— Я выигра!..

Возглас фрейлины завершился неожиданным писком, когда каблук его сиятельства со всей силой опустился на обтянутую атласом ножку девчонки. Глаза фрейлины расширились и стали огромными, как два испанских дублона. Рот открылся.

— Ну что же, господа, игра закончена, — невозмутимо проговорила Аньес. — Я выиграла.

Юная дурочка испуганно прикрыла рукой украшения, но принцесса уже вставала, даже не взглянув на нее.

— Карл, мой выигрыш! — Верный офицер взвалил мальчика на плечо, подхватив другой рукой узелок с вещами. — Уложи его спать, Карл, и дай вина, бедняга совсем промерз, — по-фламандски проговорила Аньес.

Маленький паж не смел даже плакать. В карты на него еще не играли, но он слишком хорошо понимал, что отныне стал собственностью этой незнакомой принцессы.

В покоях графов де Лош Карл осторожно уложил мальчика на кровать, развернул узелок с одеждой.

— Оденься.

Отыскал бутылку. Конечно, следовало подогреть вино, размышлял Карл. Но нет времени — фройлен ждет.

— Пей, — как можно мягче произнес Карл, поднося кубок к губам пажа.

«Принцесса добрая», — подумал мальчик, покорно припадая к кубку. Ему разрешили одеться, его не били, ему дали вина. Вино — это хорошо. Если много выпить, ему будет все равно. Карл укрыл пажа одеялом и вышел из спальни.

Кубок был большой.

Мальчику было все равно.

Как и любая другая добрая католичка Аньес никогда не читала Священного писания, но испанское воспитание и недолгая подготовка к постригу сделали ее весьма сведущей в делах веры. «Ищите и найдете», повторяла принцесса Релинген, возобновив свои скитания по Блуасскому замку. Некогда ее исповедник прочитал не одну проповедь на данную тему, так что простая и доходчивая истина накрепко засела в юной головке принцессы.

«Ищите и найдете!» — радостно повторила Аньес, когда в первом часу после полуночи обнаружила своего супруга в кампании дофина, герцога де Гиза и барона де Нанси, а также полудюжины бутылок бургундского и рассыпанной колоды карт. Появление юной дамы оказало неизгладимое впечатление на всех участников игры, ибо Жорж-Мишель покраснел от удовольствия, Генрих де Гиз побледнел от досады, Генрих де Валуа скривился, а Гаспар де Нанси с укором взглянул на всех трех принцев поочередно, особенно отметив при этом блудного мужа. Продолжать карточную забаву в присутствии юной дамы было немыслимо, так что наскоро попрощавшись с родственниками и друзьями и забрав у Гиза обязательство отдать выигрыш, Жорж-Мишель полуобнял уставшую жену за талию и повел в покои Лошей.

Реверансы фрейлин, суета слуг и пажей… Жорж-Мишель чуть не фыркнул, когда Карл вполголоса потребовал от полусонных девиц говорить по-французски. Будучи лотарингцем, граф де Лош и де Бар почти без затруднений понимал принятое в Релингене наречие, но временами приходил в искреннее недоумение, стоило фрейлинам жены заговорить по-французски. Правда, объяснять все это Карлу было так же бессмысленно, как разговаривать с каменной стеной. Жорж-Мишель пробовал. Посмотрев куда-то мимо супруга своей госпожи, офицер невозмутимо сообщил, что «фройлен так приказала», а граф в очередной раз вынужден был признать, что Карл есть Карл — ничего не поделаешь. Шевалье лишь пожал плечами на попытки прислужниц Аньес произнести какую-то длинную французскую фразу и прошел в спальню, радуясь мгновению, когда сможет остаться наедине со своим котеночком.

Шляпа, плащ и вамс шевалье в один миг оказались на полу, граф бережно привлек к себе жену, опустился на кровать… и вскочил как ужаленный.

В постели кто-то ворочался.

К чести шевалье ему даже в голову не пришло заподозрить жену в чем-либо недостойном. Жорж-Мишель просто испугался. Живо отскочив от кровати и заслонив собой Аньес, шевалье пристально всмотрелся в виновника переполоха и с удивлением обнаружил в собственной постели перепуганного заспанного мальчишку с всклокоченными светлыми волосами.

— Кто это? — пробормотал граф.

— Мой новый паж, — в смущении ответила Аньес, только сейчас вспомнив о своем приобретении.

— Смерть Христова! — Жорж-Мишель не сдержал нервного смешка. Принюхался. — Бог ты мой, котеночек, да ваш паж пьян, как рейтар! Теперь понятно, почему его заперли…

Аньес смутилась еще больше, не зная, как рассказать мужу об ужасной сцене, свидетельницей которой оказалась. Между тем шевалье вновь уселся на постель и мальчишка шарахнулся, увидев рядом с собой полураздетого мужчину.

— Ладно, малый, — благодушно проговорил Жорж-Мишель, продолжая раздеваться. — На первый раз я тебя прощаю, но напьешься еще раз — ей Богу, велю высечь. Все, выметайся из моей постели — спать будешь в прихожей.

Маленький паж попытался встать, но винные пары, бродившие в голове, позволили мальчику лишь откинуть одеяло, да и то с третьей попытки. Граф де Лош свистнул.

— Но это же не ваш паж, Аньес! — в удивлении воскликнул он. — Это паж короля. Вы на его одежду, на одежду посмотрите!

Шевалье вопросительно взглянул на Аньес и неожиданно хлопнул себя по лбу, вообразив, будто начал что-то понимать. Конечно, — думал граф, — Аньес не успела узнать нового пажа в лицо, а цвета… В полумраке коридоров не так уж и трудно перепутать цвета дома Валуа с цветами княжества Релинген. Синий, красный, белый… Красный, синий, белый, золотой… Даже если мальчишка пытался что-либо объяснить… Смерть Христова! Да что мог объяснить нализавшийся щенок? И кто бы стал его слушать? Карл?!

Жорж-Мишель с трудом удержался от улыбки. Если верный телохранитель Аньес не считал нужным слушать даже его — почти что принца, то что можно было сказать о каком-то паже? Мальчишку просто выловили в темном переходе и посадили под замок. От греха подальше.

Подобные действия не могли не встретить полного одобрения со стороны графа. Шевалье вообще полагал, что пьяным детям… точнее, любым детям… не место в коридорах блуасского замка ночью. Жорж-Мишель собирался уже вынести ребенка в прихожую, где он мог в безопасности отоспаться на диванчике, когда ему в голову пришла новая и довольно-таки тревожная мысль. А куда подевался настоящий паж Аньес? И не пора ли ему отправлять людей на поиски?

Граф де Лош схватил свисток, торопясь прояснить для себя это обстоятельство, когда Аньес тихо произнесла:

— Это мой паж, Жорж. Я его выиграла.

Шевалье Жорж-Мишель с облегчением вздохнул и отложил свисток. Итак, никакой ребенок не бродил неприкаянным по ночным коридорам королевского замка, а его котеночек решила подготовить розыгрыш. Розыгрыши граф любил и нередко сам принимал в них участие, но сейчас никак не мог понять, в чем заключалась придуманная женой шутка. Однако коль скоро Аньес пришла охота развлекаться, Жорж-Мишель счел необходимым подыграть жене.

— В кости? — с улыбкой поинтересовался шевалье.

Аньес виновато опустила голову.

— Нет. Я выбрала карты.

Еще пару мгновений граф де Лош продолжал улыбаться, когда неожиданно до него дошло, что жена не шутит. Шевалье встал, бледный и страшный, как тень Дидоны.

— Вы играли в карты на человека?! — негодующе произнес он. Не помня себя, схватил пажа за шиворот и встряхнул чуть ли не перед самым носом растерявшейся жены. — Но он же дворянин! Понимаете ли вы это?!!

Жорж-Мишель застыл, свирепо испепеляя жену взглядом, затем величественным жестом толкнул пажа обратно на постель.

— Этот милый обычай вы завезли сюда из Испании, мадам?! — гневно продолжал граф. — Или это ваше собственное изобретение? Так какие еще развлечения нас ожидают? Потрудитесь отвечать, мадам! — рявкнул шевалье. — От вас требует отчета ваш супруг и господин!

Никто при дворе не мог бы похвастаться, что видел графа де Лош в состоянии ярости, и лишь любимая жена графа удостоилась этого сомнительного счастья. Принцесса попыталась было собраться с силами, чтобы объяснить причину своего проступка, но переживаний, обрушившихся на бедняжку за вечер, оказалось слишком много, и Аньес разрыдалась.