— Насколько могу припомнить, именно на нем, — согласился Фил, сидящий по другую сторону стола.

— Итак, мы пытаемся заинтересовать этим проектом ко-го-нибудь из производителей. Смелее, ребята; в чем дело? Ведь должен же найтись среди тех, кто меня сейчас слушает, какой-нибудь действительно энергичный предприниматель. При современном уровне техники сделать подобную штуковину влагонепроницаемой ничего не стоит, разве это проблема? Тут не нужны открытия. А что касается наружной антенны, она могла бы болтаться, словно… ну, в общем… как…

— Прецеденты есть, — поддержал Фил.

— И все это должно являться безопасным, красиво оформленным, быть удобным и хорошо работать. Выражение «телефонный секс» наполнится новым значением. Когда женщина скажет на прощание: «Позвони мне!», вы будете наконец уверены, о чем именно она толкует, хотя ждать ответа придется, может, и долгонько, есть такой риск.

— Пока домой не прибредут коровы.

— Спасибо, Фил, — ответил я и сделал паузу, — Послушай, у тебя сейчас какой-то уж очень самодовольный вид. Я понимаю, ты тут у нас всегда вкалываешь в печальном заблуждении, будто заслужил вечное право на подобную ухмылку только лишь оттого, что всегда такой потрясающе замечательный, но почемуты так гордишься собой именно в данный момент?

— То были слова из песни.

— Какие? «Пока домой не прибредут коровы»?

— Да.

— Потрясающе.

— Джони Митчелл [84],— сообщил мой режиссер с тихой улыбкой, — Или Мелани Сафка? [85]— Тут он нахмурился.

Я не смог сдержаться и прыснул.

— Да что ты говоришь? Боюсь, наша целевая аудитория тебя не поймет.

— Позволь мне, уже немолодому человеку, иметь свои маленькие слабости.

— Ладно. К черту слабости, я продолжаю. Итак, мы ведем передачу из самого энергичного города в мире, такого, что он просто вибрирует от своей крутизны, — (Фил гоготнул.) — Так неужели человечеству не под силу изобрести телефон, пользоваться которым женщинам было бы одно удовольствие.

— И мужчинам, — вклинился Фил; приподняв брови, я посмотрел в его сторону, — Ну, некоторым из них, — произнес он, пожимая плечами, — Так, к слову.

— Ну, мы-то, конечно, знаем, Фил, о твоих наклонностях, однако…

— Вообще-то, — возразил Фил, снимая очки и принимаясь протирать их носовым платком, — если ты гей, это вовсе не означает автоматически, что тебе так уж хочется, ну прямо неймется поместить мультиканальные электронные устройства вибрационного типа где-то в области твоего седалища.

— А если включить на слове «мультиканальный» проверку правописания, «Ворд» порекомендует «мультик анальный», — добавил я, не в силах удержаться от смеха.

Фил осклабился.

— Так или иначе… — протянул он, — Это, похоже, не самый подходящий материал для утренней передачи…

Я взглянул на монитор, отражающий информацию о поступивших звонках.

— Фил, судя по этому экрану, масса народу рвется тебя опровергнуть.

— Послушаем, что они нам скажут, да?

— Именно, — согласился я, — Но, дорогие слушатели, предупреждаю: к сообщениям, состоящим преимущественно из жужжания ваших мобильников и экстатических стонов, мы отнесемся со всей безжалостностью.

— Или запишем их для дальнейшего использования на ви-ай-пи-линии, — добавил Фил, наклонившись поближе к микрофону.

— Первым, — объявил я, — нам позвонил Джимми из Лам — бета. Желает высказать свои замечания о нашей передаче. Итак, сэр, в чем же они, собственно, состоят?

Нажатием клавиши я подключил соответствующую линию. Спокойный, ничем не примечательный мужской голос проговорил без какого-либо акцента:

— Скоро ей понадобится новый ведущий, потому что ты покойник.

Затем линия замолчала. Мертвый эфир.

Увидев выражение моего лица, Фил моментально отреагировал и «забипал» весь кусок передачи. Я сделал жест, означающий «отключи линию», и сказал в микрофон:

— Уф! Нашему зуммеру пришлось поработать. Мамочка, дорогая, сколько раз нужно тебя просить, чтобы ты не звонила мне на работу? К счастью, мы нашли кое-кого, выражающегося более приемлемым языком, на пятой линии. Марисса, это я о вас, вы в эфире. Хотите нам что-то сказать?

— Алло, Кен! Ур-ря! Наконец-то! Хочу сделать заказ на один из твоих телефончиков. Тока, чур, размером побольше, ты миня поймаешь?

Я отключил и ее:

— Вот это уже больше похоже на тот калибр, к которому мы привыкли. А то ли еще вы услышите… после чего? Да после хорошей музыки! Ничего себе, как это к нам такое просочилось. Итак, The Spooks [86].

Я нажал на клавишу «воспр.» и откинулся на спинку, меня трясло.

— Как ты? — спросил Фил.

— В порядке, — отозвался я, хотя чувствовал себя погано.

— Хочешь немного отдохнуть? Можно пустить еще несколько песен практически стык в стык.

Я сделал глубокий вдох.

— Нет уж. Пошли они все на хер. Продолжим как ни в чем не бывало.

— Ладно, о’кей. Но может, подпустим ожипляжа? — предложил Фил, — Зазовем еще Кайлу и Энди?

Я понял, что у него на уме. Чтобы мы все вчетвером начали базарить в прямом эфире, словно одна галдящая семья, и никаких больше рискованных звонков.

Я посмотрел за стекло, где в аппаратной сидели с очень серьезными лицами наши помощницы и кивали мне.

— Хорошо, — проговорил я, — Почему бы и нет.

— Я думала, мы больше не принимаем анонимных звонков, — сказала главный менеджер нашей радиостанции Дебби.

Мы сидели в небольшой комнате для заседаний где-то в средней части здания: в ее собственном офисе трудились декораторы. Присутствовали мы с Филом, Кайла и Энди, а также Триш Итон — менеджер, пардон за выражение, по человеческим ресурсам (хотелось бы знать, чем им не угодили термины «менеджер по кадрам» и «менеджер по персоналу», за что впали в такую немилость).

— А мы и не принимаем! — запротестовала Кайла.

Энди, которая тоже занималась проверкой звонивших, энергично закивала.

— Поступивший звонок не вызывал никаких подозрений, — сообщил Фил, обращаясь к Дебби, — Сигнал шел с мобильника. Я передал его номер в полицию, но там сказали, что он наверняка краденый. Или, может, куплен с уже установленной картой, а кем именно, теперь уже не докопаешься.

Кайла выпрямилась на стуле с таким видом, словно ее только что оправдал суд присяжных.

— Ну что ж, тогда, возможно, вообще не следует принимать телефонные звонки, как вы думаете? — предложила Триш. Она была полная, почтенного вида, с гладкой, молодой кожей лица и мастерски подведенными ресницами.

— Конечно, нас слушают не только ради них, — возразил я, — но они важная часть нашей передачи. Очень не хотелось бы от них отказываться, — Я окинул взглядом присутствующих, — Те люди до сих пор не повторили попытки меня похитить, так, может, и звонить больше не будут. К тому же у нас всегда есть эти три секунды.

— То, что два эти события как-то связаны, всего лишь наше предположение, — проговорил Фил, переводя взгляд с меня на Дебби, — То происшествие в такси и сегодняшний звонок.

— Ага, — подхватил я, — давайте смотреть на вещи бодро. Может, это обычнаяугроза прикончить меня! — Я решительно оглядел присутствующих (убеждая других, старайся сам излучать убежденность); все повернулись ко мне. — Как вы думаете?

— Может, тебе взять отпуск? — спросила Дебби, и Триш одобрительно закивала.

О черт, я, кажется, их недооценил.

— Нет! — возразил я и добавил уже тише и спокойнее: — Еще чего не хватало — идти на поводу у этого телефонного террориста. — И продолжил уже совсем твердо: — Давайте работать как ни в чем не бывало, иначе плохие парни решат, что победили. Не думаю, чтобы кто-то из нас, — и я многозначительно посмотрел на портрет Нашего Дорогого Владельца, взиравший со стены, — захотел бы тому способствовать, особенно при нынешнем политическом климате. Как-никак война.