Люк нежно положил руки ей на плечи.
— Малышка, — сказал он, — совсем недавно ты сказала, что умрешь, если я тебя не поцелую. Так вот, если я тебя сейчас не поцелую, со мной произойдет то же самое!
Она хотела что-то ответить. Но Люк властно привлек ее к себе и закрыл ей рот поцелуем, прежде чем она успела издать хоть звук.
Робин отозвалась на поцелуй с такой готовностью, что по телу Люка пробежала дрожь. Она прижалась к нему, отдавая в поцелуе весь пыл своей нерастраченной страсти.
Неожиданно Люк оборвал поцелуй и прижался покрытым выступившей вдруг испариной лбом к ее лбу.
— Я так люблю тебя, Робин, — прошептал он. — Я безумно тебя люблю! Все это время без тебя было для меня настоящей пыткой. Поверь, никогда в жизни мне не было так плохо.
Даже тогда, когда его невеста покончила с собой, а он попал в тюрьму по ложному обвинению. Даже тогда, когда был вынужден покинуть свой дом и десять лет провести наедине со своей болью.
— О, Люк, я тоже люблю тебя! — выдохнула Робин.
Он обхватил ее лицо ладонями и приподнял, чтобы заглянуть в глаза.
— Достаточно сильно, чтобы выйти за меня замуж?
— Да! — Робин не сомневалась ни секунды. Она любила — и этим было все сказано.
Губы Люка вновь коснулись ее губ. Она закрыла глаза, и перед ее внутренним взором предстало высокое небо Па-о-Сьель. Бескрайнее небо, в которое так легко подняться, — нужно лишь сделать шаг…
И она сделала этот шаг.
Эпилог
— Совсем не так страшно, верно? — заметила Робин Люку, вернувшемуся на свое место под нескончаемый гром аплодисментов.
Серебристую ракету — символ «Хьюго», самой знаменитой литературной премии в области фантастики, — сжимал он в руках. Уже третью, полученную им. Но только в этом году Люк впервые появился на церемонии вручения, где был с восторгом принят и немедленно осажден толпой поклонников.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда тоже получишь какую-нибудь премию, — проворчал Люк. — Тогда тебе также придется четверть часа торчать на сцене на виду у десяти тысяч человек, выслушивать бесконечные славословия и молиться, чтобы не забыть текст благодарственной речи.
Робин в ответ загадочно улыбнулась.
Они поженились два года назад, и это были два самых счастливых года в жизни Робин. Они подолгу жили то в Лондоне, то в «Медвежьем углу», успевая при этом заниматься каждый своим делом. Люк много писал, и написанное им имело огромный успех. Он утверждал, что все это благодаря Робин, а она гордилась его талантом и его успехом.
Робин продолжала сотрудничать в «Мире искусства», постепенно почти целиком оставив галерею на попечение верной Эмили. Сама же она отдавала все время подготовке к выполнению новой, гораздо более важной задачи.
— Опять эта улыбка? — воскликнул Люк. — Ну-ка, выкладывай немедленно, о чем ты сейчас думаешь.
— Я думаю, — торжественно произнесла Робин, — что уже получила свой самый главный приз. Хотя, — добавила она с лукавым видом, — при его получении и не присутствовали десять тысяч человек.
— Что ты имеешь в виду? — озадаченно поднял брови Люк.
Тогда Робин наклонилась к нему и прошептала на ухо нечто, что заставило его издать радостный возглас. Несколько голов обернулись к нему, но Люку не было до них дела.
— Ты уверена? — спросил он.
— Абсолютно! — заверила его Робин.
Люк сгреб ее в объятия, высоко поднял над удивленным залом и громко воскликнул:
— У меня будет сын!
И крепко поцеловал Робин, не смущаясь устремленных на них со всех сторон взглядов. Она радостно ответила на его поцелуй и, приблизив губы к его уху, прошептала:
— Что ты думаешь насчет Хьюго? По-моему, очень неплохое имя для мальчика…
