Фредо дрожал от холода. Он жил на Западе уже двенадцать лет и поотвык от такой температуры. Ерунда какая! Хочешь узнать, что такое холод, — отправляйся на поезде в Бруклин! Ник пожалел sotto capo и повел в оранжерею, где цвели орхидеи и прогуливались девочки-скауты.
— Как твоя мама? — спросил Джерачи. — Получше?
— С ней очень непросто! Переезд едва не стал роковым. Ее домик в Тахо — просто прелесть, но ведь нью-йоркскую резиденцию они строили вместе с папой. Столько воспоминаний…
— Моя мать была совсем другой, — грустно сказал Джерачи, глядя на густой снег. — Она обожала перемены!
— Перемены всегда к лучшему, — отозвался Фредо. — Слушай, я никогда раньше не видел рыжих орхидей!
Девочки ушли, оставив Фредо и Ника одних.
— Майк очень хотел приехать, — вздохнул Корлеоне. — Он считал Пита дядей, как и все мы.
Ник постарался придать лицу апатичное выражение.
— Уверен, дон знает, как лучше! — с чувством сказал он. Истинная причина отсутствия Майкла была отлично известна Нику — Корлеоне не хотел, чтобы нью-йоркские репортеры и ФБР видели его на похоронах. Навязчивое желание прослыть «чистым» бизнесменом перевесило даже верность старейшему другу отца, человеку, которого он, по собственному признанию, любил, если Майкл вообще способен на какие-то чувства и переживания. — Он, наверное, очень занят?
— Если честно, то не знаю, — признался Фредо.
Скорее всего, так оно и есть. Зато о делах Майкла был отлично осведомлен Джерачи. Судя по всему, Майкл и Рот не осознают, что их переговоры о контроле над Кубой бессмысленны, так как правящий режим Батисты фактически обречен. Вот Руссо времени даром не терял и щедро финансировал повстанцев. Даже если Батиста останется у власти, синдикат Кливленда и Чикаго сможет поссорить Рота и Корлеоне, умело играя на слабостях Фредо. Все соглашения и договоренности станут чистой формальностью, уж об этом Руссо позаботится.
Джерачи посмотрел на дверь. Пора идти.
Ник рассказал, как продвигается проект, который они с Фредо называли «Восточная Кольма». Переговоры со Страччи идут полным ходом. У Черного Тони есть человек, который охотно продаст Корлеоне свой участок в самом сердце джерсийских болот. А поскольку Джерачи уже давно возит героин с Сицилии между мраморными плитами, такими тяжелыми, что ни один таможенник не поднимет, то сам бог велел заняться изготовлением памятников.
— А у тебя как успехи?
— Все под контролем! Осталось только уладить детали с Майклом.
— Ты еще этим не занимался? — с притворным удивлением воскликнул Ник. — То, что могу, я сделаю. Но переговоры с мэрией, принятие новых законов — это не по моей части. Я знаю, к кому обратиться за помощью, как раскрутить бизнес, однако без благословения дона ничего не выйдет. Ведь именно он должен вести переговоры с местными властями. Допустим, дело пойдет, а что потом? Нужно же постоянно следить за спросом! Неужели ты не понимаешь, что сейчас все зависит только от Майкла?
— Да я понимаю, просто сейчас не время. У брата слишком много дел… Он считает, раз мы с тобой у руля, то все будет в порядке! Он так тебе доверяет!
Джерачи похлопал Фредо по спине.
— Спасибо, чертовски приятно слышать! Мне Майкл никогда не говорил ничего подобного!
Ник рисковал, но надо же как-то спровоцировать Фредо!
— Ну, он и мне не говорил… — замялся Корлеоне. — И тем не менее он считает именно так, я же его знаю!
— Я простой кливлендский парень, — затягивал силки Ник. — Делаю то, что скажут, и рад, если все получается. Своего стараюсь не упустить, хотя и на рожон не лезу. Фредо, я не хочу быть у руля! Ты попросил помочь, я помог, на этом все! Понимаешь, о чем я?
Фредо кивнул, и они с Джерачи вышли из оранжереи. По-прежнему шел сильный снег, однако из-за туч показалось солнце.
— Ненавижу холод! — поморщился Фредо. — Снег и солнце — в этом есть что-то неестественное. Будто природа сошла с ума и издевается над нами!
— Давай расставим все точки над «i», Фредо, — продолжал Ник. — Я не хочу вставать между тобой и Майклом.
— У нас с ним все в порядке!
— Просто уточняю. Не хочется разрываться между ним и тобой!
— Зачем разрываться? Между нами полное взаимопонимание! Те, кто считает иначе, не знают ни его, ни меня.
— «По-моему, ты протестуешь слишком бурно» [14].
— Что за ерунда!
Джерачи кивнул в сторону оранжереи.
— Так, вспомнилось… Это ведь Шекспир, Фредо! Ты же теперь актер, неплохо бы знать такие вещи!
— Хватит умничать, «простой кливлендский парень»! Считаешь меня дураком?
— Успокойся, я вообще никак не считаю! Просто вспомнилась шекспировская строчка, и все.
— Я видел шекспировские пьесы, и здесь, и в Италии!
— Да? Какие именно?
— Ну, так сразу не вспомнишь… Слушай, ты что, учитель литературы? Хватит указывать! К твоему сведению, у меня есть дела поважнее, чем читать книжки и ходить по театрам. Пьесы я видел, ясно? Тоже мне, умник!
— Хорошо-хорошо!
Некоторое время они шли молча. Пусть Фредо выпустит пары!
— Слушай, прости! — прервал молчание Ник. — Просто боюсь потерять расположение Майка, только и всего.
— Не бойся ты ничего! Дело слишком серьезное и масштабное, чтобы один человек мог уследить за всеми мелочами.
Если Фредо и правда так думает, то он не знает собственного брата.
— Высокомерие — вот главная беда Майка, — продолжал Фредо. — Он ведь даже не допускает, что у человека могут быть меркантильные желания. Например, я хочу открыть собственное дело. Что-то, принадлежащее только мне. Если ты не согласен…
— Фредо, не надо передергивать. Все, что хотел, я уже сказал. — Джерачи не ошибся в своих предположениях. Милый Фредо охотно продал брата за тринадцать сребреников. Как грустно! Но все же Фредо ему нравился. — Как ни крути, без помощи Майкла ничего не выйдет.
Корлеоне пожал плечами и посмотрел на свои мокасины:
— Кажется, я ошибся с обувью.
— Надо было надеть ковбойские сапоги! — посоветовал Джерачи.
— Какие еще сапоги?
— Я думал, в Голливуде все носят ковбойские сапоги и пару «кольтов» за поясом. Особенно Фредо Корлеоне — истребитель гоночных машин и карликовых пуделей!
Фредо засмеялся.
С чувством юмора у него все в порядке — еще один факт, говорящий в его пользу. И все же пешкой придется стать именно ему, ничего не поделаешь.
— Черт с ними, с машинами, — отозвался Фредо, — а вот собачку жаль!
— Ей правда оторвало голову?
Фредо воздел глаза к небу:
— Правда! Вот если бы я целился, то не попал бы ни за что на свете!
— Нам пора, — напомнил Ник, кивая в сторону выхода. — Опаздывать нельзя!
— Знаешь, у нас с тобой много общего!
— Весьма польщен! — Ник по-братски похлопал Фредо по спине.
Они пересекли шаткий деревянный мост над замерзшим прудом.
— Знаешь, как красиво здесь весной? Все деревья в цвету, розового столько, что словами не передать! — восторженно проговорил Ник.
— Обязательно приеду в апреле!
— Знаешь, давно хотел кое о чем тебя спросить…
— Спрашивай, дружище!
— Наверное, вопрос прозвучит бестактно, но в чем заключаются обязанности sotto capo ? Майкл объяснял?
— Ты серьезно? С чего ты вдруг интересуешься?
— Потому что никто, и я в том числе, не понимает, что это за должность. Прости, да только всем кажется, что это чистой воды формальность!
— Формальность?! Да вы что, с ума посходили? У меня полно обязанностей! Таких, о которых нельзя рассказывать!
— Все понятно, просто…
— Наверное, после смерти Пита я стану посещать Собрания вместе с Майком! Это ответственнее, чем должность consigliere !
«Наверное»! Значит, этот идиот вообще не понимает, о чем речь! Пит ведь даже не был consigliere ! Судя по всему, в дела семьи Фредо вообще не вникает!
— Но ты же у всех на виду! — с притворным удивлением воскликнул Джерачи.
