— Бармен! — прорычала она. — Налейте мне лучшего виски в вашем заведении!

— Ого, это было великолепно! — искренне похвалил Джерачи. Дина отлично изобразила антигероя — неотесанного мужика, пытающегося пробиться в боксеры-профессионалы.

— В этом баре все виски паленое! — заметил Фредо.

— А ты всю жизнь пьешь только настоящее? Может, хватит выставляться, дорогой?

— Кстати, — игнорируя жену, Фредо обратился к Джерачи, — чуть не забыл! У меня есть знакомый модельер. — Корлеоне горделиво поправил лацканы пиджака. — Он из Беверли-Хиллз, и я пригласил его в Вегас на примерку. Он обшивает Фонтейна, который, собственно, мне его порекомендовал.

— В отличие от тебя, — вставила Дина Данн, — Джонни приходится шить брюки на заказ. Обычные ему просто не подходят, потому что его член…

— Да, это так, — выдавил улыбку Фредо.

— Что, правда большой? — поддел Дину Джерачи. Невероятно, Корлеоне позволяет жене разговаривать в таком тоне при посторонних!

— По крайней мере, так говорят, — как ни в чем не бывало ответил Фредо.

— Кто именно?

— Ну, милый, — Дина повернула стул спинкой к себе и уселась, вытянув роскошные ноги, — ты лучше спроси, кто так не говорит! — Она хитро подмигнула Джерачи.

Ник видел, что Фредо бесится, но на лице первого помощника дона застыла страшная улыбка.

— Однажды я снималась в одном фильме с Марго Эштон, когда она была замужем за Джонни. Режиссером был Флинн, этакий жирный ирландец. Так вот, он постоянно дразнил Марго, что она живет с худосочным Фонтейном. Марго терпела-терпела и наконец при всех заявила: «Джонни, может, и худой, но на его семьдесят пять килограммов приходится пять килограммов Джонни и семьдесят — прекрасного члена!»

Смех Фредо прозвучал резко и пронзительно.

— Какая милая женщина эта Марго Эштон! — воскликнул Джерачи, а про себя подумал: «А ты на пять процентов бездарная актриса, а на девяносто пять — непроходимая дура».

— Естественно, — с жаром продолжала Дина, — после ее слов я решила проверить, врет она или нет.

Лицо Фредо исказила гримаса отчаяния и боли. Всего раз в жизни Джерачи видел, чтобы выражение лица менялось так стремительно — у Бев, его младшенькой, когда та была совсем малышкой.

— Хочу признаться вам, джентльмены, в том, что хранила в тайне много лет…

— Извините, мне пора, — поспешил сбежать Джерачи — постельные приключения Дины и мертвецы Сан-Франциско подождут до следующего раза.

Питу Клеменца не давала покоя одна мысль.

Той ночью в «Замке на песке», когда они слушали Фонтейна, База Фрателло и Дотти Эймз, Хейген позвонил по телефону и сообщил, что произошла катастрофа. Так почему Майкл потрепал его по плечу, прежде чем переговорил с Томом? Откуда он знал, что досмотреть концерт не удастся?

Нет, делиться своими соображениями Клеменца не собирался. Но и не думать не мог. Мысль не давала спать, и в два часа ночи Пит, одетый в шелковую пижаму, тайком выбрался из дома и погнал «Кадиллак» с предельной скоростью по ночному шоссе.

Представитель Невады в Конгрессе США, в прошлом генеральный прокурор штата, был явным противником усиления власти Cosa Nostra в любимой Неваде. Однако в последнее время его занимали проблемы совсем другого характера — в отделении онкологии местной клиники ему поставили страшный диагноз. Перепугавшись, конгрессмен поехал в Вашингтон, где, пройдя анонимное исследование, получил аналогичное заключение — рак четвертой степени, давший метастазы, неоперабельный. По прогнозам врачей, жить ему осталось не больше шести месяцев. Никому ни о чем не рассказывая, он стал бороться с раком в одиночку. Умер конгрессмен через год, потеряв почти тридцать килограммов живого веса. По иронии судьбы, человек, которому предстояло назначить его преемника, был политическим оппонентом покойного. Губернатор предложил Томасу Ф. Хейгену, видному адвокату и финансисту из Лас-Вегаса, оставить притязания на пост губернатора и стать членом Конгресса. Как благородно поступил мистер Хейген, отказавшись от собственных амбиций ради чаяний народа Невады!

Кандидатура Хейгена вызвала огромный резонанс в обществе. Дело было даже не в деловых партнерах мистера Хейгена — едва ли он был единственным политиком, пользующимся поддержкой мафии, а в том, что в Неваде будущий конгрессмен поселился совсем недавно. Да и в политике он новичок. Что полезного он успел сделать? Пресса штата критиковала Хейгена на все корки. Центральные газеты предлагали читателям детальный анализ ситуации — у бывшего конгрессмена не было конкурентов, а вот ноябрьские выборы обещали стать состязанием между Томом Хейгеном и его предшественником — вернее, сторонниками покойного.

Чтобы добиться успеха, нужно научиться контролировать тех, кто на первый взгляд властью не обладает. Именно так семье Корлеоне удавалось управлять судьями. Коррупция и продажность процветают во всех слоях общества, но, к счастью обывателей, среднестатистического судью подкупить гораздо труднее, чем представителя другой профессии. На деле благосклонность судей — весьма дорогое удовольствие. Однако везде есть свои хитрости. Дела между судьями распределяют «совершенно произвольно» секретари, которым платят не больше, чем школьным учителям. Выходит, что тот, кто контролирует судей, имеет куда меньше власти, чем тот, кто сумеет договориться с секретарями.

Вот с прессой дела обстоят совершенно иначе. Любого журналиста можно купить, простив ему карточный долг, угостив ленчем или стаканом холодного пива, но у всех них есть одна пренеприятная черта — когда им кажется, что пахнет сенсацией, они забывают обо всем, в том числе и о верности. К счастью, они падки на новое и доверчивы, как дети. Нет, прессу следует контролировать «сверху». У обывателей очень короткая память. Если какая-то статья публикуется несколько дней, а потом заменяется новой, то читатели ждут не окончания старой статьи, а иных подробностей или совершенно нового материала. Чтобы контролировать прессу, нужно купить тех, кто умеет управлять общественным мнением и правильно подать новость.

Через несколько дней весьма привлекательный чернявый паренек в кожаной куртке — поп-звезда из штата Миссисипи, белый, но горланящий негритянские песенки, — приехал покорять Лас-Вегас. Конгрессмен Хейген был окончательно вытеснен с первых полос газет и из памяти обывателей откровенно провальным выступлением гнусавого Карузо. Все только и думали: означает ли это конец всеобщего увлечения рок-н-роллом, который наверняка насаждали коммунисты? В день, когда Хейген принес присягу, о нем написал лишь один дремучий репортер из Карсон-Сити, пытавшийся достучаться до читателей из дебрей последней страницы захудалой газеты. Партию покойного конгрессмена раздирали внутренние разборки, и оппоненты Тома, естественно, не успели выдвинуть кандидата и собрать для него нужное число подписей. Дела конгрессмена Хейгена шли куда лучше. Хотя его кандидатура была выдвинута значительно позже назначенного срока, он успел подготовить все необходимые документы, ходатайства и прошения всего за неделю. Секретарь избирательной комиссии заявил, что «в данных обстоятельствах мистер Хейген может участвовать в выборах на общих основаниях».

Структура любой криминальной семьи ничем не отличается от крупной корпорации или правительства. Хейген знал, чего добивается Майкл — легализовать собственный бизнес в рекордно короткие сроки. Корлеоне шел к цели, не спрашивая совета ни у кого, а у Тома было достаточно благоразумия, чтобы держать свое мнение при себе.

В отличие от Тома, Майкл никогда не работал в крупной корпорации. В криминальном бизнесе люди гибнут, только когда сами этого заслуживают, за очень редким исключением. А в легальном? Прежде чем Хейген перешел на службу к Вито Корлеоне, он несколько месяцев проработал юристом, выводя «максимально допустимый коэффициент смертности». Сколько людей должны погибнуть в производимых фирмой автомобилях, прежде чем возможные судебные иски окупят установку новых, более надежных и безопасных деталей? Число погибших детей, беременных женщин, менеджеров высшего звена — все фигурировало в отчете, который Том представил за день до увольнения.