— Я очень надеюсь, что отец смилостивится надо мной и заберет домой раньше февраля. Боюсь, я не вынесу целую зиму в Хемсли, — пожаловалась Вирджиния. — Я никогда прежде не гостила здесь так долго.

— Но до февраля еще очень далеко. И потом, ваш батюшка может иметь свои собственные планы относительно времяпрепровождения, своего и своих детей, — резонно заметила мисс Вильерс.

— И опять вы правы, — Вирджиния уныло опустила глаза.

До сих пор у нее не было подруги с таким серьезным, вдумчивым характером, и сперва она радовалась, что леди Анна способна так легко разрешать запутанные, кажущиеся безнадежными проблемы, но не очень-то приятно при этом чувствовать себя ни на что не годной. А именно так мисс Кинтл себя и чувствовала, сидя в жарко натопленной библиотеке покойного лорда Кастл-Стоуна.

— Вирджиния, я говорю вам это не для того, чтобы расстроить, — казалось, мисс Вильерс способна читать мысли. — У меня есть одна идея, и она пришла мне в голову не вдруг, а после некоторых наблюдений. Если хотите, я поделюсь ими.

— Конечно же, я охотно выслушаю вас, Анна.

— Почему бы вам не устроить в Хемсли своего рода дамский клуб для молодых девушек и женщин?

— Но в Хемсли уже есть попечительский совет, разве этого недостаточно? — удивилась мисс Кинтл.

— Он состоит в основном из дам старшего возраста и занимается все больше делами прихода. Вряд ли их дочерей и племянниц так уж интересует сиротский приют или ремонт церкви, — возразила леди Анна. — И я не ошибусь, если предположу, что им гораздо милее танцы и модные романы.

— О да, — улыбнулась Вирджиния. — Но при чем здесь я?

— Вы могли бы организовать кружок таких леди и вести своего рода просветительскую работу — знакомить их с последними модами, новыми романами и пьесами, и все в таком роде. — Леди Анна вдруг утратила свою обычную безмятежность. — Разве вы не замечали, как стремятся жительницы маленьких городков не отстать от дам из столицы и как нелепы порой бывают их попытки? Как часто на них надеты устаревшие шляпки, а фасоны платьев просто никуда не годятся! А ведь к ним приезжают гости из больших городов, да и сами они иногда выезжают на курорты или даже в Лондон. И как часто над ними посмеиваются более состоятельные и модные дамы и даже джентльмены! Разве эти бедные женщины виноваты в том, что родились в провинции или вышли замуж не так удач но, как счастливицы из знатных и богатых семей?

Вирджиния растерянно смотрела на румяней волнения, появившийся на нежных щеках мио Вильерс. Ей самой подобные мысли ни за что m пришли бы в голову, мало того, она нередко вместе с Хелен тихонько хихикала, когда видела в театре или на балах тех самых провинциалок в туалетах по моде как минимум двухлетней давности.

Но она и не думала, что с этим обстоятельством нужно что-то делать, что можночто-то сделать.

— Вижу, я вас удивила. Вы можете спросить — какое мне, дочери графа, дело до Хемсли и ему подобных городков?

— Я не стану спрашивать, — покачала головой Вирджиния. — Вы так добры и великодушны, что всякая несправедливость, вероятно, претит вам.

— Да, пожалуй, так оно и есть, хотя вы преувеличиваете мои достоинства, — теперь слегка смутилась леди Анна. — У меня была кузина из отдаленного уголка Дорсетшира, и я всегда старалась помочь ей избежать неловкости, когда она приезжала погостить в Лондон. Вот тогда я и начала подумывать, как много образованные, просвещенные, элегантные леди могли бы сделать для своих менее удачливых соотечественниц.

— А что сталось с вашей кузиной? — не удержалась от вопроса Вирджиния.

— Она провела блестящий сезон и вышла замуж за богатого, но не особенно знатного джентльмена: сейчас она вместе с мужем находится на островах, у него обширные плантации в колониях.

— Ей повезло, что у нее есть такая родственница, как вы.

— Она всегда стремилась стать лучше, и мои советы просто упали на благодатную почву. Так что вы думаете о моем предложении?

— Признаюсь, ваш энтузиазм передался и мне, но я ведь бываю в Хемсли только несколько недель в году, да и то чаще всего мы проводим время в поместье Бенкрофтов. Конечно, не зимой.

— Вы могли бы передать свои полномочия кому-нибудь из ваших подруг, мисс Лауэй, например, и во время вашего отсутствия присылать книги, ноты и фасоны модных платьев.

При упоминании Синтии Вирджиния слегка нахмурилась, но в остальном идея мисс Вильерс захватила ее, и она обещала леди Анне подумать о создании такого клуба всерьез, после того как состоится чаепитие у мисс Вильерс, на которое обе подруги возлагали такие надежды.

Размеренную беседу двух леди прервало появление брата одной из них. Граф Роберт заявил, что не может находиться в уставленной женскими безделушками гостиной, в то время как дамы расположились в библиотеке. Леди Анна со смехом предложила ему вышивание, пока они с мисс Кинтл будут обсуждать политические новости, но его светлость согласился только держать на вытянутых руках пряжу, если мисс Кинтл придет охота смотать ее в клубок. Поскольку пряжи поблизости не оказалось, мистер Вильерс потребовал чашку чаю и получил ее от прелестной гостьи.

Рассуждения о будущем просвещении житель ниц Хемсли тотчас вылетели у Вирджинии из голо вы, и вторую половину своего визита к Вильерс она провела так же приятно, как первую — полезно.

— Прошу прощения, что заставила вас ждать, дорогие леди, — мягкой улыбкой мисс Вильерс словно извинялась за свое отсутствие, длившееся четверть часа.

Миссис Фэвел благосклонно кивнула — мало ли какие неотложные дела могут быть у хозяйки лома, где трудится множество слуг.

— А теперь я попросила бы вас пройти в большую гостиную, чайный стол уже накрыт, — продолжила леди Анна.

Миссис Фэвел и ее подруги величественно поплыли в гостиную, стараясь не выдать, как польщены таким исключительным вниманием. Еще бы, ради них открыли самую большую и богато обставленную комнату в доме!

Неприятный сюрприз, вернее, целых два ожидали их минутой позже. В широко распахнутые двери гостиной с другой стороны холла входила в сопровождении графа Кларендона миссис Фоксли, а за ней с таким же самодовольным видом двигались три ее приятельницы. Но и это было еще не нее — в самой гостиной, около огромного овального стола, вероятно, нарочно принесенного сюда из столовой, сидела миссис Лауэй, а ее подруги уже разливали чай. В уголке у фортепьяно примостилась мисс Вирджиния Кинтл, незаметная от дверей, а потому не получившая сразу свою порцию возмущения от каждой из двенадцати участниц попечительского совета, внезапно оказавшихся вместе после двухнедельного перерыва.

— Я не вполне понимаю, мисс Вильерс, каким образом… — начала было миссис Фэвел, а супруга викария презрительно фыркнула в сторону миссис Фоксли.

— Прошу вас располагаться, дорогие дамы, кому как удобнее, — граф Кларендон словно и не слышал ее, приглашающим жестом охватывая гостиную со всеми ее диванчиками и креслами, а также стол с расставленными вокруг мягкими стульями.

Вся мебель в комнате была темной и несовременной, но заново отполированной, отчищенной от пыли и пятен. Вирджиния и леди Анна два часа занимались сортировкой безделушек на годные для того, чтобы оставаться в гостиной, и те, что следовало выбросить или пожертвовать библиотеке Хемсли, пока граф собственноручно сжигал один за другим поучительные трактаты леди Кастл-Стоун.

И сейчас гостиная выглядела вполне подходящим местом для того, чтобы достойнейшие дамы из попечительского совета могли принять судьбоносное решение относительно рождественскою бала в Хемсли.

Правда, пока они еще не знали об этом, на их лицах отражалось смущение, негодование, растерянность — в зависимости от стойкости характера каждой из них. Однако воспитание или любопытство, а может быть, то и другое вместе не позволяли гордо покинуть дом графа Кларендона, как сделали бы они, находясь в любом другом месте, и постепенно все собрались вокруг стола, сгруппировавшись подле своих предводительниц.