После Кофманна со мною остались хладный труп монстра на полу и весьма любопытный вопрос: раз «не время попивать пиво», то что глубокоуважаемый врач делал в баре?
Интересно… В голову закралась крамольная мысль осторожно проследить за доктором, воспользовавшись сумраком. Он что-то знал, в этом я был уверен. Что-то знал, но не спешил этим делиться. Просто спасал собственную шкуру, наплевав на всех остальных – на меня, на Лизу… на Шерил. И наивно верил в волшебный отряд военных. Ублюдок… Я вдруг почувствовал острый прилив ненависти к этому человеку.
Возможно, если бы я не спешил на озеро, я бы догнал докторишку и прижал его к стене, потребовав немедленно выложить карты, но от меня катастрофически утекало драгоценное время, осыпаясь крупицами сквозь пальцы. Я не мог играть в кошки-мышки, в то время как моя дочь бродила где-то в темноте туманного берега.
Но всё-таки мне пришлось задержаться в баре на минутку. Сделав два шага, я услышал, как под ботинком что-то захрустело. Это был клочок бумаги, судя по всему, выпавший из кармана Кофманна во время битвы. Я нагнулся и поднял листок, на поверку оказавшийся гостиничным счётом. Из него следовало, что Майкл Кофманн снимал комнату номер три в мотеле «Герби», Тихий Холм, штат Мэн. Сумма была достаточно солидной – комната арендовалась не первый день.
Кофманн живёт в дешёвом мотельчике для туристов? Ох, не верилось мне, что этот человек в дорогом костюме был способен хоть один день прожить в номере с бумажными стенами. Что-то не сходилось…
Небрежно кинув листок на пол, я покинул пустой бар. Кофманн успел скрыться в неизвестном направлении. Вывеска над баром теперь выглядела одним серым фоном; букв уже не различить. По улицам гулял ночной бриз, заставивший меня съежиться от холода. Берег большого озера – не очень подходящее место для ночных прогулок. Особенно для маленьких девочек…
Мысль о дочери заставила меня прибавить ходу, не обращая внимания на холод, пробирающий меня насквозь. Господи, пневмония, да хоть двухсторонняя – лишь бы найти её. Если мне удастся вывезти Шерил из этого места, потом не грех и тихо-мирно скончаться.
На примыкании Бахман-роуд к Сэндерфорд-стрит я услышал тихий шум волн, ласкающих берег. Озеро Толука. Его не было видно из-за тумана.
«Ну вот… я здесь».
Сложив ладони рупором, я закричал:
– Шерил!
Никого. Ни одной живой души не было на берегу.
Я пошёл вдоль улицы на запад, выкрикивая имя дочери. Я понимал – глупо ожидать, что Шерил немедленно откликнется, даже если она здесь. Но всё-таки с каждым разом мои крики становились всё громче и истеричнее. Мозг пронзила иглой страшная догадка: а что, если Шерил спешила вовсе не на берег озера, а на… само озеро?
– Шерил! – снова закричал я, заглушая тупую боль в голове. Голос осип, словно в рот запихнули ваты. Исчерпав за пять минут весь запас воздуха в лёгких, я замолк, не в силах выдавить ни слова.
Ветер резал лицо, проходя по щёкам невидимым лезвием. С правой стороны улицы на меня глядели смутные очертания домов, а с левой был только туман. Снег продолжал идти; я наверняка уже походил на снежного человека. Я шёл и шёл, словно в пьяном угаре. Первоначальное нездоровое возбуждение спадало, сменяясь горьким разочарованием. А меж тем дорога изгибалась гадюкой и постепенно сворачивала влево, следуя контурам озера.
Окончательно я отрезвился, когда увидел у кромки дороги рекламный щит в виде стрелки, указующей вправо. Надпись была короткой и лаконичной: «МОТЕЛЬ ГЕРБИ».
Что-то знакомое, подумал я. Кажется, когда-то мы с Джоанной останавливались в гостинице с таким названием. Впрочем, нет – тот отель был в Бангоре, и назывался он «Гёрли». А «Герби»…
Так это ж Кофманн! Я впился негодующим взглядом в покачнувшуюся перед глазами стрелку. Мотель «Герби», жилище доктора.
Пора было навестить эскулапа. Дочь я здесь не нашёл (Сибил, неужели ты ошиблась?), так что можно – и просто нужно! – найти Кофманна, взглянуть в его ясные очи и спросить прямо, без обиняков: «Вы, собственно, на чьей стороне, доктор?».
Не знаю, с чего я взял, что доктор пошёл в гостиницу, но я ни капельки в том не усомнился. Свернув к мотелю, я увидел, что он и в самом деле неважнецкий: длинное здание в форме буквы П, стены которого изрисованы цветными мелками. Третьесортная курортная ночлёжка. Номеров было всего около десяти, а то и меньше. Я увидел золочёное число 1 на ближайшей двери. А Кофманн снимал третью комнатку. Значит, туда мне и дорога.
Не знаю, осмелился бы я совершить вторжение, если бы дверь номера была заперта, но меня избавили от принятия этого щекотливого решения. Дверь номер три оказалась незапертой, и я легко открыл её, нажав на ручку. Внутри было тесно и темно. Я еле углядел кровать без постельного белья, занимающий большую половину комнаты. Зеркало, шкафчик… Кофманна не было. Да и неудивительно – вряд ли в облезлой студёной каморке можно было спокойно просидеть более десяти минут. Я плюнул в сердцах и повернулся, чтобы выйти. Взгляд зацепился за связку ключей, висящих на стене у входа. Один из них, с выгравированной на нём тройкой, без всяких сомнений был запасником к двери номера. А вот на втором ключе кто-то прилепил скотчем кусок картона. Синими чернилами на картоне было выведено одно слово: «ГАРАЖ №3».
Я вспомнил про двери мотельного гаража, расположенные чуть поодаль от самих номеров. Должно быть, Кофманн хранит там свою машину. Ладно, в любом случае, это уже не моё дело. Его здесь нет, вот и всё. На нет и суда нет.
Но мои руки решили иначе. Они сорвали ключи с гвоздика, издевательски покрутили на пальцах и в довершение всего засунули в карман. Так я стал преступником, хотя… кого это тогда волновало? Я думал о машине, которая стоит в гараже. Если я только смогу его завести, передвигаться по городу станет на порядок быстрее и, главное, безопаснее. Потом я верну машину на место, это однозначно… Если уж на то пошло, я спас доктору жизнь и не получил за это даже сухонькое «спасибо».
Знаю, что все эти доводы нисколько меня не оправдывают, но тогда они показались достаточно весомыми, чтобы я решился. Но всё равно, чувствовал я себя воришкой, которого в любой момент могут схватить за руку. Нервно оглядываясь, я прошагал к гаражу. Немного повозился, втыкая ключ мимо замка. Наконец, двери гостеприимно распахнулись, и почувствовал мягкий запах машинного масла, исходящий изнутри. Но машины в гараже не было. Я ошалело посмотрел на груды автоинструментов, сваленные в углу, и красный одинарный мотоцикл, припаркованный в самом центре. Вот те на…
Мотоцикл был покрыт слоем пыли – доктор явно не числился в байкерах. Я машинально подошёл к нему, сдерживая нервный смех. Карбюратор был снят, так что далеко на этом транспорте было не уехать. Плюс к тому я отродясь не умел управляться с мотоциклами.
Я постучал костяшками пальцев по баку. Он был пуст, но отзвук эха был несколько другим, чем при постукивании по полой поверхности. Словно там, внутри, что-то есть. Присмотревшись, я увидел, что давняя пыль, грудой скопившаяся на бензобаке, потревожена. Тоже странно…
Я осторожно открутил масляную крышку и просунул пальцы в отверстие, сразу же наткнувшись на нечто твёрдое и круглое. Через минуту я держал в руке небольшую стеклянную бутыль с плещущейся внутри кроваво-красной жидкостью и недоумённо разглядывал её. Это ещё что такое? Уж точно не бензин, ага?
Сзади сварливо хлопнула дверь. Сердце у меня ёкнуло: попался! Действительно, оглянувшись через плечо, я увидел у входа доктора Кофманна. В руке он держал вечный свой чемоданчик. Я смущённо закашлялся, не зная, что сказать. Неудобный случай…
Кофманна, похоже, возмутило не только и не столько то, что я без спросу проник в гараж, сколько то, что я держал бутыль с загадочной жидкостью.
– Отдайте! – отрывисто крикнул он, подскочив ко мне за какие-то доли секунды. Прежде чем я что-то успел сделать, он грубо вырвал бутыль из моих рук и засунул в карман. Я только и успел увидеть узкое стеклянное горлышко, скрывающееся в его кармане.
