— Да, корнуоллский климат странный, — протянула графиня. — Круглый год с моря ползут туманы. Одну долину пропустят, следующую заволокут, словно у них есть разум и они могут выбирать. Бэзил рассказал вам о шквалистом ветре, но сомневаюсь, что он упомянул о затяжных дождях, которые часто льют недели напролет, и о корнуоллских туманах, достаточно сильных, чтобы противостоять ветру. Они просто дрейфуют по кругу.

— Прекрати, мама, ты напугаешь дам, — сквозь смех проговорил граф.

— Помолчи, Бэзил, — предупредила графиня. — Как я сказала, плоды, которые на востоке страны уже собрали, здесь созревают только к концу сентября, к Михайлову дню. В январе можно собирать первоцветы, нарциссы зацветают в начале февраля вместе с рододендронами. Мы так отличаемся, что некоторые болваны даже отказываются признавать нас частью Англии.

— Похоже на зачарованное место, — заметила Ларк Она воображала себе волшебный народ, играющий в ясеневых рощах и спящий под серебристыми туманами, чтобы отвлечься от стройной ноги, прижимавшейся к ней. Несмотря на все попытки отстраниться, граф словно приклеился к ее боку.

Ларк смотрела через слюдяное окно на проносящийся пейзаж: сложенную из камней изгородь, милые рябиновые и ясеневые рощи. Мягкие волнующиеся луга, все еще влажные от утренней росы, искрились под солнцем. Дорога незаметно приближалась к морю, появились равнины, болота и пустоши, поросшие папоротником-орляком, дроком и черным вереском. Время от времени были видны деревья, так согнутые ветром, что кривые голые ветки порой задевали землю. Лучше места для призраков не сыщешь. Наверное, здесь они скорее правило, чем исключение, решила Ларк, вспомнив кладбище и зубчатую железную ограду.

Трость графини уперлась в мысок ее сафьяновой туфельки, и Ларк подскочила. Намереваясь ухватиться за сиденье, она вместо этого схватилась за ногу графа и тут же отдернула руку, словно до горячих углей, дотронулась. Задыхаясь, она пробормотала извинения. Грейшир в ответ что-то проворчал, его крепкое бедро, обтянутое черными панталонами, ответило куда красноречивее.

— Замерзли, милая? — спросила графиня. — Вы дрожите.

— Нисколько, — ответила Ларк, стремясь обрести самообладание.

Перед ее внутренним взором возник облик графа, галантно кутающего ее плечи в свой сюртук, как он сделал это в дорожной карете. Физический контакт с этим мужчиной оказался потрясением, с которым она не могла совладать. Неужели у нее все время будет трепетать сердце?

— Пейзаж немного… унылый, — пояснила она. — Мне казалось, что вот-вот появятся призраки, о которых говорил Смайд.

— Вы боитесь призраков, миледи? — усомнился Грейшир.

Ну почему он не мог промолчать? От этого глубокого, чувственного голоса она таяла, превращаясь в желе.

— Не могу сказать, милорд, — ответила она. — Я никогда их не встречала.

— В Грейшир-Мэноре их несколько, — сказал граф. — Легенда гласит, что дух моего прадеда Бэзила бродит по залам, хотя я никогда не имел удовольствия с ним познакомиться. Оно и к лучшему. Сомневаюсь, что он одобрил бы то, что я пренебрег его именем. Слуги клянутся, что видели призраков на кладбище у церкви Святого Кеверна. Мы миновали ее, выезжая из поместья, вы заметили?

— Я заметила ее, когда мы приехали, — сообщила Ларк.

— Гм, в темноте? Вы наблюдательны, — задумчиво протянул Грейшир. — Нужно поинтересоваться у викария Фокнера, видел ли он что-нибудь странное… каких-нибудь безголовых лошадей… хотя думаю, что призрачные кони скорее водятся в Дартмуре.

— Вы меня разыгрываете, милорд, — сказала Ларк, отважившись искоса взглянуть на графа.

Его здоровый глаз был обращен к ней, длинные темные ресницы обольстительно опущены. Губы, приоткрывшись, сложились в неотразимую улыбку, от которой у Ларк сердце дрогнуло.

— О нет, миледи. Это чистая правда, не верите мне — спросите любого.

— Довольно! — объявила графиня, так стукнув тростью в пол, что. Агнес подскочила, а Ларк поджала ноги. — Бэзил, я же сказала, чтобы вы обращались друг к другу без формальностей. Я предпочитаю, чтобы вы делали это всегда, по крайней мере, в моем присутствии. Надеюсь, я понятно вам обоим объяснила, и повторять не собираюсь.

— Совершенно понятно, — ответил граф. — Ларк, — сказал он, нарочито кланяясь.

От его гортанного баритона у нее перехватило дыхание. Но она не собиралась уступать.

— Бэзил, — подчеркнуто четко произнесла она, кивнув в ответ.

— Кинг, — вздрогнув, поправил он. — Не нужно лишать прадедушку повода бродить по залам Грейшир-Мэнора.

Он сказал это с деланным страхом, наклонившись слишком близко. Агнес таращила темные круглые глаза, графиня же, похоже, была удовлетворена. Остальная часть поездки прошла более спокойно. Ларк не спешила называть графа по имени, да и он не трудился обращаться к ней в той же манере.

По настоянию графини первым делом занялись гардеробом Ларк и сразу отправились на улицу, изобилующую магазинами и заведениями модисток. Тут же помещалось и ателье любимицы графини, мадам Жерар, изготавливающей манто. Агнес шепотом умоляла Ларк не покупать шляпы у модистки, а приобрести все необходимое для их изготовления. Графиня неодобрительно отнеслась к этому предложению, но уступила, как только Ларк по ее совету выбрала капор из сливового бархата, который, по уверению леди Грейшир, будет потрясающе смотреться на ее светлых локонах. Вскоре Кинг, к большому облегчению Ларк, оставил дам и отправился в док, как он выразился, «по государственному делу». Хотя в Плимуте, пользующемся дурной славой, общество мужчины было необходимостью, Ларк меньше всего хотела, чтобы Кинг заглядывал ей через плечо, когда она будет покупать белье. Уж лучше встретиться с карманниками. Кроме того, она не могла себе представить, что кто-нибудь осмелится пристать к графине, вооруженной тростью, и едва в голос не рассмеялась, вообразив эту картину.

Они снова встретились, чтобы перекусить в кофейне «Белая роза», где Ларк отдала должное маленьким горячим булочкам и чеддеру, обернутому тонкими ломтиками ветчины. Тут был свежевыпеченный хлеб разных сортов, чатни и французский торт, прослоенный нугой. Потом графиня объявила, что необходимо одеть Агнес согласно ее положению. Кинг попросил Ларк отправиться с ним к ювелиру, объяснив, что нуждается в совете относительно покупки украшений для невесты.

Может быть. Ларк примерит их, чтобы помочь ему принять решение? Ларк открыла было рот, чтобы запротестовать: меньше всего на свете она хотела выбирать драгоценности его невесте, — но вмешалась графиня, и пришлось уступить.

Ларк думала, что предстоит приобрести обручальное кольцо для леди Энн, но ошиблась. Вместо этого граф детально изучал синие камни: цирконы, сапфиры и другие, которых она не знала. Цирконы Грейшир отверг сразу, посмотрел на сапфиры, затем взял серьги с незнакомыми ей камнями. Довольно большой центральный камень в виде капли окружали бриллианты в филигранной золотой оправе.

— Что скажете? — спросил граф, вручив ей одну серьгу, а другую поднес к ее лицу.

— Они очень красивы, милорд, — пробормотала Ларк, поворачивая камень, чтобы он заиграл на свету.

— Кинг, — поправил он.

— В присутствии вашей матушки, милорд, — напомнила она, — и только потому, что я не имею никакого желания испытать на себе ее трость.

Нахмурившись, Грейшир тяжело вздохнул:

— Как пожелаете, миледи. Что вы думаете о цвете?

— Я никогда не видела такого камня, — промямлила она. — Что это?

— Иолит, — ответил граф. — Весьма редкий. Викинги брали его на борт своих кораблей как защиту, чтобы не пойти ко дну. Говорят, амулеты из этого камня используются даже сегодня.

— Полагаю, вы должны это знать, — сказала она, возвращая ему серьгу, — вы ведь морской офицер и сильно привязаны к морю.

Владелец магазина кашлянул.

— Осмелюсь заметить, милорд, цвет точно совпадает с глазами миледи, просто поразительно.

— Они предназначаются не мне, — поспешила сообщить Ларк, отпрянув от прилавка, словно он загорелся.