— Пройдите вперед и бросьте фонари в воду! — приказала Луэлин.

Мы не сдвинулись с места, и лицо у нее скривилось, как у обиженного ребенка.

— Если через три секунды не выбросите фонари, я застрелю твоего любовника.

— Хорошо, — сказала я, поднимая руку.

Джосбери схватил меня за плечо.

— Не наигралась еще? — крикнул он. — И не думай, что я пришел сюда один. Возле каждого входа дежурит по вооруженному полицейскому. Как только я дам знак, они войдут.

Неисправимое трепло!

— Марк, по-моему, это не…

— Тогда у нас совсем мало времени, — сказала Луэлин. — Бросайте фонари.

— Марк, пожалуйста…

— В темноте в нас совсем легко будет попасть, — шепнул он мне на ухо.

— Я здесь лучше ориентируюсь, чем она, — тихо ответила я. — Мы сможем выбраться и в темноте. Как только зажжется свет, мы увидим, где она. Все, бросай свой ненаглядный фонарь, берись за меня и отступай к стене.

Он пробормотал что-то невнятное, но утвердительное, и оба наших фонаря полетели во мрак. Через секунду они булькнули в воду. Джосбери держал меня за плечо. Мы отошли от края галереи. Он что-то шептал Джоанне. Все, мы уперлись спинами в стенку. Я нащупала ладонь девушки и стиснула ее в своей.

— Не спешите. И стойте рядом, — велела я.

— Она видит в темноте, — сказала Джоанна. — У нее есть какой-то прибор ночного видения. Она все равно нас видит.

Чья-то рука вдавила мне голову в плечи.

— Давай быстро. И не высовывайся, — горячо зашептал мне на ухо Джосбери. — Вперед!

Два раза повторять не пришлось. Согнувшись пополам, одной рукой упираясь в кирпичную стену, а другой волоча за собой Джоанну, я двигалась настолько быстро, насколько хватало смелости. С той галереи Луэлин не сможет попасть в лошадиный туннель. Ей придется сделать крюк через северную сторону, пройти все здание насквозь, и только тогда она попадет в бойлерную. И только оттуда сможет последовать за нами по восточному ответвлению. Если Луэлин и впрямь способна видеть в темноте, то сможет двигаться быстрее, чем мы. Зато у нас будет фора по времени.

Перемещаться на такой скорости беззвучно нельзя. Три пары ног топали о деревянный настил, и разобрать, не гонится ли кто за нами, было невозможно. Я заставила себя продолжать путь даже тогда, когда впереди была одна чернота. В конце галереи я остановилась перевести дыхание.

— Живее! — велел Джосбери.

Я повиновалась. Через десять футов придется выбирать. Можно свернуть налево и попасть в подвал под старым товарным двором, а можно пойти прямо и добежать до металлических ворот, которые ведут на бечевник. Если мы их отопрем, то будем в безопасности. Если нет, окажемся в ловушке.

Слишком рискованно. Лучше вернуться тем же путем. Я повернула налево. Джосбери снова попытался включить связь, но сигнал не поступал.

Через стометровый подвал в кромешном мраке можно было пробраться только вдоль южной стены.

Считаные минуты обернулись вечностью. В какой-то момент Джоанна поскользнулась и упала в зловонную лужу вниз лицом. Пришлось поднимать ее и уговаривать продолжать путь. Потом раздались какие-то животные звуки.

— Все в порядке, — сказал Джосбери. — Пожарный лифт. Идем.

И снова — полный вперед, одной рукой держась за стену, а другой — за Джосбери. Идти здесь было опасно: бетонный пол был завален обломками кирпичей и строительным мусором, в нем зияли дыры, и приходилось взвешивать каждый шаг.

— Лэйси, погоди, — сказал Джосбери, когда до следующего отрезка туннеля, по моим прикидкам, оставалось не более десяти метров. — Прислушайся.

Тишина. А потом — тихое треньканье о воду.

— Нельзя останавливаться, — сказала я.

Снова тишина. Тихие всхлипы Джоанны.

— Идемте, — распорядился Джосбери. — Только медленно и тихо. Мы, похоже, здесь не одни.

Следующий отрезок туннеля составлял неполных тридцать метров в длину. Я уже начала на что-то надеяться. Катакомбы под складом по площади не больше моего сада. Там будет светло. И прыжок в канал на сей раз принесет блаженство.

Темнота понемногу отступала, черный был уже разбавлен до серого. Я различала столбы, и отражения в воде у наших ног, и оранжевый свет вдалеке, где одной лампочки хватало на целое здание.

— Привет!

Мы замерли. Луэлин стояла впереди, метрах в пяти. На лбу у нее были очки ночного видения. В левой руке — фонарь. В правой — все тот же пистолет. Если игрушечный, то нам ничего не грозит, Джосбери одолеет ее одной левой. Даже я одолею. Но если нет…

Джосбери заставил Джоанну пригнуться, а я вышла вперед. Его руки легли мне на плечи.

— Отойди, Лэйси, — сказал он, пытаясь заслонить меня собой.

Я не шелохнулась.

— В меня она не выстрелит, — шепнула я, не сводя глаз с Луэлин. — Тебе конец. Ты же слышала: возле каждого выхода стоит по полицейскому. Я останусь с тобой, только Марка и Джоанну отпу…

Я не смогла закончить, потому что перепуганная Джоанна кинулась наутек. Не думая о последствиях, я побежала за ней, и Джосбери оказался на мушке. Раздался такой грохот, как будто обрушился потолок. Марк отпрыгнул, я зажмурилась, а когда открыла глаза, он, ударившись о колонну, уже оседал на пол. Справа на рубашке расползалось красное пятно, подсвеченное фонарем Луэлин. Глаза его были открыты. Какой-то шорох сзади — и Джоанна оказалась рядом с нами.

— Надень ей наручники! — скомандовала Луэлин. — Быстро. Время поджимает.

Для Джосбери так точно. Его трясло, воздух со свистом выходил изо рта.

— Прости, — прошептала я.

Из раны на его груди хлестала кровь. Я зажала ее своей курткой и попыталась придавить ладонями.

Луэлин не сводила с нас ни взгляда, ни пистолета. Джоанна, дрожа и плача, сидела, прислонившись к соседней колонне. Я подошла, завела ее безвольные руки за спину и застегнула замок. Потом вернулась и прикоснулась к щеке Джосбери. Уже слишком холодной щеке. И посмотрела на девушку с пистолетом.

— Пожалуйста, не дай ему умереть.

В глазах у нее мелькнуло что-то вроде любопытства. Она присела на корточки и пошарила в темноте.

— Все зависит от тебя. — Она протянула мне что-то блестящее. — Дубликат, так сказать.

Нож. Не отличимый от того, что я накануне получила по почте.

Я выпустила руку Марка. Нет, так просто мне со всем этим не разделаться.

— Можно было догадаться, — сказала я, вставая с земли.

Нет здесь никаких вооруженных полицейских, Джосбери соврал. Его одного сюда бы никто не пустил. Он тоже ушел в самоволку. Мы предоставлены самим себе. Глупый Марк рискнул, потому что хотел в меня верить, и теперь погибнет из-за своей веры.

— Моя машина стоит возле канала, — сказала Луэлин. — Мы успеем.

Наличие ножа во второй руке никак не повлияло на цепкость той, что держала пистолет.

— Идем отсюда, — сказала я, понимая, что тогда Марк сможет позвать на помощь. И телефон, и рация на этой глубине уже должны были работать.

— У нас еще есть одно дело.

Луэлин взглянула на Джоанну, которая все это время старалась не смотреть на нож. Когда я взяла его, она заплакала. Марк хрипло, надсадно дышал. Я заглянула в его бирюзовые глаза, потемневшие от боли, и сразу поняла, кого выберу.

Если я убью Джоанну и сбегу вместе с Луэлин, Марка еще смогут спасти. Если откажусь, мы останемся в подземелье в качестве заложников и Марк умрет.

— Лэйси, что ты делаешь? — прошептал он.

Я на него даже не посмотрела. Жребий брошен. Надо просто сделать это и забыть обо всем. Я решительным шагом приблизилась к Джоанне, встала на колени и взяла ее за волосы. От страха она не могла даже закричать.

— Лэйси, не смей!

Мне пришлось обернуться. Он умирал прямо на глазах. Лицо его осунулось, тело словно высохло.

— Я не смогу жить, если ты умрешь.

Вот что я сказала сквозь слезы, но вряд ли он меня услышал.

Просто сделай это!

Я отстранилась, удерживая голову Джоанны на расстоянии вытянутой руки. Покрепче взялась за рукоятку и опустила лезвие. Как только оно соприкоснулось с плотью, я закрыла глаза, стиснула зубы и что было силы полоснула.