— Я натянул между фургонами веревку для белья.

Она бросила на него подозрительный взгляд, и ей показалось, что старик чем-то очень доволен.

— Пока тебя не было, приходили охотники, — сообщил он. — Они принесли полтуши оленя и велели нам зажарить ее на обед.

Сара не нашлась с ответом.

За пределами круга стояло несколько дровяных плит. Владельцы сдавали их напрокат тем, у кого не было собственных, однако Эли предпочитал пользоваться костром и сковородкой.

— Я видел много таких плит, — сказал он, заметив, что Сара смотрит в ту сторону. — Ими устлана вся дорога на Запад.

Это воспоминание вызвало у него улыбку, которая напомнила Саре трещину на кожаном переплете старенькой Библии. Интересно, что сказал бы Эли, если бы услышал это сравнение?

Ей-то как раз казалось, что такие плиты очень пригодились бы переселенцам в их новых домах, но она снова промолчала и помогла Эли соорудить вертел для жарки оленины, а потом почистила картошку и нарезала свежий хлеб. Когда вдали показались Милберн и Райс, у нее полегчало на душе.

Мальчик уселся у фургона. Его волосы были взлохмачены сильнее обычного, щека запачкана колесной мазью; еще одно пятно красовалось на рубашке. Сара с опозданием сообразила, что ее тоже нужно было постирать.

— Вкусно пахнет, Эли, — сказал он.

— Для тебя любая еда вкусно пахнет, — проворчал тот.

Райс повернулся к Саре.

— Если бы Ривер вчера был здесь, он бы не позволил этому Гейнсу провожать вас.

— А тебе какое дело до того, кто провожает Сари? — угрюмо спросил Эли.

Райс не обратил на его слова ни малейшего внимания.

— Мы с мистером Милберном помогали всем проверять фургоны, а Гейнс не дал нам проверить свой. Он…

— Помолчал бы лучше, — буркнул Эли.

— Послушай, он говорит не с тобой, — вмешался Милберн. — Вчера вечером Райс видел Сару с Гейнсом и хочет рассказать ей то, что узнал об этом малом.

— Я и сам не в восторге от этого типа, — проворчал Эли.

— И Риверу он тоже не понравился бы, — стоял на своем Райс. — Он злой, грубый и называет меня никчемным мальчишкой!

Эли взял тонкий нож и потыкал им картошку.

— Я тоже называю тебя никчемным мальчишкой.

— Но он не имеет на это права, — рассудительно ответил Райс.

Милберн засмеялся, снял шляпу и вытер лоб рукавом.

— Пойди умойся, малыш.

— Есть, сэр!

— Я тоже скоро к тебе присоединюсь. Освежусь перед ужином.

Эли посмотрел вслед мальчику, шагавшему к ручью.

— Забавно, что этому щенку хочется заботиться о других. Правда, Пит?

— Что это с тобой сегодня? — удивился тот. — Ты, похоже, в хорошем настроении. Неужели нашел человека, который перечил тебе весь день?

— Иди-иди, — отмахнулся Эли, бросил косой взгляд на Сару и занялся костром.

Пять дней спустя фургоны остановились у реки, самой широкой из всех, что попадались на пути до сих пор.

— Это Большая Голубая, — сказал Саре Райс. Он гордился тем, что может делиться с ней своими познаниями. — Мистер Милберн проверяет, безопасен ли брод. Если бы Ривер был с нами, это была бы его работа.

Когда фургон начал спускаться к воде, Сара вцепилась пальцами в сиденье, но Райс был совершенно спокоен.

— Теперь уже недалеко до перекрестка маршрутов, — сообщил он. — Фургонов много, а травы мало. Мы можем встретить индейцев. — Он с любопытством посмотрел на Сару, ожидая ее реакции. — Но вы можете не волноваться. Здешние индейцы не очень опасны, а к тому времени, когда появятся другие, с нами уже будет Ривер.

Попытка мальчика подбодрить ее заставила Сару улыбнуться.

Когда фургон выбирался на сушу, его снова сильно тряхнуло.

— Райс, ты самый лучший гид, на которого я могла бы рассчитывать. Ты рассказываешь то, о чем все остальные молчат. Наверное, они думают, что я и без них все знаю.

— А я сам узнал это только недавно и понимаю, что вы чувствуете, — сказал он, вспыхнув от похвалы.

— Повторенье — мать ученья? — догадалась Сара.

Райс недовольно сморщил нос, и она рассмеялась.

— Авария! Авария! — обернувшись к каравану, крикнул Милберн.

Райс натянул поводья, спрыгнул на землю, подал руку Саре и вытянул шею, следя за тем, куда направился хозяин. Вскоре к ним присоединился Эли.

— Что, делаем круг и останавливаемся? — с надеждой спросил мальчик.

— Только не говори мне, что сегодня суббота! — проворчал Эли.

У фургона, ехавшего в середине каравана, собралась большая толпа. Эли стал проталкиваться вперед; Райс и Сара шли следом.

— Ничего страшного, однако колесо придется сменить, — сказал Милберн. — На это уйдет часа полтора, а солнце уже садится. Давайте делать круг. До ручья далековато, но ночь мы как-нибудь продержимся.

Когда волов распрягли, Эли взял тяжелый домкрат и пошел помогать Милберну. Сара принялась разводить костер, воспользовавшись для этого хворостом, лежавшим под днищем каждого фургона, а Райс отправился за полкилометра к ручью, чтобы пополнить неприкосновенный запас.

Вдруг внимание Сары привлек тревожный крик. Люди бежали к сломавшемуся фургону, и она невольно устремилась вслед за ними. Покосившуюся крышу было видно издалека. Протиснувшись сквозь толпу, она увидела лежавшего на земле Милберна и Эли, стоявшего рядом с ним на коленях. У Сары закружилась голова. Она быстро отвела взгляд и увидела сломанный домкрат, подставленный под угол покосившегося фургона. Пришлось снова отвернуться: домкрат слишком напоминал ноги Милберна.

— Я послал пару ребят разгрузить фургон с припасами, — сказал Эли.

Ошеломленная Сара целую минуту смотрела на приближавшуюся к ним фигуру, пока не сообразила, кто это.

— Райс!

— Не давай ему смотреть на Пита, пока того не накроют одеялом.

Сара кивнула и пошла навстречу мальчику. Длинноногий подросток передвигался быстро, и она торопилась, понимая, что надо задержать его хотя бы на несколько минут.

— Эй, мисс Сара, вы куда?

— Нам нужно поговорить.

— Конечно, — ответил Райс, продолжив путь и ожидая, что Сара пойдет следом. Увидев, что этого не произошло, он остановился. — Что случилось?

— Райс, — осторожно начала Сара, — произошел несчастный случай. — Она лихорадочно соображала, как сообщить мальчику печальную новость, но потом решила, что лучше всего сказать прямо. — Мистер Милберн ранен.

Тот посмотрел на нее и шепотом повторил имя хозяина, а потом бросил хворост на землю и собрался бежать, однако Сара схватила его за руку и остановила, сама удивляясь, как ей это удалось.

— Дай Эли время устроить его поудобнее.

Побелев от ужаса, мальчик прошептал:

— Что, так плохо?

Сара проглотила комок в горле.

— Плохо.

— Он захочет видеть меня, — сказал Райс.

— Конечно, — мягко подтвердила она. — Но сейчас нужно немного подождать. К тому же хворост нам все равно понадобится.

Они вместе собрали ветки и молча пошли к каравану.

Из фургона с припасами вылезли преподобный Флинор и мистер Уильямс. Кивнув Саре и Райсу, священник сказал:

— Мы отнесли мистера Милберна сюда. Мистер Эли с ним.

Мрачное выражение его лица не сулило ничего хорошего.

— Спроси, можно ли нам войти, — велела Райсу Сара и подтолкнула мальчика вперед.

Он подчинился, а она смотрела, как он идет между разложенными ящиками с провизией, и думала о еде, которую готовила всего несколько минут назад.

Ах, если бы вернулся Эли, обругал меня за испорченный ужин, сказал, что хвороста недостаточно, или что-нибудь еще, после чего жизнь снова вошла бы в свою колею! — с тоской думала она.

Вскоре Райс вышел из фургона и сел у костра. Увидев вопросительный взгляд Сары, он только молча покачал головой. Ужин был готов, но никто не хотел есть. В лагере было тихо, как в полночь.

Наконец появился Эли. Он шагнул к костру и наполнил миску похлебкой.

— Ешь, — сказал он, протянув ее Рай-су. — И ты тоже, — обернулся он к Саре. — Помолчав, пока они не взялись за ложки, он сообщил: — Я дал ему снотворное, и он уснул. Когда закончите есть, ложитесь. Завтра вам придется весь день бегать к ручью и обратно.