А еще больше ее ранила мысль о том, что Агата стает женой Райли. Теперь она поняла, почему Райли хочет выдать ее замуж, – ему надо освободить место для Агаты.

Эйприл сдержала навернувшиеся слезы, и боль сменилась негодованием. В одном Райли с его отцом похожи: они оба безжалостны и не прощают ничего, и скорее примут в семью мстительную Агату, чем раскаявшуюся Эйприл. Что ж, если им нужна Агата, пусть ее и получат. Они ее заслужили.

Словно по заказу она, подняв глаза, увидела Джону и Райли, стоявших на возвышении, где расположились музыканты, которые только что закончили играть. Джона постучал по хрустальному фужеру ручкой трости.

– Леди и джентльмены, прошу тишины. Предполагалось, что к вам обратится сэр Седрик Маркем, секретарь палаты лордов, но ему пришлось срочно уехать. Вместо него несколько слов вам скажет мой сын.

Райли подождал, пока смолкнут аплодисменты, и с беспокойством оглядел зал.

– Благодарю, отец. Я постараюсь, насколько смогу, заменить сегодня сэра Седрика. Как известно большинству из вас, мой прадед, восьмой герцог Уэстбрук, служил его королевскому величеству на посту премьер-министра. С тех пор Блэкхит стал местом, где чествуют джентльменов, которые не только любят свою страну, но и посвятили жизнь служению в парламенте.

Раздались аплодисменты.

– Для меня приятной обязанностью является воздать должное сегодняшним гостям, а когда речь идет о том, чтобы отдать дань уважения британскому правительству, то наши мысли обращаются к его политическому лидеру. На плечи этого человека ложатся тяготы и испытания, когда страна находится в состоянии войны, однако он привержен миру, гуманности и справедливости. Он обладает широтой души, опытом и неослабевающей верностью его королевскому величеству. Давайте поднимем бокалы за достопочтенного Спенсера Персивала, а также за всех тех, кто служит в палате общин и палате лордов. Ваша служба никогда не будет забыта!

Гости в едином порыве подняли бокалы.

– А теперь, леди и джентльмены, если позволите задержать ваше внимание еще на минуту, я бы хотел сделать одно особое объявление. Поскольку я достиг зрелого возраста и не женился, окружающим нетрудно было прийти к заключению, что я бессердечный человек. Я так тоже думал. Недавно я узнал, что у меня в груди бьется вовсе не холодное сердце. Открыв это в себе, я немедленно отдал свое сердце одной необыкновенной женщине, которая любезно согласилась принять мое предложение стать моей женой.

Кровь отлила от лица Эйприл.

– Нет! – сорвался с ее губ тихий крик.

Как бы она ни злилась на Райли, она не хотела, чтобы он достался Агате. Да и никому другому, кроме нее.

– Милый! – в избытке чувств выдохнула Агата и, поправив платье, пошла вперед, к помосту.

Райли продолжил:

– Я получил согласие ее отца только сегодня утром по почте и теперь с огромным удовольствием объявляю о моем предстоящем бракосочетании с мисс Эйприл Роуз Деверо.

Никто не издал ни звука.

Никто, кажется, не дышал.

Затянувшееся молчание нарушил Нордем, который поднял бокал со словами: «За счастливую пару!»

Этот тост нестройным хором был подхвачен гостями.

Джона повернулся к сыну и сквозь зубы прошипел:

– Что, черт подери, ты делаешь?

– Отец, не сейчас, – ответил Райли, обмениваясь рукопожатиями с джентльменами, столпившимися возле помоста.

– Что все это значит? – спросил брата подошедший Джереми. – Ты сошел с ума?

– Поговорим у меня в кабинете.

Праздник продолжался. Постепенно потрясение сменилось облегчением, поскольку вопрос, занимавший многих гостей весь вечер, наконец, разрешился. Никто не осмелился поверить в кровосмесительный брак. Намного разумнее поверить в то, что слухи о родственной связи Райли и Эйприл оказались ложными.

Когда Райли пробирался мимо гостей, он улавливал обрывки разговоров: «Кому взбрела в голову эта чушь?» и «Да я ни на минуту в это не поверил!»

«Слава Богу», – подумал Райли.

Снова зазвучала музыка, и пары вернулись к танцам.

Райли направился к Эйприл, отвечая на приветствия и поздравления. Подойдя к тому месту, где он ее оставил, он не удивился, не обнаружив ее там. Чего еще ждать от такой своенравной девицы!

Когда трое мужчин в раздражении вошли в кабинет Райли, Эйприл уже была там. И она тоже выглядела очень разозленной.

– Что, пропади вы пропадом, вы себе вообразили? Что за спектакль вы устроили?! – закричала она на Райли, не обращая внимания на то, что ее могут услышать за дверью.

У Райли от гнева губы вытянулись в струнку. Он плотнее захлопнул дверь. Звуки музыки и разговоров из зала доносились теперь приглушенно.

– Райли, я немедленно требую объяснения, – сказал Джона с покрасневшим от негодования лицом.

– Послушайте меня. Все послушайте. Мы потерпели неудачу. Слухи о незаконном рождении Эйприл уже переросли в непристойность и грозят нам крахом. Все наши усилия убедить общество в обратном оказались абсолютно недостаточными. Оставался единственный способ заставить людей поверить в то, что между нами нет родственной связи, – это заявить о нашем браке.

Эйприл скрестила руки на груди.

– Не поговорив со мной? Вы не считаете, что у меня есть свое мнение?

Райли подошел к ней. От наглости ее вопроса у него глаза полезли на лоб.

– Ты утратила эту возможность в тот момент, когда переступила порог нашего дома с намерением обмануть моего отца.

– Ты не можешь на ней жениться! Ты будущий герцог Уэстбрук! А она служанка.

Эйприл уперла руки в бока.

– Да, я служанка, но у меня высокие запросы. И я не выйду за вашего сына, будь он последний из живущих на земле мужчин.

– Милая моя, а у тебя нет выбора, – ответил Райли, испепелив ее взглядом. – Будь благодарна за то, что я держу свое обещание защищать тебя. В настоящий момент я единственный человек, который стоит между тобой и шестью случаями вымогательства и мошенничества, каждый из которых тянет, по меньшей мере, на пять дет каторжных работ. А поскольку ни одна женщина никогда не выдерживала дольше трех лет на каторге, заявляю, то спасаю твою жизнь и жизнь Дженни.

Дженни. Эйприл спохватилась. Подруга не должна пострадать.

– Мы не можем пожениться. Мы не подходим друг другу, – бросила она ему в лицо.

– Вот с этим, мисс Джардин, я склонен согласиться. К несчастью, ты предприняла все, что в твоей власти, чтобы сделать этот брак необходимым, желателен он или нет. Однако как только ты выйдешь за меня, обещаю, что для тебя это окажется намного хуже, чем тюрьма, так что не тешь себя мыслями о счастливой семейной жизни. Эта свадьба не праздник, а казнь. И, как твой тюремщик, могу пообещать, что ты пожалеешь о своих преступлениях. День за днем ты будешь платить свой долг обществу. А пока что мне придется позаботиться о том долге, который ты должна другим жертвам.

– Другим? – спросил Джереми. – Каким другим?

Райли налил себе бренди.

– Кажется, не только мы во всей Англии доверчивые дураки. Мисс Джардин еще нескольким уважаемым джентльменам представилась как их дочь.

Потрясенные Джереми и Джона повернулись к Эйприл и в ужасе уставились на нее. Она была готова валиться сквозь землю.

– И со свойственной ей расчетливостью она выудила из их кошельков… сколько, ты говоришь?

– Две тысячи, – еле слышно ответила она.

– Хм-м… Впечатляет. Да, две тысячи фунтов из Глендейла, Пула, Кларендона, Эрншо… и сэра Седрика Маркема.

Лицо Джоны сделалось багровым.

– Ты хочешь сказать, что Маркем ее узнал? Поэтому он так внезапно уехал?

Райли прислонился спиной к шкафчику со спиртным и поднес бокал к губам.

– Да.

– Это непростительно! Неужели нет конца твоему постыдному поведению? Ты знаешь, кто эти люди? Райли, мы не можем и дальше принимать у себя эту девицу. Пусть берет свои вещи и убирается отсюда.

– Поздно, отец. Поздно с тех пор, как я представил ее королеве. К тому же, вероятно, они ее уже увидели – они все здесь.

– Что? Кто, черт побери, их пригласил?