— Нам предстоит закончить работу над декорациями, сшить несколько костюмов и провести как минимум пять репетиций. Ты умеешь шить?

— Однажды я сшила скатерть. Я возилась с ней целую вечность.

— Лалла также не слишком сильна в шитье. Я попросил Стинкер [80]тряхнуть стариной. Она пообещала сшить платье для Бесс. Моряки могут надеть свитера и резиновые сапоги, но лорд Коблстоун должен носить сюртук.

— Как тебе удалось заставить мисс Тинкер сотрудничать?

— Я пообещал, что отдам ей военную форму отца. Однажды я обнаружил мисс Тинкер в гардеробной — она натягивала на плечи китель. Отец закончил службу в звании полковника. Бедняга так и не заметила, что война давно кончилась. — Я не смогла сдержать смех, хотя и чувствовала некоторую жалость к мисс Тинкер. — Я уже забыл, какое удовольствие мне доставляет твой смех, — произнес Джереми. — Как весело снова быть вместе! Все остальные девушки, которых я знаю, постоянно капризничают или хотят затащить меня в постель. Думаю, что нам стоит снова обдумать перспективу свадьбы.

— Нет. Не уверена, что у нас что-то получится. Мы не любим друг друга. К тому же я решила, что должна стать независимой. Я собираюсь избегать мужского общества, по крайней мере несколько лет.

— Дорогая, это так печально. Как давно эта ужасная мысль пришла тебе в голову?

— Только вчера. Моя подруга Тиффани, ты с ней не знаком, объявила о своем решении стать самостоятельной. Ее слова поразили меня до глубины души. Слишком много времени женщины теряют зря, пытаясь доставить удовольствие мужчинам. Вместо этого женщинам стоило бы заняться чем-то полезным — продвигаться по службе, например.

— Ну и как теперь продвигается ваша служба?

— Тиффани собирается установить прилавок на Портобелло-роад. Она будет продавать свои поделки. А я собираюсь взяться за обучение.

Я рассказала Джереми о своих планах поступить в университет. Поначалу Джереми пытался подшучивать надо мной, но, увидев, что я настроена серьезно, прекратил.

— Мне кажется, что ты напрасно взялась за это. Я бы не стал заниматься образованием. Знаешь, я не создан для тяжелых испытаний.

Мы приближались к поместью. Сквозь окно в сторожке у ворот мне удалось разглядеть недобрый взгляд Баузера. Возле двери в сторожку стояла деревянная конструкция, отдаленно напоминающая виселицу. На ней, развеваясь на ветру, висели шкурки животных.

— Баузер — самый неприятный человек, которого я когда-либо встречала.

— Он был безгранично предан моей бабушке. Бабушка научила его читать и писать. Старушка испытывала симпатию к низшим слоям. Зато со своими внуками бабушка была чрезмерно сурова. Папа не отставал от нее. Но, говоря по правде, наше детство не было слишком печальным.

— Судя по твоему описанию, старушка — вылитая миссис Джелабай из «Холодного дома».

— М-м. Может быть. — Джереми не знал, что сказать. — Смотри, Ники!

Ники по дорожке бежал навстречу. Заметив нас, он улыбнулся. Его большие зубы засверкали на солнце.

— Мне надоело ждать в доме, — задыхаясь, произнес он. — Привет, Виола! Подвинься, я сяду рядом с тобой! Обычно я целый день занимаюсь раскопками, но сегодня, ради такого случая, решил отдохнуть. Я собрал все находки у себя в комнате. Несколько дней назад я выкопал костяную челюсть огромного животного. Возможно, это челюсть динозавра или ихтиозавра.

— Это лошадь, дурачок! — сказал Джереми насмешливо. — Я хорошо помню, как одного из дедушкиных коней похоронили рядом с мавзолеем. Четыре человека копали яму в течение целого дня, а затем волокли тушу несчастного животного вверх по склону. Дедушка стукнул меня, потому что я плакал.

— Неужели все семьи такие же ужасные, как наша? — спросил Ники.

— Думаю, что некоторые гораздо хуже.

Ники расстроился.

— Судя по довольной физиономии Нипа, он обнаружил твой молочный шоколад, — сказала я.

Я приготовила не только шоколад с орехами, но и несколько пакетов с разноцветными конфетами, которые красовались в стеклянных кувшинах в магазине мистера Дринга. Кувшины стояли так долго, что намертво пристали к витрине. Мистер Дринг повторил несколько раз, что конфеты не первой свежести и что он привык относиться к ним скорее как к украшению. Покупатели предпочитали конфеты в фабричной упаковке и не желали ждать, пока продавцы взвесят и завернут в бумагу сладости. Но я настояла. Мне казалось, что есть нечто магическое в длинных сладких трубочках, аккуратно завернутых в пестрые фантики.

Замечательно, если ты можешь позволить себе щедро раздавать дорогие подарки. Но есть особая прелесть в том, чтобы доставить другу удовольствие, проявить смекалку и обойтись небольшой суммой. На полке в магазине мистера Дринга стояла коллекция ликеров в бутылках оригинальной формы разнообразных цветов. Мне было тяжело выбрать между желтым шартрезом, фиалковым «Parfait D'Amour» и красным гренадином. В конце концов я решила купить небесно-голубой кюрасо.

К тому времени как Ники добрался до заднего сиденья, где я сложила сумки, и спас сумку с подарками, мы успели подъехать к дому. Долина вокруг зеленела травой. Купола башен сверкали, как драгоценные камни, в темнеющем небе. Вольдемар стоял у открытой парадной двери. Увидев нас, он низким голосом пролаял приветствие. Лалла сбежала с крыльца.

— Как я рада тебя видеть! Ты просто ангел, что согласилась приехать! Я почти уже решила, что убегу из дому.

— А я так взволнована тем, что вернулась. Я уже успела позабыть, насколько красив дом. — Я взглянула на шагающих над дверью каменных слонов. — Как замечательно видеть вас снова! Джайлс просил передать всем большой привет.

Конечно, я немного преувеличила. Когда я позвонила Джайлсу и спросила разрешения оставить свой пост на несколько дней и поехать в Инскип, он ответил, что не будет возражать, если я подыщу себе замену. Он попросил меня найти кого-то, кто будет постоянно находиться в офисе и отвечать на телефонные звонки. Июль подходил к концу. На работе царило затишье. Джайлс и сам хотел взять несколько дней выходных. Пирс отдыхал в Америке. Он позвонил и сообщил, что собирается домой, что за две недели устал жариться на солнце в шезлонге рядом с бассейном и что общество миссис Вандермейлинг, с которой он развлекался, начинает его утомлять.

Я набрала номер Стеллы Партингтон — однажды мы снимали вместе квартиру — и предложила ей поработать администратором в ОЗПА в мое отсутствие. У Стеллы не было постоянной работы — любая работа казалась ей слишком скучной. Стелла находила временные заработки. Она сопровождала престарелых леди в Биарриц, приглядывала за домами в отсутствие хозяев или выгуливала собак. К счастью, сейчас она была свободна. Стелла обрадовалась, узнав, что сможет принимать солнечные ванны на нашем балконе и получать за это неплохую зарплату. Я позвонила Джайлсу, чтобы сообщить, что все устроила. Он пожелал мне счастливого пути, попросил передать привет Инскипам и предупредил, чтобы я держала себя в руках и не поддавалась всеобщему безумию, царящему в доме.

В холле стоял знакомый запах — смесь пыли и дорогих духов. Многочисленные ведра, в которые стекала вода с потолка, исчезли. Исчезли также темные пятна плесени со стен, не было запаха сырости. Только теперь я смогла по-настоящему оценить пышное великолепие убранства, сверкающую позолоту стен, благородство красок и изысканность линий. Многорукая богиня улыбалась загадочно из своей ниши. Мавры с серыми лицами держали высоко над головами позолоченные опахала. Даже чучело павлина выглядело по-иному. Лучи полуденного солнца, отражаясь от перьев на груди и хвосте, раскрашивали птицу в невообразимые цвета.

— Как приятно снова видеть тебя, дорогая Флаффи! — Я подхватила на руки кошку, которая кралась ко мне, мягко переступая лапками, громко мурлыкала и подмигивала зелеными глазами. — У меня есть кое-что для тебя. Я привезла жареного цыпленка и немного свинины. Там, где я живу, нет холодильника, поэтому я не рискнула оставить продукты дома. Я попытаюсь сделать выпечку, — сказала я и подумала с грустью о Дэниеле.