Собранный на следующий день Совет заседал четыре дня, делая каждые четыре часа двухчасовые перерывы из-за Строггорна, которому были необходимо обезболивание и сон. Тем не менее, Советникам удалось по большинству вопросов прийти к общему мнению и решить, как действовать в сложившейся ситуации. Принятие каких-либо мер отложили до полного выздоровления Строггорна, так как было очевидно, что на него возлагалась большая нагрузка, а для приведения плана в действие ему необходимо было быть в хорошей форме. Строггорн ван Шер единственный изо всех Советников обладал опытом управления агентурными сетями такого рода. На Совете никто не напоминал ему, что этот опыт был получен в Инквизиции. В сложившейся ситуации куда важнее было, что он имел эти навыки, а не то, какой ценой они были получены. Времени пока было достаточно, так как когда в абсолютном времени проходил один день, в относительном проходило больше двадцати – это давало огромную фору для принятия необходимых мер.

Аолла, несмотря на многократные вызовы с Дорна, осталась еще на неделю. Она не знала, чем закончится миссия Строггорна, и была вовсе не уверена, что увидит его через пять лет.

12 февраля, 2031 год абсолютного времени

(5 мая, 309 год относительного времени)

Директор разведуправления спал у себя дома. После случая с выдергиванием в Многомерность, едва не отправившего его на тот свет, он усилил охрану, но это не придало ему уверенности. Поскольку Директор не хотел попасть в сумасшедший дом, он никому не рассказывал об этом. В первый момент он вообще решил, что это была галлюцинация, но поговорив с начальником охраны Президента, с огорчением понял: галлюцинации, конечно, бывают, тем более у телепатов, но чтобы у обоих одна и та же сразу – это вряд ли. Директор с беспокойством ждал известий из закрытой зоны, ни на секунду не сомневаясь, что от него потребуют выполнения так неразумно, как ему теперь казалось, данной присяги.

Сна как не бывало. Директор проснулся словно от толчка и вгляделся в тень охранника на балконе. Все было спокойно, тот невозмутимо стоял на посту. Жена, не телепат, при его работе это было бы совершенно исключено, спала и видела довольно приятные сны. Директор улыбнулся и вдруг почувствовал, что что-то не так, совершенно отчетливо уловив пси-образ: мужчина, в сияющем золоте, в ореоле огня. Безумный страх проник в мозг. Прошло четыре дня, с тех пор как он побывал в Многомерности, и уже начинал забываться этот панический страх, но сейчас сразу все всплыло в памяти. Директор еще раз поглядел на охранника, который, конечно же, ничего не почувствовал, и хотел позвать его на помощь, даже рискуя показаться ненормальным.

– Не советую этого делать, Директор. Лучше выходите в гостиную и поговорим. Мне бы совсем не хотелось напугать вашу жену и детей. – Мощный четкий голос ворвался в его мозг, и он сразу понял, что и в реальности Советник Строггорн ван Шер обладал колоссальными возможностями.

– Как вы попали сюда? – хрипло спросил Директор, входя в гостиную.

Советник Строггорн, невозмутимо сидящий в кресло, был довольно странно одет – во что-то, похожее на золотистую тунику, но с длинными рукавами и тяжелый золотистый плащ, закрепленный на одном плече и плавно спадающий с кресла, в высокие сапоги, выше колен, плотно облегающие ноги и из того же золотистого материала, и такого же цвета полумаску, оставлявшую открытыми только серые пронзительные глаза и светлые, тщательно уложенные короткие волосы.

– Не нужно говорить вслух, вы можете испугать охрану, а мне не хотелось бы сделать вашим людям больно. – Строггорн смотрел на Директора своим ледяным взглядом, и тот, вспомнив, опустил глаза.

Директор сел в кресло и налил в стакан виски.

– Вы будете, Советник? За встречу, не могу сказать, что приятную, – сказал он, но Строггорн только отрицательно покачал головой. – Теперь я готов выслушать вас, – добавил Директор, осушив стакан и слегка поморщившись.

– Вы хотели сказать, готовы выполнять мой приказ? – уточнил Строггорн, прекрасно почувствовав, как страх тошнотой подступил у Директора к горлу, несмотря на выпитое.

– Да, – больше Директор не смог из себя ничего выдавить.

– Итак, ровно через четверо суток, – сказал Строггорн, и Директор сразу посмотрел на часы, – я собираюсь нанести вашей стране официальный визит. Вы встретите меня у стены времени, в месте, где расположена дверь перехода. Ясно, где это?

– Да, я знаю, где это, – подтвердил Директор.

– Хорошо. Далее. Я хочу, чтобы вы организовали мне встречу с вашим Президентом. Мне нужно два часа времени в таком месте, где бы нам никто не мог помешать для детального разговора с ним. Там обязательно должен быть туалет, душ и компьютерный терминал. Это мое непременное условие.

– Господи! – Директор от страха снова поднял глаза и встретился взглядом со Строггорном, о чем тут же пожалел. – Надеюсь, вы не хотите его убить и свалить все это на меня?

– Не волнуйтесь, никто ничего не узнает и вы никак не пострадаете. Вы еще слишком нужны мне, Директор, чтобы вывести вас из игры, – невозмутимо сказал Строггорн. – Да, и еще. Все это нужно проделать максимально быстро, чтобы я нигде не задерживался. У меня нет желания быть с вашей стороны стены долго, и я хочу, чтобы вы раз и навсегда это запомнили. Так вы сможете организовать все это?

– Думаю, да, во всяком случае, постараюсь, – ответил Директор, но Строггорн уловил неуверенность в его мыслях.

– Очень жаль, что вы так не уверены в этом, и, чтобы отбить у вас охоту к необдуманным действиям, мне придется сделать больно вашей жене, – совершенно спокойно сказал Строггорн. – Я думаю, вам нужно пройти в спальню, Директор. Вы же не хотите, чтобы ее хватил инфаркт?

Директор вбежал в спальню, уже хорошо понимая, что Советник Строггорн – не любитель шуток. От картины, которую он увидел, кровь застыла у него в жилах. Глаза у жены были выпучены от страха, и Директор сразу понял почему: в углу комнаты она увидела чудовище, которое протягивало к ней одно из своих многочисленных щупалец и пыталось схватить. Кричать жена почему-то не могла. Она только держалась рукой за горло и словно пыталась позвать на помощь, но это ей не удавалось. На самом деле в комнате никого не было. Директор проник жене в мозг, пытаясь воздействием на психику убрать галлюцинацию, но та и сама исчезла. Только жена все никак не могла говорить и показывала в угол рукой. Ему пришлось долго успокаивать ее, убеждая, что это только плохой сон, и, когда это удалось, к ней снова вернулась речь. Жена еще долго не могла прийти в себя, рассказывая, какой ужас испытала от полной реальности происходящего и невозможности позвать на помощь, и только через час уснула.

Директор снова вслушался. Советника он не ощутил и это несколько успокоило, но ему в голову пришла мысль о детях. У него было трое детей, которые спали в соседней комнате. Нехорошее предчувствие охватило Директора, и он вбежал к ним. Вид мирно спящих детей сразу успокоил, но что-то было все равно не так. Он просто чувствовал, что Строггорн побывал здесь. Директор проник в мозг дочери – его единственная дочь страдала детским церебральным параличом. Директор показывал ее специалистам, истратил огромную сумму на две операции, от которых девочке стало только хуже, но все попытки ни к чему не привели. В результате его дочь практически потеряла способность ходить. Девочка улыбалась во сне, смотря удивительный фантастический сон: она была огромным летающим существом на странной, совершенно ирреальной планете. Там, во сне, она плавно махала крыльями, переливающимися всеми цветами радуги, и ей было необыкновенно хорошо и спокойно. Удивившись такому странному сну, Директор вошел в голову сына и с трудом сдержал крик: тому снился тот же самый сон и второму мальчику – тоже. Он испугался и попробовал прервать их сон – обычно это неплохо удавалось, но в этот раз их мозг ему совершенно не подчинялся. Тогда Директор начал трясти детей, пытаясь разбудить – никакого эффекта, все та же улыбка и тот же сон. Панически испугавшийся Директор перепробовал еще несколько способов, но понял, что ему не разбудить их. Только теперь стало ясно, до какой степени Советник Строггорн ван Шер не умел шутить. Директор решил для себя, что если все обойдется, ни за что не пойдет против этого, теперь он в этом совершенно не сомневался, нечеловека.