— Помогите же ей!

Опять этот странный ласковый голос, который она уже слышала, теперь он звучал где-то рядом. Чьи-то ручки, ей показалось, что совсем маленькие, захлопотали вокруг нее, укладывая на валик подушки ее голову, укрывая до пояса шелковыми тканями. Личико маленькой служанки, покрытое слезами и уже чуть припухшее от них, на секунду возникло перед глазами Селии — она заметила, что щеки негритянки и Хассан-аги почти соприкасаются, — затем снова исчезло. Теперь девушка поняла, что всхлипы, походившие на те невнятные звуки, которые может издавать лишь насмерть перепуганное животное, принадлежали этой девочке.

Сознание ее снова угасло.

Вот она у себя дома, в Англии, у окна ее мать в домашнем платье что-то шьет. Повернувшись к свету, она сидит спиной к дочери, и Селия видит только аккуратный узел волос, каштановых и блестящих, словно мех, уложенный низко на затылке в золотистую сеточку. Лучи позднего вечернего солнца пронизывают мелкие ромбы оконных стекол. Селия хочет подбежать к матери, позвать ее, но не может вымолвить ни слова. Ноги не слушаются ее, они будто засыпаны целой горой песка.

Когда она пришла в себя в следующий раз, то обнаружила, что лежит ничком на том же самом диване. Кроме журчания плещущей воды в дальнем конце комнаты, где, по-видимому, находился фонтан, не раздавалось ни единого звука. Среди валиков и подушек ложа, на котором лежала девушка, оказалась шкура тигра, ее коричневые бархатные полоски блестели в свете свечи. Селия пошевелилась и вытянула руку, чтобы погладить их, при этом в поле ее зрения попало чье-то короткое движение, шелохнулся нижний край мужского платья.

На несколько мгновений девушка замерла и лежала, не шевелясь и не открывая глаз. Несмотря на то что во рту пересохло, а на языке сохранился тот самый горьковатый привкус, теплое и сонное блаженство парализовало ее тело. Затем она снова осторожно приоткрыла один глаз. Подол мужского платья оставался неподвижным, но теперь под ним не было видно кончиков туфель, значит, этот человек отвернулся и стоит спиной к ней. Вот он снова зашевелился, одежда его пришла в движение, до Селии донесся слабый звон фарфоровой посуды, должно быть, чашку или тарелку поставили на столик. Затем кто-то тихо кашлянул. Глаза ее снова сонно закрылись, тело будто покачивалось на шелковых волнах подушек, ей казалось, что она плывет по спокойному морю.

— Проснулась уже, сонная голубка?

Усилие, и сознание девушки снова выныривает на поверхность. Она постаралась приподняться, привстала на колени, скрестила руки на груди. Голова ее оставалась так низко опущенной, что она не видела, как этот мужчина приблизился к ней.

— Не бойся меня. — Теперь он стоял совсем рядом. — Тебя зовут Айше?

Селия вспомнила об Аннетте, вспомнила, как цеплялись они друг за друга во время последнего плавания до того самого момента, когда корабль стал тонуть.

«Мы выжили тогда, — сказала ей однажды Аннетта, — мы и теперь справимся».

— Нет, о повелитель, — с трудом и чуть хрипло выговорила девушка. — Я — Кейе.

— Ну, значит, Кейе.

Он присел рядом на диван, протянул руку и совлек с ее плеча рубашку. Ладонь его была очень белой, с едва заметными пятнышками веснушек, а ногти так сильно отполированы, что сверкали как маленькие луны. На большом пальце красовался перстень из резного нефрита.

«Мне следует смотреть ему в лицо?»

Она не знала, что должна сейчас делать, но, похоже, это не так уж важно. Он потянулся, стал гладить ее плечо, при этом движении полы халата разошлись, и девушка увидела, что он тоже обнажен. Крупный, почти толстый мужчина. Его тело находилось так близко к ней, что она ощущала его запах, от складок одеяния приторно пахло мускусом, но к его аромату мешался другой, более сильный и терпкий: крепкий мужской запах пота и разгоряченной кожи, запах подмышек и паха.

— Как ты красива. — Его пальцы ласково скользнули вниз по шее, коснулись спины, заставив Селию вздрогнуть. — Можно мне посмотреть на тебя?

Лишь через несколько мгновений девушка поняла, о чем он ее просил, и тогда, чуть привстав на коленях, через голову стянула с себя тунику. Хоть ночь была теплой, воздух в комнате казался прохладным, и девушка вздрогнула. Дрожь эта не была вызвана волнением, Селия ощущала одну лишь совершенную покорность.

«Интересно, мне будет больно? Видишь, Аннетта, я вовсе не боюсь, — мысленно обратилась она к подруге. — Совсем ничего не боюсь».

— Приляг на спину. Пожалуйста.

Когда он обращался к ней, голос его звучал так мягко. С легким вздохом Селия откинулась на подушки. Ноги и руки казались ей самой теплыми и словно бескостными. Так было приятно лежать здесь, его прикосновения были так сладостны, что девушка не попыталась отстраниться даже тогда, когда он раздвинул ее ноги. А когда рука стала гладить мягкую молочную кожу внутренней поверхности бедер, она лишь отвернула лицо в сторону и отвела глаза. Все ее чувства странно обострились: как никогда остро ощущала она и мягкость тигровой шкуры у щеки, и тяжесть ожерелья на шее и серег в ушах. Сейчас, когда из всего наряда на ней остались только эти драгоценности, она казалась себе вдвойне обнаженной, но не стыдилась этого. Его ладонь ласково сомкнулась вокруг правой груди, и пальцы принялись пощипывать и ласкать сосок, пока тот не затвердел. Спина девушки изогнулась, а руки словно пытались зарыться поглубже в мех.

Сколько времени прошло, Селия не знала. В эти долгие моменты полной отрешенности она будто забыла о том, что кто-то был рядом. Султан, кажется, даже не стремился поцеловать ее, поэтому девушка, по-прежнему отвернув лицо, устремила взгляд в сторону. Перед ее глазами оказался столик, стоявший в центре комнаты, на нем поднос с фруктами и цветами, кувшин с каким-то прохладительным напитком. Наверное, в нем был шербет со льдом.

Рядом с кувшином находился какой-то странный предмет, привлекший внимание Селии. Кораблик. Игрушечный кораблик. Нет, не просто игрушка, это суденышко было точной копией торгового морского корабля. Селия зажмурилась и снова удивленно распахнула глаза. На столике стояла абсолютно точная модель корабля ее отца. Выполнена она была из чего-то хрупкого и блестящего, а цветом больше всего походила на карамель. Да это же леденцовый кораблик! Такие десерты умел приготовлять Джон Керью!

«Нет, не может быть, — быстро сказала она себе. — Откуда тут взяться такой вещи?»

Наверное, все это ей просто снится. Но маленький кораблик казался таким настоящим, паруса его выгибались, вымпелы трепетали от ветра, и крохотные человечки — каждый из моряков был не больше ее мизинца — суетились на палубе. Сердце девушки сжалось от боли, она едва удержалась от крика.

В тот же момент за стенами этого тихого покоя послышался странный шум: кто-то громко забарабанил в дверь, — и незнакомая женщина, стремительно переступая легкими башмачками, ворвалась в спальню. Те самые четверо евнухов, что привели сюда Селию, вбежали следом.

— Гюляе! — Он резко приподнялся и сел. — Это еще что?

— О мой властелин!.. Мой могучий лев!..

Молодая женщина, в которой Селия в эту минуту признала хасеки, главную из наложниц, разрыдалась и, бросившись султану в ноги, принялась исступленно целовать их. Ее разметавшиеся черные волосы покрыли его ступни.

— Не позволяй ей… О, не позволяй ей разлучить нас!

— Гюляе! — Он с усилием отстранил женщину, но та, продолжая рыдать, снова припала к его ногам. — Что за суматоху ты подняла?

Она не отвечала, только судорожно мотала головой.

— Уведите девушку, — коротко приказал он евнухам. — Уберите отсюда все и ступайте сами прочь.

Низко поклонившись, они подняли Селию с дивана, помогли встать на ноги и вместе с ней оставили спальню султана.

Стамбул, нынешние дни

Заявление, поданное Элизабет для оформления читательского билета в библиотеку Босфорского университета, должно было рассматриваться в течение нескольких дней, и время ожидания девушка проводила, пытаясь спать подольше и не думать о Мариусе. И первое и второе давалось ей с трудом.