Темнота сделалась кромешной. Дождь по-прежнему неторопливо падал на землю. Где-то вдалеке послышался звон колокола. Время шло. Пошевелилась, еще раз потянулась, чтобы вправить суставы на место и стряхнуть с себя капли дождя. Внимательно изучила сад. Обежала, то и дело осматриваясь. Пометила. Мое логово.Прыгнула на стену и нырнула в тень. Мягко побежала по аллеям и боковым улочкам, наполненным запахами. Перепрыгнула через высокие ворота: преграда только для людей, животным — не помеха. Стараясь держаться в тени, шла за ней по запаху. Место, где едят, пьют, встречаются, — открыто. Клуб. Музыканты наполняли ночь звуками. Людей меньше. Они снова пахнут одиночеством.

Неспешный, назойливый дождь возобновился и заставил их сидеть по домам. Прокралась вдоль стен здания, нашла темное место на боковой улице. Здесь припаркованы машины. Обнюхала ту большую, что принадлежит вампиру. Лео.

Она скомандовала: «На поиск. Сейчас же!»Раздраженно фыркнула, быстрой рысью обежала здание. Улица совсем опустела. Приблизилась к главному входу. Сжалась, лежа в тени: хвост прижат к земле, лапы вместе. Втягиваю запахи, пасть открыта, так что видны зубы. Напала на след Анны и Рика, забитый другими людьми и приглушенный дождем. Но я хорошая охотница. Готова поспорить — они уходили друг за другом через короткое время, отправились дальше в одном и том же направлении. Запах Рика перекрывает след Анны. Внимательно изучила ее. Жертву.Пробежал по Ройял-стрит прочь от клуба. Запахи накладываются друг на друга. Рик в тайне выслеживал Анну.Припала к земле, кралась незаметно, стараясь держаться тени. Мимо медленно проезжали машины. Скрыты друг от друга. Преследование. Охота.

Теперь их запах повис в воздухе. Смешанный с запахами секса, пота, шоколада и вина. Наверху. На краю.

Балкон чьего-то дома, дверь открыта, —думала она. — Гостиница, дорогая».В соседней комнате человеческие запахи еле различимы. Пусто. Темно. Двери закрыты.

Одним прыжком перемахнула через балконные перила, вращая хвостом для равновесия. Пространство комнаты занимают стол, два стула. Приземлилась между ними, задев стол. Кружка с грохотом покатилась к краю. Вскочила. Передними лапами остановила ее. Кружка вернулась на прежнее место. Сжавшись в темноте, я и Джейн прислушались.

— Ты скоро уходишь? — протянул Рик лениво.

— А что? Ты уже по мне скучаешь?

— Все время. — В голосе слышна ложь. Звуки причмокивания. Целуются.

Какая глупость эти поцелуи! Облизывать друг друга намного приятнее. Но от этих звуков Джейн расстроилась. Разозлилась. Я только мягко кашлянула. «Возьми его! Напади на него!» Она замолчала.

Кровать скрипнула. Запах секса разлился в ночном воздухе: пот, сперма, горячее дыхание, аромат цветов. Духи Анны; бьющие в нос стиральный порошок и ополаскиватель для белья. И еще еле уловимая вонь безумца и крови. Он недавно питался кровью самки Анны, напился достаточно, чтобы человеческий нос не смог различить его мерзкое зловоние. И хотя Анна приняла ванну, когда он ушел, я все равно чувствовала его, даже за искусственным ароматом ее духов.

«А-а! Вот оно что!— Джейн моя мысль сильно заинтересовала. — Запах разложения появляется, только когда он голоден. Вот почему он такой сложный. Как я раньше не догадалась!»

Джейн — не Зверь. Плохой охотник. Ши-и-и-и-и. Я тихо вдохнула, втягивая воздух, чтобы он прошел над языком, над обонятельными и вкусовыми рецепторами на нёбе. Самка Анна не может иметь детей. Тем не менее состоит в браке. У человеческих особей все запутанно. Странно. Запах безумца тоже странный. К нему прибавились новые оттенки. Вроде бы тот же, но одновременно совсем другой. Сбивает с толку, как и то, что человеческие особи спариваются не только в брачный сезон. Звуки и запах секса прекратились.

Она подумала: «Так-так. Он ест плоть, чтобы скрыть то, из-за чего он пахнет падалью? Но почему он гниет? Ты сказала, что он болен…»

— До сих пор не пойму, зачем ты хочешь поговорить с ним, — сказала Анна.

— Бизнес, детка. Дельце достаточное крупное, чтобы увести тебя от него. — Слова пахнут ложью. — Ты слышала, о чем говорили сегодня мои друзья? Нам нужнознать о покупке земли.

Она вздохнула, надув губы:

— Попробую устроить вам встречу.

Опять ложь. И звуки поцелуев. По воздуху разносятся дурные запахи. Секс без брака — всегда ложь. Люди не могут учуять ложь. Печально.

— Мне лучше пойти. За город ехать долго, — сказала она. — Если только ты не способен на… — Опять поцелуи. Приглушенный смех. И наполняющий воздух запах секса.

Глубоко внутри Джейн притихла. Ушла в себя. Пантера вспомнила о мыши в саду. Надо было остаться. Поиграть с ней. Свежая закуска, маленькая и испуганная. Лучше, чем это.

Глухие стоны, смех и шепот.

Она разозлилась. Я зарычала, негромко. Мы с Джейн должны охотиться, убить мужчину. Убить самца, посягнувшего на чужое. В прошлом некоторые заходили на мою территорию, подавая сигналы к спариванию. Появлялись снова и снова, пытаясь раздразнить. Прекрасно помню, как располосовала одному зад. Кровь хлестала ручьями по шкуре. С моей земли его как ветром сдуло. Я засопела от мыслей об удовлетворении, пришедшем с победой. Она улыбнулась, повеселела, грусть отступила.

Спаривание продолжалось долго. Намного дольше, чем у любого животного. Когда все закончилось, самка Анна встала с кровати. Смыла с себя запах. Рик душ не принимал. Унес ее запах на себе. Они вышли из комнаты. Я слышала, следя за их передвижениями по гостинице. Машина тронулась с парковки, унося ее запах. Рик пошел по улице. Скрылся. Я прыгнула на дорожку под балконом и стала красться за ним. Джейн заинтересовалась. Он прошел два квартала, свернул на боковую улочку.

Здесь стоял его мотоцикл. Я вжалась в стену и маленькое крыльцо, наблюдая и слушая. Рик стоял: одну половину его фигуры скрывала тень, другую освещал свет высокого фонаря. Он вынул кусочек бумаги. Сонный человек, скрытый темнотой, приблизился. Взял бумагу. Деньги.

— Спасибо, приятель, — сказал ему Рик.

— Всегда пожалуйста, дружище. Подфартило сегодня? — Плотоядный вопрос, о сексе. Фигура стоящего человека ложилась более светлой тенью на тьму ночи.

— А когда мне не везло? — В голосе сквозили самодовольство и насмешка.

— Подробности, Рики. Я хочу знать подробности,

— Не сейчас, — Рик ухмыльнулся, обнажив белые зубы. — Может, в следующий раз.

— Да ладно, приятель. По крайней мере, скажи, это та сексапильная мулаточка? Ты говорил, что она уложила тебя на лопатки, как профессиональный борец. Вот уж не думал, что тебе повезет с ней в ближайшее время.

— Не с ней. — В голосе усмешка. — Но я работаю в этом направлении. Веду свою игру, дружище. Посмотрим еще, кто окажется сверху. Только она не мулатка, а, скорее, чироки.

— Да ну?! Я слыхал, эти индейские девчонки — горячие штучки.

— Посмотрим.

Я обнажила зубы. Джейн — не игрушка.

Они стукнулись кулаками, прощаясь. Рик надел шлем и перекинул ногу через сиденье. Вставил ключ и завел байк. Перекрикивая шум машины, бросил:

— До скорого, дружище!

Вывел мотоцикл по неровному покрытию тротуара на дорогу. Тот взревел еще громче. Повернул на север.

Инстинкт охотника подсказал направление. Рик направлялся к ее дому. Ее логову.

«Домой! —скомандовала она. — Быстро!»

Я прыгнула и вихрем рассекла воздух. Откинулась назад и перешла на бег. Пронеслась сквозь тени и свет. Улицы пусты. Рассвет близко. Бежала незнакомыми громами вслед за воздушными потоками, перемещающимися по Кварталу. Сердце стучало как сумасшедшее. Дыхание обжигало. Тело горело.

Большие кошки могут бежать быстро. Но летом — недолго. Зимой охотиться лучше, воздух наполняет легкие, на усах иней. Здесь все время лето. Шкуру брызгами осыпают бензин и моча, растворенные в лужах. Язык высунут, дышать тяжело, из горла вырывается короткий хрип.

Запахи проносятся мимо, подобно ветру: люди, собаки, кошки, беременная самка опоссума. Еда, специи, перцы, гниющая капуста, вонь водосточных канав — теплые, влажные, полные мертвечины. Хотела разведать подробности. Углубиться в ночь. Но она против. Жар наполняет все внутри. Дыхание обжигает.