— О ком ты говоришь? — спросил Френсис.
Он посмеивался, глядя в мою сторону. Я была уверена, что он догадывался, кто был истинной причиной суматохи.
— Очень интересная книга! — сказал Френсис, не дождавшись ответа Лаллы. — Это мама подарила тебе?
— Нет, сэр. Можно я заберу ее обратно, пожалуйста? Я лучше почитаю наверху. Всем спокойной ночи.
Ники направился к выходу. На половине пути он был остановлен появлением матери. Леди Инскип была одета в серебристое платье с накладными плечами. Платье спускалось ниже колен, подчеркивая ее невероятную худобу. Губы леди Инскип были сильно накрашены, брови высоко подведены черным карандашом. Было что-то театральное в выражении ее лица. Волосы леди Инскип были туго стянуты в узел и покрыты голубой сеткой. На макушке сверкала бриллиантовая брошь. Леди Инскип напоминала маленькую девочку, которой мама в первый раз разрешила поиграть со своей косметикой.
— Добрый вечер! Добрый вечер, Ники! Поцелуй маму, перед тем как пойдешь в постель!
Ники поднялся на цыпочки и прикоснулся губами к нарумяненной щеке леди Инскип. Затем быстро вышел из комнаты.
— Здравствуй, дорогой Френсис! Сюзан, как поживаешь?
— Очень хорошо, спасибо, тетя! — ответила Сюзан безжизненным голосом, не открывая глаз.
— Ах, вы еще здесь, Виола! Какое счастье, что вы и мистер Фордайс останетесь с нами еще на один день! Нет, нет, не вставайте, мне очень удобно на моем месте!
Лалла, которая до этой минуты не обращала на мать никакого внимания, сказала:
— Глупости, мама! Тебе будет холодно, ты же надела летнее платье!.. Садись на мое место, а я пойду помогу Джереми и Джайлсу.
Она вышла, оставив нас вчетвером допивать шерри.
Омлет, который приготовил Джайлс, был подан к столу с соблюдением мельчайших правил этикета. Френсис рассыпался в комплиментах. Я должна была признать, что по сравнению со вчерашним ужином еда была просто превосходна. Блюдо с немного разваренным картофелем (я зазевалась и не сняла картофель с огня вовремя) и салат были дополнением к яйцам.
Сэр Джеймс очень быстро съел картошку и омлет. Он отказался от салата, скорчив гримасу отвращения. Это напомнило мне Р. Д., который считал, что поедание листьев салата в моральном отношении хуже содомии. Сэр Джеймс завершил трапезу, выпив немалое количество красного вина. Я сделала глоток — вино пахло паутиной и ржавыми гвоздями.
— Замечательный кларет, Джеймс! Что это, « A Margaux» [23]? — спросил сидевший справа от меня Френсис.
Сэр Джеймс буркнул что-то в ответ и обратился к Сюзан, которая сидела напротив. Он спросил, слышала ли она результаты последних отборочных матчей по крикету. К счастью, Сюзан что-то слышала, и между ними завязалась оживленная беседа.
На дальнем конце стола завязался другой разговор. К сожалению, я не могла принять в нем участие по причине собственного невежества. Я слышала, как Джайлс рассказывал кому-то о монументах в Клопстоне, его лицо было скрыто клубами дыма горевших свечей.
— Это самые лучшие скульптуры из алебастра, которые мне приходилось видеть! — Джайлс говорил с воодушевлением. — Конечно, где-то рядом есть гипсовый карьер. Я видел пометку на карте.
— Что такое гипс? — Лалла с трудом сдерживала зевоту.
— Сульфат кальция, известь. Если его развести водой, то получится штукатурка. Впервые его обнаружили в районе Парижа. Обширные пласты гипса спрятаны в земле под Монмартром.
— Мы провели незабываемые минуты на приеме, организованном в честь президента Трумэна в британском посольстве в Париже, — сказала леди Инскип. — Это было сразу после войны. Там еще был какой-то русский. Он выковырял всю начинку из пирожков с омарами и съел ее. Бедняга, кажется, недоедал. Жена посла пришла в ярость.
— Наши запасы гипса были обнаружены в тринадцатом столетии, — продолжил Джайлс, когда леди Инскип закончила. Она самоотверженно сражалась с листом салата, одиноко лежавшим на тарелке. — Его должно быть особенно много здесь, и Тренте. Алебастр — это плотная форма гипса, минерал настолько мягкий, что его можно резать ножом для бумаги. Он требует тщательной полировки, но это только добавляет ему прелести. Алебастр — самый подходящий материал для скульптора, его структура позволяет мастеру удивительно точно передавать мельчайшие детали. Ни один другой камень, даже твердый мрамор, не идет с ним ни в какое сравнение. Но алебастр боится воды, скульптуры из алебастра должны стоять в помещении, дождь или снег быстро разрушит их. Это камень девственно белого цвета с красными вкраплениями…
— Давайте забудем на минуту о девственно белых камнях и поаплодируем Виоле за ее кулинарное мастерство, — прервала его Лалла.
Кто-то поставил дымящееся блюдо на стол напротив меня. Пудинг! Я с гордостью посмотрела по сторонам. Содержимое тарелки немного напоминало мучную болтушку, которую я в детстве использовала, чтобы мастерить фигурки из папье-маше. В Инскип-парке был избыток молока, его каждое утро приносили с фермы неподалеку. В кладовой нашлись упаковка манной крупы и сахарная пудра. Это были основные ингредиенты. Я долго с удовольствием растирала манку, сахар и молоко до состояния густой кашицы, чувствуя, что на этот раз у меня должно получиться. В манке ползали крохотные коричневые жучки, мне пришлось попотеть, чтобы вытащить их оттуда.
— О Лалла! — воскликнула я протестующе. — Перестань льстить мне! Я боюсь, что не оправдаю ожиданий. Это всего лишь манный пудинг с джемом. Я прочитала рецепт на упаковке. Давайте лучше дослушаем Джайлса. Каким образом гипс попал в землю?
— Миллионы лет назад на месте долины плескалось соленое море. В течение нескольких веков море высохло от жары. Скелеты рыб и других тварей, живших в воде, отложились в грунте. Они и образовали то, что мы называем гипсом или алебастром.
— Оставь нам немного джема, Френсис! Не съедай весь! — Лалла опять перебила Джайлса. — Как это похоже на тебя, дорогой дядюшка!.. Хаддл, у нас остался джем?
— Мне очень жаль, мадам. Огонь в камине плохо горит, потому что это свежеспиленный каштан. Я просил Баузера подыскать сушняк, но этот человек всегда делает все наоборот.
— О Господи!.. Спасибо, Хаддл, это уже не важно… Джайлс, как звали женщину, о которой ты рассказывал днем? Ту, которая пострадала от пластической операции? Джайлс сказал, что у меня белая, как алебастр, кожа, а я ответила: чтобы сохранить кожу белой и гладкой, как у женщины на надгробье, мне понадобится пластическая операция.
Я хорошо видела Лаллу сквозь ветки карликовой пальмы, которая стояла в горшке посредине стола. Лалла, казалось, любовалась собой.
— Ее звали Глэдис, герцогиня Мальборо, — ответил Джайлс. — Все это сплетни, не стоящие того, чтобы повторять их в приличном обществе.
Голос Джайлса звучал несколько раздраженно. Думаю, что мужчины не очень любят, когда их попытки соблазнить женщину делают достоянием общественности за обеденным столом.
— Но это сорт сплетен, которые я обожаю, — настаивала Лалла. — Хорошо, если ты такой ханжа, я сама все расскажу… Она была красивой, хорошо образованной американкой, которая мечтала выйти замуж за герцога. Глэдис удалось осуществить свою мечту, когда ей исполнилось сорок лет. Многочисленные препятствия, которые она преодолела, не сломили ее. Стремясь сохранить красоту, она настояла на пластической операции — ей казалось, что ее нос недостаточно идеален, она же хотела классический греческий профиль. Глэдис сделали инъекцию воска в переносицу и случайно занесли инфекцию. Со временем воск поплыл вниз, и на ее подбородке образовались два уродливых нароста. Она была вынуждена носить высокие воротники, чтобы прятать их. В конце концов бедняжка сошла с ума.
Леди Инскип швырнула вилку и нож на стол, ее тарелка зазвенела от удара.
— Послушай, Милли! — решительно вмешался Френсис. — Помнишь, я обещал тебе подарок на день рождения? Я уже заказал билеты на «Рудигор».
— О Френсис, как мило! Ты самый лучший на свете брат! — Леди Инскип улыбнулась, ее губы немного дрожали.
