— Ты забыла, что уже говорила мне об этом. Но ты не рассказывала мне, почему вы расстались.

— Очень просто. Он от меня отказался.

— Вот глупец! Я бы ради тебя от выборов отказался. От чего угодно. Ты мне веришь? Веришь?

Она посмотрела на него. Сумерки за окном сгущались, но она увидела в его взгляде тревогу.

— Верю, Ральф.

— Какая трагедия! Минутный порыв — и тяжкое бремя вины на всю жизнь…

— Да, хотя в его жизни была слава, успехи в науке, заслуженное уважение…

— Как воспримут этот рассказ Артур и Маргарет?

— Я уже рассказала им. И Тому. Они изумляются странности переплетения людских судеб, но считают, что лучше знать все, как было, хоть и нельзя ничего изменить. Маргарет сказала: «Теперь отдохнем от наших бед и постараемся забыть».

— Она — сама доброта, — заметил Ральф.

— Да, — согласилась Лаура, — если бы она не была такой, все сложилось бы иначе. Они без ума от Тимми. Хотят свозить его в Вашингтон, показать Капитолий и все достопримечательности. Замечательно, правда?

— Она все еще беспокоится, не думаешь ли ты, что они пытались оторвать от тебя Тома. И просила сказать, что этого никогда не было.

— Она и мне говорила. И я рада, что это так, Ральф. Я ведь не ангел, и мне трудно было бы примириться с уходом Тома. Но теперь я спокойна. Я дружна с ними, даже пригласила их праздновать Рождество.

— Они придут?

— Конечно. А мы все пойдем к ним на еврейскую Пасху. Говорят, очень красивый праздник.

— Да, замечательный. Я у них давно уже бываю на Пасху.

Упали первые капли дождя, и Лаура сказала:

— Сейчас польет. Я срежу розы, а то их прибьет ливнем.

Она срезала десяток поздних темно-красных роз и, прижав к лицу охапку, вдыхала их горьковатый запах.

— Я не хочу больше расставаться с тобой, — сказал он. — Когда мы поженимся?

— А соблюдение приличий? — поддразнила она. — Тети скажут: «Надо соблюсти подобающий срок».

— Завтра?

Оба рассмеялись.

— В следующем месяце, — сказала Лаура, — когда Том приедет на каникулы.

— А как он к этому отнесется?

— О, я думаю, он уже сдался.

— Он хороший парень. Я уже говорил это пару-тройку раз, но хочу повторить.

Они сидели рядом, Лаура — с цветами на коленях. Темнело, ветерок шуршал сухой листвой, еще не совсем опавшей с деревьев.

Ральф тронул струны гитары и начал брать задумчивые аккорды.