — заключил Люк, бросив на Робин короткий взгляд.

— Интересная мысль, но…

— Но ты так занята на работе, что почти никогда не бываешь дома по вечерам, — закончил за нее Люк. — Вообще-то я собирался предложить приготовить тебе завтрак.

— Завтрак? — Робин, не удержавшись, снова уставилась на него широко открытыми глазами, чувствуя, что краска заливает ее щеки.

Люк кивнул.

— Вареные яйца, тосты, джем и сливочное масло. Тебя это устроит?

— Звучит соблазнительно, и все же…

— Разумеется, поданные в постель вместе с кофе, — безмятежно пояснил Люк.

Робин смущенно уткнулась взглядом в свою тарелку. Все происходило слишком быстро для нее. Только что он предложил проводить ее до дому, а теперь уже собирается подавать ей завтрак в постель!

— Люк, — неуверенно начала она, — может быть, у тебя сложилось неверное представление обо мне, когда мы встречались в прошлый раз, но…

— Это мы уже проходили, Робин, — заметил Люк. — И потом, мы же договорились обсудить это позже. В конце концов, сегодня день рождения моего отца!

Праздник затянулся далеко за полночь. Робин уже давно отпустила Эмили и Джерри, велев им прийти пораньше утром, чтобы навести порядок. Сама она пообещала остаться до конца банкета, чтобы проверить все углы и запереть все двери.

Робин заботливо следила, чтобы гостям хватило закусок, разносила с помощью Дотти кофе и пирожные, не уставала показывать любопытствующим другие картины в своей галерее. Но каждую секунду она чувствовала на себе горящий взгляд черных глаз Люка, а в ушах у нее, непрестанно повторяясь, звучали его недавние слова.

Наконец веселая толпа гостей с шумом вывалилась на улицу. Робин сердечно попрощалась с мистером и миссис Бланшан, обнялась с Дотти и кивнула Люку, который ответил ей понимающей улыбкой.

Ей потребовалось около десяти минут, чтобы обойти все помещения и убедиться, что ничего непредвиденного до утра произойти не должно. Затем она взяла плащ, сумочку, вышла на улицу и принялась запирать входную дверь. На случай, если Робин утром задержится, у Эмили был собственный ключ.

— Разрешите помочь вам, мисс Уайт! — раздался у нее над ухом знакомый голос, и Люк галантно взял у нее из рук ключи.

Его «ситроен» с включенным двигателем уже стоял у края тротуара.

— Расслабься, — посоветовал Люк, подхватывая ее под локоть, чтобы помочь сесть в машину. — Не правда ли, это был чудесный вечер? — добавил он, усаживаясь за руль.

— О да, — согласилась она. — И у вас замечательная семья.

— Я тоже так думаю, — кивнул Люк.

— И мне жаль, что Дотти не познакомила меня с ними раньше.

— И с Шарлоттой тоже? — проницательно спросил Люк.

— Особенно с Шарлоттой, — с удовольствием подтвердила Робин.