— Ты права, я останусь дома. Скажи, а как именно ты узнаешь правду? Спрашивать прямо неприлично, Синтия горда и может не ответить…

— Ты прав, надо подумать, — Вирджиния откинулась на спинку дивана. — Вот что! Я примусь всячески ругать тебя и посмотрю, что она скажет на это. Если будет защищать — значит, она к тебе неравнодушна, а если согласится с тем, что ты лентяй и повеса, — значит, ищи счастья с мисс Фэвел.

— Ты коварна, как все женщины! — восхитился Чарльз. — Если к Рождеству я буду помолвлен, напишу твой портрет на стене бальной залы мистера Падди!

— Чтобы его забросали гнилыми сливами? Только этого не хватало! — Вирджиния запустила в юношу подушкой и тут же опомнилась. — Тише! Идет Маргарет.

Оба тотчас приняли чинные позы и следующие полчаса выслушивали рассказ Маргарет о том, какие забавные вопросы задавал ей маленький Гил и как он не по годам сообразителен.

Утром Вирджиния сонно смотрела из окна своей комнаты на хмурую улицу. Дождь прекратился, но слабые потуги солнца прорваться сквозь завесу сизых облаков пока не увенчались успехом. Настроение мисс Кинтл также нельзя было назвать солнечным. Она долго не могла уснуть, размышляя поочередно то о Чарльзе Бенкрофте с его затеями, то об испорченном по ее вине рождественском бале.

Лорд Кинтл немало бы посмеялся, вся эта история привела бы его в восторг, уж очень он не любил ханжески настроенных старых дам и никогда не давал им денег на всякие нелепые затеи, но не возражал, когда благотворительностью занималась его жена.

Но Вирджиния не сомневалась, что леди Кинтл была бы сильно расстроена и разочарована в своей дочери, приди Маргарет охота написать матери о происходящем в Хемсли. Материнского неодобрения Вирджиния старалась избегать с таким же усердием, с каким пыталась заслужить похвалу отца, и сейчас чувство вины боролось в ней с детским удовольствием от совершенной шалости. Юная леди знала, что ее отец и мать нашли бы способ все уладить. Лорд Кинтл придумал бы какую-нибудь диковинную затею, вокруг которой сплотятся недавние враги, а его супруга постаралась бы воззвать к их добродетелям и заставила примириться. И на то, и на другое Вирджиния была неспособна, а потому ей оставалось только снова и снова приносить извинения и ждать, чем все закончится.

Чтобы успокоить свою совесть, она дала себе слово навестить сегодня миссис Фоксли и попросить прощения за свою болтовню. Это было бы справедливо по отношению к бедной женщине — Вирджиния не сомневалась, что миссис Фоксли очень огорчится, как только узнает, что мисс Кинтл присутствовала в доме миссис Фэвел во время собрания своих неприятельниц, но не зашла к ней.

Сразу после завтрака она оставила Чарльза играть с племянником, а Маргарет — заниматься своим бесконечным и некрасивым рукоделием, и вышла из дому, радуясь, что хотя бы нет дождя.

Она не успела дойти до дома миссис Фоксли, когда навстречу ей из модной лавки появилась Миллисент Фэвел.

— Вирджиния! Как ты, дорогая? Я бы не вынесла такого кошмара, а ты держалась очень стойко, будто король Гарольд перед лицом вражеского войска.

— Ты мне льстишь! Гарольд знал, что погибнет совсем скоро, а я не имела представления, сколько времени они будут мучить меня, — не без гордости заявила Вирджиния.

Милли сморщила остренький носик.

— Я и не думала, что миссис Райт окажется так жестока, я всегда считала ее самой добродушной из подруг моей матери. А кстати, куда ты направляешься? Не хочешь прогуляться немного, пока погода снова не испортилась?

Вирджиния была рада отсрочить повторную казнь и охотно согласилась. Пока девушки медленно шли вдоль улицы, оглядывая по пути витрины, Вирджиния подумала, что вполне может попробовать на Милли изобретенный вчера способ помочь Чарльзу сделать выбор. А позже, за обедом, можно будет повторить его с Синтией.

— Чарльз приехал, — небрежно начала она.

— Чарльз Бенкрофт? — оживилась Милли.

— Он, а кто же еще! — мрачно ответила Вирджиния и тяжко вздохнула.

— Что с тобой? Он не болен? — Беспокойство мисс Фэвел было равносильно баллу в пользу Чарльза.

— Можно сказать и так, — туманно пробормотала ее подруга.

— Что это значит?

Миллисент даже остановилась.

— Ну, он приехал… м-м-м… не знаю, как и сказать, — сочиняла на ходу Вирджиния, — в общем, он едва не падал с ног.

— От усталости? Или от болезни?

Милли уже совсем ничего не понимала.

— От того, что выпил лишнего! — выпалила Вирджиния.

— Чарльз пьет? Не может быть! — ахнула Милли.

Ее-то отец никогда бы не осмелился выпить больше бокала вина, миссис Фэвел горячо ратовала за трезвость.

— Увы, это так.

— Надо же, ни за что бы не подумала! Вероятно, он поддался этому пороку в Лондоне. — Миллисент совсем приуныла, но подруга не собиралась щадить ее.

— И не единственному, — лаконично ответила она.

— То есть как это?

— Я не могу говорить с тобой о таких вещах, — сурово ответила Вирджиния. — К тому же достаточно, что в Хемсли болтают об Уолтере Бенкрофте. Бедный Гилберт, как ему не повезло с братьями…

— По-твоему, Чарльз не лучше Уолтера? — изумилась Милли, боявшаяся Уолтера Бенкрофта почти так же сильно, как Маргарет.

— Такой же, если не хуже, по Уолтеру-то все сразу видно, а Чарльз с виду такой благовоспитанный, — у Вирджинии уже заканчивались пристойные эпитеты для якобы закоренелого грешника, но, к счастью, Милли этого было достаточно.

— Почему же ты не сказала мне раньше, какой он? — внезапно напустилась она на подругу.

— Не знаю, — Вирджиния растерялась.

— А ты слышала, что он оказывал мне знаки внимания? — продолжала наступать на нее Милли. — Я бы могла выйти замуж за этого ужасного человека!

Вирджиния обрадовалась — похоже, Миллисент не возражала бы, сделай Чарльз ей предложение.

— Не сердись, Милли, он вовсе не так уж плох…

— Теперь ты его защищаешь? — Милли сейчас очень напоминала свою матушку. — А я считала тебя своей подругой!

— Успокойся, Миллисент, прошу тебя. — Вирджиния огляделась, не смотрит ли на них кто-нибудь, уж очень неблагопристойно вела себя мисс Фэвел — едва ли не кричала и не размахивала руками. — Если Чарльз тебе приятен, вы вполне могли бы…

— Так ты решила пристроить недостойного родственника в приличную семью? Нет уж, этому не бывать, мисс Кинтл! А после твоего вероломства я вовсе не желаю с тобой разговаривать! Никогда!

Милли бросилась бежать по улице, не обращая внимания на жалобные призывы Вирджинии:

— Милли, вернись, я пошутила! Милли!

Вирджиния кинулась вдогонку, но мисс Фэвел успела исчезнуть за своей калиткой, а встречаться с миссис Фэвел после произошедшего вчера и сегодня Вирджиния хотела меньше всего на свете.

Опустив голову, Вирджиния медленно пошла к ломику миссис Фоксли. Похоже, выбранная манера вести беседу с предметами ухаживаний Чарльза Бенкрофта себя не оправдала. Надо придумывать что-то другое, причем немедленно, если она хочет сегодня же поговорить с Синтией.

К тому же ссора с Милли расстроила ее: бедная мисс Фэвел, похоже, всерьез разочаровалась и в Бенкрофте, и в ней самой.

«Как же мне с ней помириться? Миссис Фэвел меня и на порог не пустит, особенно если Милли ей пожалуется. Просить помочь Синтию я не могу, она сама лицо заинтересованное, а Маргарет не станет вмешиваться… Может, написать Милли письмо?» — за этими размышлениями Вирджиния едва не прошла мимо обиталища миссис Фоксли.

На ее счастье, почтенная дама была дома одна, ее соратницы в это время наносили визиты знакомым, пытаясь перетянуть их на свою сторону.

Миссис Фоксли обошлась с Вирджинией гораздо мягче, чем супруга викария и миссис Фэвел, но девушке все же пришлось немного всплакнуть и несколько раз повторить, что она не желала ничего дурного и по-прежнему хочет помочь.

— Нет уж, моя милая, вы нам уже достаточно помогли! — с неожиданным для нее сарказмом заявила миссис Фоксли. — Вы дадите нам ноты и соорудите часть костюмов, не более того.