Хейген попросил администратора позвонить, когда за ним пришлют машину, поставил будильник на 13:45 и лег спать.
Будильник зазвонил, и Хейген проснулся проголодавшимся. Как он ненавидел поздние ленчи! Том связался с администратором. «Нет, сэр, никто вас не спрашивал».
Хейген повесил трубку и уставился на телефон, от всей души желая, чтобы он зазвонил. Совсем как сопливый юнец в ожидании звонка подружки! Том снова взял трубку и попросил оператора соединить его с офисом Майка. Никто не отвечал. Хейген позвонил ему домой. Если бы встреча с послом не была так важна, Том был бы уже в самолете, на пути домой. Трубку взял отец Кей. Майкл с супругой уехали отмечать годовщину свадьбы. Том напрочь забыл, что у Майкла праздник! Надо будет его поздравить. Хейген позвонил жене сказать, что с ним все в порядке. Тереза рыдала, потому что пропал Горбанцо, их старая такса. Мальчики написали объявления и расклеили по всему району. А что, если пес убежал в пустыню? Там койоты, пумы, змеи! И завтра будут испытывать атомную бомбу! Том успокаивал жену, как мог. Старый Горбанцо на кривых лапках вряд ли удерет далеко, а уж шестьдесят с лишним миль до полигона ему явно не по силам.
Хейген посмотрел на ракетку — двадцать долларов ей красная цена, она в сто раз хуже той, что осталась дома! Том представил, как повел бы себя Санни. Наверняка пришел бы в ярость от такого неуважения, заказал все, что предлагает меню, съел самое вкусное и помочился на остальное. Разгромив номер дешевой ракеткой, заставил бы посла оплатить все расходы. И, прокричав: «Мы не принимаем наличные! Вам нужно поставить свою подпись!», Сантино направился бы в аэропорт.
В животе заурчало, и Том улыбнулся. Он так скучал по Санни!
Зазвонил телефон. Водитель прибыл!
Хейген вышел на улицу, но никакой машины не увидел. Том подошел к охраннику и услышал, что последний автомобиль припарковался здесь три часа назад. У Хейгена застучало в висках. В спешке он забыл солнечные очки. Солнце нещадно палило. У стойки администратора Том увидел негра в белом смокинге. Оказывается, посыльный ждал с другой стороны здания и приехал не на машине, а на шестиместном карте с белой крышей. Часы показывали половину третьего.
— Никогда не видел такого огромного карта! — воскликнул Хейген, закрываясь от солнечных лучей, ярко освещавших белые кожаные сиденья.
— Спасибо, сэр! — поблагодарил шофер, которому наверняка запрещали глазеть на гостей хозяина и приставать к ним с глупыми вопросами.
Карт поехал по полю для гольфа, лабиринтам теннисных кортов и второму полю. Вся поездка заняла минут пятнадцать, в течение которых водитель и пассажир старались не смотреть друг на друга.
Когда посол познакомился с Вито Корлеоне, его звали Микки Ши. Теперь в газетах он упоминался как М. Корбетт Ши, жена и близкие друзья звали его Корбетт, а для остальных он был «господин посол». Много лет назад его отец покинул графство Корк и обосновался в Балтиморе, открыв питейное заведение. Микки, самому старшему из шести детей, приходилось много работать: мыть полы, таскать тяжелые ящики, мести улицу и скалывать лед. Однако по сравнению с другими мальчишками с их улицы Микки считал себя счастливым. Скоро родители стали пить гораздо больше, чем любой из посетителей, и потеряли все. Мать, на редкость смелая женщина, выбрала страшную смерть. Взяв лежащий под кассой обрез, она выстрелила себе в рот. Убиравший снег Микки нашел ее бездыханное тело с разбитой головой в одном из темных проулков. Отец оказался куда слабее и пил, пока окончательно не потерял человеческий облик.
В семнадцать лет Микки забрали в армию, в хозяйственную часть. Согласно легенде, именно там, а не на улицах Балтимора, парень усвоил, что правила существуют для того, чтобы их нарушать. Черный рынок процветал и в мирное время, а когда Соединенные Штаты вступили в войну, расцвел махровым цветом. Через неделю после того, как объявили перемирие, сержант Ши купил себе приказ об увольнении. С войны он вернулся миллионером. Микки отправился в Нью-Йорк и открыл таверну на Адской Кухне. Ирландец, обладающий поразительным красноречием, он быстро завел знакомых в полиции и, что куда важнее, среди главарей ирландских банд. Новые друзья помогли купить несколько складов в портовом районе, где Микки оттачивал свой предпринимательский талант. Этим бы он и ограничился, но настали времена «сухого закона». Микки Ши оказался контрабандистом от бога. Он покупал склады, нанимал рабочих, знал, как провести товар, чтобы никто ничего не заподозрил. В армии рождается настоящая дружба, и приятели, осевшие в восточных городах и Канаде, помогали ему с удовольствием. Таверна Микки стала любимым заведением всех полицейских города. За одну ночь она превратилась в кафе-мороженое, а подвал после косметического ремонта — в подпольный бар. Полицейские в этом баре обслуживались бесплатно, а постоянным клиентам даже приплачивали. И не напрасно! Облав на Микки не устраивали ни разу. Слава о баре разошлась по всему городу, и в мгновение ока он стал самым модным заведением Нью-Йорка, где собирались оперные дивы и звезды Бродвея, редакторы газет и скандальные журналисты, члены городского совета и преуспевающие адвокаты, даже президенты банков и титаны с Уолл-стрит. Окрыленный успехом, Ши купил соседнее здание и прорыл к нему туннель, утроив площадь подземного бара. Каждую ночь в заведении играл оркестр. Предприятие Микки стало самым дерзким и успешным за всю историю «сухого закона» в Америке.
Правда, Ши был не из тех, кто останавливается на достигнутом. Во время войны разбогатели многие, но Микки видел, что над такими, как он, стоят другие, имеющие не только деньги, но и власть. Эти люди не пачкали руки о проституцию, наркотики и мелкие взятки! Через знакомых в полиции Нижнего Манхэттена Микки договорился, чтобы грузовики с оливковым маслом останавливали подальше от его складов, что, в свою очередь, спасало их от облавы. Но чем таким занимаются люди в грузовиках? Почему он должен получать прибыль лишь от складов и бара, когда можно еще нажиться на транспортировке продуктов и их продаже? Друзья из Канады помогли купить несколько катеров и автоцистерн, и вскоре водители грузовиков с маслом начали взрывать грузовики и катера Микки, естественно, вместе с его людьми. Чтобы найти и наказать виновных, Ши задействовал все свои связи — от Квебека до Манхэттена, от простого копа до окружного прокурора. Работа была проделана колоссальная, однако виновных так и не нашли.
Однажды Дженко Аббандандо, старый consigliere Вито Корлеоне, предшественник Хейгена, которому, по мнению Микки, принадлежала торговая компания «Дженко пура», через знакомого в полиции организовал встречу Ши и Вито Корлеоне. Они встретились в небольшом кафе на Адской Кухне, всего в шести кварталах от складов Микки. В подобные кафе Ши никогда не заходил. Острая жирная еда его не привлекала, он ел только хлеб и лапшу без соуса. Когда ленч подошел к концу, Вито объяснил, что погубившие людей Ши негодяи брали грузовики у «Дженко пура» внаем. В детали дон Корлеоне вдаваться не стал. Вместо этого заговорили о том, что деловые люди должны помогать друг другу, а конкуренция им ни к чему. Вито заявил, что познакомиться с обладающим такими связями человеком (перечислять всех знакомых Ши в мэрии, ирландских бандах и на Уолл-стрит было излишне) для него огромная честь. Друзья Микки стали друзьями дона Корлеоне. Ши помог Вито завести нужные знакомства среди политиков и юристов, а Корлеоне открыл Микки дорогу к большим деньгам, которые не заработаешь на наркотиках и девочках. Еще до конца «сухого закона» Ши сумел оборвать все видимые связи с источниками своего благосостояния и предстал перед общественностью в совершенно ином амплуа — М. Корбетт Ши, аристократ, белая кость и голубая кровь, директор брокерской фирмы, совладелец бейсбольной команды, филантроп, портрет которого украшал первые страницы газет и журналов. Дети Микки учились в Лоренсвилле и Принстоне, а подвиги его сыновей на войне освещались во всех газетах. На шесть недель Ши стал чрезвычайным полномочным послом в Канаде. Президента, назначившего его на этот пост, переизбрали до того, как Микки успел перевезти семью в Оттаву. Старшая дочь вышла замуж за наследника Рокфеллеров, старший сын стал губернатором Нью-Джерси.
