Снова какое-то движение, какой-то шум. И тот безошибочно узнаваемый звук, который издают женщины с кляпом во рту.

— Тихо.

Она еще что-то простонала, и я примерно поняла, где она находится. Всего в трех метрах.

Шажок за шажком, пока носок кроссовки не уперся во что-то мягкое. Снова стон.

Я опустилась на колени.

Выпустить фонарик я не осмелилась: вдруг потом не найду? Я протянула руку и коснулась ее ноги. Нейлоновые колготки. Бедняга небось продрогла до костей. Я провела рукой до самых лодыжек и поняла, что они связаны скотчем. Когда я полезла в рюкзак за ножом, она поджала ноги и лягнула меня.

Падая, я непроизвольно взвизгнула. Встать-то я встала, но где находилась, уже не понимала. Где фонарик и Джоанна — тем более. Я замерла и прислушалась.

Темнота казалась плотной, она словно давила на меня со всех сторон. А потом — два отчетливых звука: чирканье подошвы о камень совсем рядом и чьи-то шаги в отдалении. Прежде чем я успела развернуться, тьму прорезал луч мощного фонаря. Я успела заметить Джоанну — перепачканная с ног до головы, она лежала, свернувшись калачиком, как испуганный ребенок. В следующий миг кто-то схватил меня сзади и силой поднял на ноги.

— Виктория Луэлин, — сказал мне кто-то на ухо, заламывая руку за спину, — вы арестованы за похищение Джоанны Гроувс, а также за убийства Джеральдины Джонс, Аманды Вестон, Шарлотты Бенн и Карен Кертис.

Джосбери держал меня одной рукой, поэтому я сумела высвободиться и отпрыгнуть в сторону. А мне, подумать только, казалось, что хуже быть уже не может…

Я не могла сказать ничего вразумительного и только взвыла:

— Марк, не…

— Ничего не говори.

Джосбери приближался ко мне с фонарем в руке. Голос его оглушительно резонировал в пещерном своде.

— Марк, уходи отсюда!

— Лучше не оказывай сопротивления при…

Что это? Шаги?

— Марк, послушай, ты не понимаешь…

— …ты потом пожалеешь… в суде… может быть использовано…

— Перестань!

— Ложись.

— Марк, умоляю…

— На пол!

Я затравленно озиралась. Фонарь у него, конечно, был мощный, но полностью мрак им не рассеешь.

— Я тебя по-человечески прошу.

Я упала на колени.

— Марк, умоляю тебя…

— И слышать не желаю, Флинт. — Он тоже опустился на колени и повалил меня на пол. За руки он меня схватил гораздо грубее, чем следовало. — Хотя какая ж ты Флинт?! Пора бы привыкнуть. — Он с силой придавил меня лицом к бетону. — Я целый день шел за тобой по пятам, сучка ты безмозглая! — выпалил он мне на ухо. — Я все это время знал, где ты. Я ведь хотел дать тебе шанс. Несколько часов ждал, пока появится кто-то другой, но это же вранье. Сплошное вранье. Все это делала ты.

Он так и оставил меня лежать на голом бетоне. Проведя секунду в неподвижности, я вскочила на колени. Запястья были прочно скованы наручниками. Джосбери уже шел к Джоанне, скулящей сквозь слои липкой ленты. В одной руке он нес фонарь, в другой — рацию. Он пытался связаться с управлением, а я молилась, чтобы ему ответили. Нам срочно нужна была помощь. За себя я не беспокоилась. Черт, да мне одной тут не угрожала мгновенная смерть!

Джосбери, выругавшись, положил рацию в карман. Мы находились слишком глубоко под землей. Он присел на колени возле Джоанны и тихо сказал:

— Все в порядке, не бойся. Дай сниму.

Снова скулеж, а потом — резкий вопль: это Джосбери сорвал скотч у нее со рта. Ножиком вроде моего он срезал ленты с ее запястий и лодыжек.

— Надо убираться отсюда. Ты можешь идти?

Он встал и помог подняться Джоанне. Опершись на Джосбери, чтобы не упасть, она схватила его за руку и направила луч фонаря в мою сторону. На какой-то миг я совершенно ослепла.

— Это не она, — сказала Джоанна. — Это не она меня сюда привела.

Луч опустился. Я часто заморгала и вскоре снова смогла их увидеть. Джоанна уже держалась за Джосбери обеими руками.

— Тут есть еще одна девушка. И она вот-вот вернется. Она никогда не уходит далеко.

Бедняжка прилипла к Джосбери, боясь отступить хоть на шаг. Как маленькая девочка, которая верит, что взрослый дядя ее защитит. Маленькая девочка, которая боится чудовищ.

Марк непонимающе уставился на нее. Да уж, ну и реакция!

— Сними с меня наручники, — попросила я, поднимая руки. Фонарь снова светил мне в лицо.

— Какого… — растерянно пробормотал он, впрочем, без тени страха. — Кто ты вообще такая?!

Я не могла ему ответить, потому что сама уже не знала. Понимала я лишь одно: кому-то из нас придется контролировать ситуацию.

— Сними с меня наручники, — повторила я. — Нам надо срочно бежать отсюда. Надеюсь, ты вооружен?

— Она вооружена, — сказала Джоанна. — Вторая девушка. У нее есть пистолет. Она завела меня сюда под дулом пистолета.

Марк подошел ко мне, Джоанна не отставала. Он осторожно отстранил девушку и передал ей фонарь, после чего извлек из кармана ключ.

— Выкинешь коленце — убью на хрен! — пообещал он, как только щелкнули пружины.

— Она ждет возле главной лестницы, — сказала я, подбирая с земли свой фонарь. — Если нас еще не заметили, мы сможем вернуться той же дорогой, что и пришли.

— Кто? Как ее зовут?

Я схватила Джосбери за плечо и заставила посмотреть мне в глаза.

— Если она тут появится, тебе несдобровать. Мы с Джоанной нужны ей живыми. А вот тебя нужно будет устранить.

— Ясно. Ладно, пошевеливайся.

И я повела их из бойлерной. На входе в галерею я пошарила фонариком во мраке. Сейчас эта колоссальная пещера напомнила мне храм. Вдоль стен одна за другой шли кирпичные арки, и каждый выступ отражался в темной воде.

— Если мы сможем здесь перебраться, не все еще потеряно. Ты иди посредине.

Он покачал головой.

— Ты первая.

И я пошла. Какая-то жалкая сотня футов — и мы вернемся в туннель. А там уже рация сможет поймать сигнал. Но примерно на двадцатом футе заиграла музыка. «Вот что я люблю».

Мы остолбенели.

— Откуда это? — спросил кто-то. Возможно, даже я сама, ведь никто другой не осознавал всей важности этой песни.

Музыка играла тихо, но зловеще, отражаясь от стен и колонн. Определить источник было невозможно. Я уже готова была поверить, что она играет в моей голове, скованной ужасом. Марк посветил по сторонам, но дальних стен луч не достигал.

— Откуда-то сзади, — пробормотал он.

В этот миг музыка прекратилась и женский голос сказал:

— Привет, Лэйси. Давно не виделись.

Планета на миг перестала вращаться. Наступил конец света. Луч фонаря беспомощно суетился в темной пещере, потом остановился на галерее напротив, футах в восьмидесяти от нас.

— А я тебя уже заждалась, — произнес голос сквозь мглу.

Мы увидели стройную девушку лет двадцати пяти с самым миловидным личиком на свете. Золотистые волосы доходили до плеч; черное каре, о котором мы столько слышали, очевидно, было париком. Глаза оказались голубыми, с вкраплениями карего. Я знала это лицо не хуже своего собственного.

— Это она? — сквозь зубы спросил Марк.

— Да, — ответила я, не сводя с нее глаз. — Это Луэлин.

— Я ее помню. Это горничная Джеральдины Джонс. Стеннинг однажды приводил ее в бар.

Она смотрела только на меня.

— Капельки дождя и розы… — пропела она. — Помнишь, Лэйси? Помнишь нашу игру?

Она улыбнулась. Ни капли волнения. Лишь легкая тень удивления — как будто она случайно встретила давнюю подругу на вечеринке. В левой руке она держала непонятный предмет (я рассмотрела только черную ленту). В правой однозначно был пистолет.

— Отпусти их! — крикнула я через разделявшую нас пропасть. — Они нам больше не нужны.

Она задумчиво посмотрела на мужчину, стоявшего рядом со мной, и я впервые отвела взгляд.

— Марк, забирай Джоанну и уходи. Она вас отпустит. Так ведь? — спросила я, снова глядя на нее. — Пожалуйста, отпусти их.

— Никуда я не пойду, — заявил Джосбери.