— Сейчас ты быстро уснешь, а завтра проснешься в отличном настроении, — принялся убеждать меня охотник, укрывая одеялом. Этот жест был явно лишним, поскольку я была полностью одета.

— Завтра проснусь с головной болью! — упрямо возразила я и активно заработала руками и ногами, стягивая одеяло.

— И почему ты такая холодная! — Придержав меня за руки, Суран заглянул в глаза. Его взгляд показался мне грустным, но особого внимания не привлек.

— Я вампир, — напомнила я. — Но кожа у меня теплая. Ты что-то путаешь, охотник!

— Это ты все путаешь. — Он улыбнулся. — Я не о том, что у тебя в голове, я о том, что в сердце. Ты кого-нибудь любишь?

Несмотря на гуляющий в голове хмель, последнее слово вызвало во мне неприятную грусть. Возмущенно фыркнув, я твердо решила ей не поддаваться.

— Знаешь, кто ты? Ты — зануда! — Улыбнувшись, я шутливо дернула Сурана за волосы. — Потому что я влюблена только в себя и, к счастью, отвечаю себе полной взаимностью! Это насчет сердца. А что касается головы, то в ней мышь. Точнее, на ней. Ну ты меня понял… — Окончательно заблудившись в рассуждениях, я замолчала.

Охотник молча вздохнул в ответ, протянул руку и медленно погладил меня по волосам. Под неожиданной лаской я разомлела и, едва не замурлыкав от удовольствия, потянулась, как кошка. Запрокинув голову, посмотрела в окно. Клякса сползла с макушки, забубнив что-то недовольное. Что именно, я не расслышала. Потому что в темном проеме окна мне почудилось лицо Мартена. Поморщившись, я повернулась к охотнику:

— Вы, мужчины, словно обоюдоострый меч. Как ни поверни, все равно порежешься. За что же вас любить?

Некоторое время охотник молчал, но потом собрался с мыслями и предложил:

— А ты попробуй не за что, а вопреки!

Только я ничего ему не ответила по той причине, что к тому времени уже крепко спала. В комнате повисла тишина. Только Клякса тихо ползала по подушке.

Несмотря на бурный вечер, головная боль не спешила ломиться в мои виски. Весьма довольная этим обстоятельством, я повернулась на кровати, сладко потянулась и открыла глаза. В интерьере комнаты явно произошли изменения. Нахмурив лоб, попыталась понять, какие именно. А когда смогла, звонко рассмеялась, спугнув напряженную тишину, висевшую в воздухе.

У противоположной стены с угрюмым видом сидели трое связанных мужчин. У каждого под глазом красовался приличный фингал. А рядом с ними, на кровати, закинув ногу на ногу, в расслабленной позе расположился Суран. В синих глазах плясало откровенное веселье, словно эта ситуация его забавляла. Впрочем, почему нет?

— И давно у нас гости? — спросила я хриплым со сна голосом.

В ответ охотник склонил голову и пробежался по мне оценивающим взглядом:

— Слушай, и что они нашли в тебе такого, чего я никак не могу разглядеть?

— Во-первых, я не пряник, чтобы всем нравиться! А во-вторых, сильно сомневаюсь, что тебя интересуют женщины, — довольно быстро нашлась я. — Ну и, в-третьих, может быть, ты все же ответишь на мой вопрос?

— Гости сидят с полуночи, пришли через окно. Что тебя еще интересует? Ты спрашивай, не стесняйся, — насмешливо прищурился охотник.

— Добрый ты! — оценила я и, поднявшись с кровати, подошла к неожиданным гостям. Увы, ничего интересного. Сальные взгляды и явно выраженное на лицах отсутствие всякого интеллекта. Все как обычно.

— Озабоченные, да? Какого дьявола вам дома не сидится? — неожиданно завопила Клякса, приземляясь на мое плечо.

Я заинтересованно склонила голову в ожидании какой-либо реакции.

Разумеется, ничего не дождалась. Лишь один из них показал в гнусной ухмылке щербатые зубы. Отшатнувшись от вони, исходившей от него, я замахала руками:

— Мужик, ты бы помылся, прежде чем на свидания шляться! Рядом с тобой дышать опасно! И вообще, убирайтесь-ка все отсюда, пока я от вас блох не набралась!

— Я бы не советовал их отпускать, — подал голос Суран.

— Если они тебе настолько понравились, что не хочешь с ними расставаться, тогда с удовольствием оставлю вас одних, а сама пойду в соседнюю комнату! — Я развернулась и направилась к двери, но охотник крикнул вслед:

— Лучше не ходи туда!

— Это еще почему? — От его назойливости у меня появилось стойкое желание выцарапать ему глаза.

— А ты не догадываешься?

Та-ак, чем бы ему в голову запустить, чтобы стереть эту самодовольную усмешку…

Словно читая мои мысли, Клякса настойчиво пихала мне непонятно зачем стянутый с одного из ночных гостей сапог. Несмотря на злость, прикасаться к изношенному метательному снаряду я не спешила.

— Джана и Клайв помирились, а это значит, что ты там будешь третьей лишней.

М-да, против такого аргумента сложно было что-либо возразить… К тому же я ранее считала, что Клайву придется потратить гораздо больше времени на перемирие. Рада, что ошиблась.

— Третий не лишний, третий — запасной! — все же буркнула я в ответ и, гордо вскинув голову, вышла из комнаты. Вслед мне послышался задорный голос:

— Я и не знал, что твои познания в этой области столь обширны!

Нет, до сокровищ он точно не доедет! Убью прямо сейчас! Вернусь и…

От неминуемой расправы Сурана спасла Клякса. Аккуратно подергав меня за штанину, взлетела на плечо и доверительно шепнула на ухо:

— Кажется, внизу готовят что-то вкусненькое! Может, позавтракаем?

Отложив на время кровожадные мысли, я принялась спускаться по лестнице.

Зал был полон. У меня создалось стойкое ощущение, что посетители провели в трактире всю ночь, не покидая его ни на минуту. Судя по радостной улыбке до ушей, которой встретил меня хозяин заведения, кажется, я не ошибалась в своих суждениях. Поприветствовав его кивком головы, прошла к свободному столику. Никакое сборище мужиков не могло отбить у меня аппетит. Заказав жаркое и фруктов, я со скучающим видом рассматривала потолок и повисшую на балке Кляксу, пока трактирщик не поставил передо мной вожделенные блюда. Вдохнув потрясающий аромат жаркого, я придвинула к себе тарелку.

Внезапно наверху послышались возня и приглушенный смех, а затем по ступенькам дробно застучали каблучки и скоро ко мне присоединилась Джана. Подруга сияла от счастья, словно золотая монета на солнце, и любые вопросы по поводу ее настроения становились излишними. Загадочно улыбаясь, она взяла с блюда гроздь винограда, за что была удостоена самого недовольного из всех взглядов, которые были в арсенале у Кляксы, и принялась есть ягоды, безуспешно стараясь стереть с лица мечтательное выражение. Мне захотелось ее поздравить, но едва я раскрыла рот, как в глубине зала внезапно зазвучала музыка, и красивый мужской голос запел:

Я замерла буквально на первых строках и всю песню просидела без движения, жадно ловя каждое слово. Стихи были словно написаны обо мне, будто неведомый менестрель подсмотрел, что творится в моей душе, а потом просто облек эмоции в слова. Когда музыка смолкла, я встала и пошла к дальним столикам, желая увидеть певца своими глазами.

Незнакомый молодой человек с тонкими, но мужественными чертами лица сидел за одним из столиков в окружении деревенских парней. Несмотря на несколько потрепанную одежду, он казался белокурым ангелом, спустившимся с небес и по ошибке попавшим в это недостойное заведение. Светлые кудряшки волос, спускающиеся на ворот серого дорожного плаща, и огромные голубые глаза на нежном лице придавали его облику неповторимое очарование. Рядом с ним я вдруг ощутила себя настоящим порождением ночи, чем-то грязным и дьявольски опасным, хотя до этого никогда не считала себя таковой.