Дана подошла к парикмахерской и повернула к черному ходу. Тропинка была истоптана. Дана нахмурилась — похоже, здесь кто-то уже побывал.

Сунув руку в карман куртки, она торопливо вытащила ключи и ускорила шаг. Внутри все сжалось от нехорошего предчувствия.

Следы вели прямо к задней двери «Женских тайн», и ключи не понадобились — дверь парикмахерской была распахнута настежь, наружу вытекал поток воды, увеличивая уже образовавшееся ледяное покрывало.

Ухватившись за дверной косяк, чтобы не упасть. Дана перешагнула через обледеневший порог и направилась к бытовке, откуда, судя по всему, и проистекал этот потоп.

— Проклятье!

Она увидела отвернутый до отказа кран раковины.

Отбросив риторический вопрос, кто мог это сделать. Дана сосредоточилась на устранении беспорядка. Первым делом она закрутила кран. Не сняв куртки, сунула руку в ледяную воду и вытащила из сливного отверстия засунутую туда тряпку. Потом, стараясь не поскользнуться, вернулась к открытой задней двери, отбила лед, образовавшийся на пороге, и захлопнула дверь.

— Ладно, — сказала она себе, — мы просто уберемся и пойдем дальше. Да, именно так мы и поступим.

Кто это «мы», она не знала. По правде говоря, еще никогда она не чувствовала себя более одинокой.

Дана включила обогреватель в коридоре — несколько лишних долларов за отопление не так страшны по сравнению с опасностью, что некоторые краски для волос испортятся от низкой температуры.

Парикмахерский зал…

Она бросила взгляд на дверь в ту часть своей собственности, которой мог быть нанесен действительно ощутимый урон.

Сердце заколотилось в удвоенном темпе. Дана стремительно влетела в зал. Она не сделала и двух шагов, как ноги куда-то поехали и молодая женщина с размаху шлепнулась на копчик и локти. Боль стрельнула вверх по спине, отнимая способность вдохнуть. Дана легла на спину и оказалась в скользкой, вязкой луже. Она перевернула ладонь и посмотрела: шампунь и краска для волос.

Дана с трудом встала на четвереньки. Как она сразу не заметила открытых тюбиков, коробочек и пузырьков, устилавших пол?

Майк. Это Майк, подумала она с какой-то отрешенностью. Столь инфантильная месть, как раз в его духе, тонкости ему не присущи.

Дана, всхлипывая, с трудом поднялась на ноги и заковыляла обратно к бытовке.

Стащив с себя промокшие джинсы и рубашку, она отмыла руки и лицо, осмотрела уже проступавшие синяки на локтях и переоделась в запасную смену одежды, которую всегда держала в парикмахерской. К сожалению, это были белые шорты и черная трикотажная безрукавка.

Дана вытащила ведро и швабру плюс все тряпки, которые смогла найти, и уже готова была приступить к уборке, когда ей пришло в голову, что она должна сообщить кому-то… может, даже в полицию. И, разумеется, до того, как смоет все улики.

— Дана Дивайн, жертва вандализма, — пробормотала она.

Телефон находился в зале. Чтобы добраться до него, пришлось преодолеть целое минное поле из шампуня, коричневой, рыжей и фиолетовой вязкой жижи. Дана сняла трубку и набрала 911. Женщина на другом конце провода записала все факты и заверила, что кто-нибудь сейчас подъедет.

Дана стояла в парикмахерском зале, смотрела, как Майк снова испоганил ей жизнь, и чувствовала, что оцепенение, сковывавшее сердце, уступает место холодной ярости.

Злость — это хорошо, злость, она как очищение. Этот подонок заслуживает тюрьмы и чем скорее, тем лучше.

Дежурство за Роба означало, что у Кэла по крайней мере теперь есть машина. Это было единственным утешением, когда он ехал к месту вызова, который только что получил, — в парикмахерскую Даны Дивайн.

Кэл остановился перед салоном, вышел из «крузера» и напомнил себе, что он профессионал. К тому же хороший, добавил он, спускаясь по покрытым снегом ступенькам к двери салона, расположенного в цокольном этаже.

Входная дверь оказалась заперта. Кэл увидел Дану через боковую стеклянную панель, но все равно заколотил кулаком по блестящей зеленой поверхности. Было приятно выместить хоть часть своего недовольства на двери.

Он снова заглянул через стекло: почему она одета как для летнего пикника, в шорты и майку, из-под которой виднеется голое тело? Тело, которое, как он хорошо знал, было горячим и нежным и имело восхитительно-невинный вкус персиков. Кэл попробовал сосредоточить взгляд на чем-то другом, но ничего не вышло.

— Ты меня не впустишь?

Дана отрицательно помотала головой.

— Иди вокруг.

— Просто впусти меня.

— Слишком скользко…

Скользко? Ну да, ему же сказали… Кэл был потрясен до глубины души: он до сих пор не взглянул ни на что, кроме Даны. Годы тренировок псу под хвост при виде всего лишь сексуальной блондинки.

Бормоча себе под нос, что профессионал должен держать себя в руках, Кэл обогнул угол и подошел к задней двери.

Перед порогом образовалось ледяное покрытие. Странно.

Дверь распахнулась, за ней стояла Дана — босиком, в левой руке полотенце, пропитанное какой-то дрянью ржавого цвета.

— Сколько человек в полицейском участке? — поинтересовалась она вяло.

— Шесть.

— Как насчет того, чтобы позвать одного из них?

По правде говоря, он бы предпочел драить зубной щеткой пол в участке, а не находиться здесь, но все равно неприятно было узнать, что ему не рады. Хотя, с другой стороны, чего он ждал?

— Это мой вызов, я его принял, и я здесь, нравится тебе это или нет. А теперь, может, расскажешь, что случилось?

— Когда я пришла сюда приблизительно полтора часа назад, задняя дверь была открыта настежь и кто-то устроил потоп.

Кэл почувствовал раздражение, к которому примешивалась изрядная доля тревоги.

— И ты вот так взяла и вошла внутрь?

— Можешь мне поверить: тот, кто это сделал, не жаждал встретиться со мной.

— Откуда ты это знаешь?

Она жестом пригласила его зайти.

— Оттуда, что это сделал Майк.

— Майк?

Они подошли к парикмахерскому залу.

— Хендерсон, мой бывший муж. Такая подлость, как раз в его духе.

Кэл взглянул на коричневатую жидкость, медленно растекавшуюся за рядом раковин. В комнате царил полнейший хаос.

— Почему ты решила, что это Майк?

— Мы повздорили перед тем, как я уехала в Чи… — Дана замолчала.

— Куда уехала? — переспросил Кэл, сосредоточенно разглядывая улики на полу. Это скорее походило на дело рук кучки скучающих подростков.

— В Чикаго.

— А, — отозвался он, пожалев, что задал вопрос. — Ясно.

Последовала неловкая пауза. Кэл с трудом заставил себя посмотреть на Дану. Она не отвела глаз.

— Ты не собираешься снять отпечатки пальцев, или что там еще?

Она стояла, обхватив себя руками, и выглядела такой потерянной, что этого почти хватило, чтобы растопить лед, в который он превратил свое сердце.

— Митч будет здесь через несколько минут, — сказал Кэл своим самым беспристрастным тоном. Он коп, он при исполнении. — Так из-за чего вы повздорили?

Дана пожала плечами.

— Как обычно. Он просил денег, я не дала, и он расквитался. Ты собираешься его арестовать? — скорее потребовала, чем спросила, она.

Кэл чуть было не улыбнулся, но вовремя спохватился.

— Если я начну арестовывать мужчин, обвиняемых бывшими женами, у меня половина города окажется за решеткой.

— Значит, ты считаешь, я все выдумала? Или сама устроила погром, чтобы подставить его?

— Послушай, начни-ка сначала и расскажи, что ты увидела.

Дана рассказала, как все было, с четкостью, удивившей Кэла. О дополнительных деталях пришлось спросить всего пару раз.

— Это Майк, ставлю свой последний доллар, — закончила она. — При условии, что он у меня останется, когда я куплю новые средства для волос.

— Ты уже позвонила страховому агенту?

— Мисси Гайер раньше полудня лучше не будить.

В здравомыслии ей не откажешь. Да и насчет своего бывшего Дана, вполне вероятно, права. Но даже в таком маленьком городке, как Сэнди-Бенд, имеется группа риска.