Что касается Рейеса и Даники, то они провели большую часть последних недель в постели, любя друг друга к вящему удовольствию обоих. Она еще никогда так счастливо не улыбалась. Утром, днем и ночью это мужчина любил потрясать ее. Порой он был мил и нежен, временами — дик и порочен.
Как бы он не овладевал ею, ей это нравилось. Просто она любила его!
У нее по-прежнему были кошмары, но больше она их не боялась. Напротив, радостно встречала. Рейес всегда так нежно и надежно обнимал ее после, что, едва открыв глаза, она с нетерпением ждала этих объятий.
Взамен ей нравилось думать, что она тоже утешает его. Потребность боли вернулась к нему, потому он вынужден был резать себя пару раз в день — иногда она даже помогала ему. Но этот сумасшедший блеск все реже и реже появлялся в его глазах, когда она приходила к нему с оружием, вместо этого он просто сидел и наслаждался ее видом. Однако самое чудесное это то, что ему больше не требовалась боль во время их любовных игр. Демон перемещался в другое измерение, как она и подозревала.
— Возвращайся в постель, ангел, и я поверю всему, что ты скажешь, — пока он говорил, его плоть удлинялась и твердела. Он напомнил ей о секретной картине, которую она нарисовала для него, когда он впервые попросил изобразить ее видения — о той, что сейчас висела над их кроватью. — Я жду, что твоя семья ворвется сюда в любой момент. С тех пор, как с твоей бабушки сняли гипс, она следит за каждым твоим шагом, желая помочь тебе с картинами. Давай не будем тратить драгоценного времени.
Рот ее наполнился слюной — она когда-нибудь насытится им? — но она взяла его за плечи и встряхнула.
— Пойдем, пойдем, я тебе что-то покажу.
Почувствовав ее нетерпение, он сел рывком. Кинжал оказался в его руке, хотя она не видела, чтобы он тянулся за ним.
— Что такое? Случилось что-то плохое?
— Ничего плохого. Просто ты должен это видеть.
Он поднялся на ноги, все еще не обращая внимания на свою наготу. Она схватила его за руку и потащила в свою студию. Как и всегда его прикосновение согрело ее.
— Тебе снился кошмар, ангел?
— Вроде того.
Они переступили порог — яркие холсты попали в поле их зрения. Она остановилась перед ними, а Рейес зашел ей за спину, обнимая за талию. Его член прижался к ее попке, и девушка улыбнулась.
Боги, она так любит его. Если б только она не надела джинсы, когда выбралась из кровати, чтобы рисовать.
— Красиво, — произнес он, наклоняясь и упираясь подбородком в ее плечо.
Она спиной чувствовала стук его сердца, уверенный и размеренный. Она погладила его вверх-вниз по рукам, не зная, как он воспримет то, что она собиралась ему рассказать.
— Присмотрись внимательно. Я, ух, думаю, я нашла третий артефакт.
— Что? — он развернул ее к себе, изумленно всматриваясь в лицо возлюбленной.
— Посмотри на основание пирамиды. Видишь этих мужчин?
Его взгляд прильнул к холсту.
— Да. Гален и Стефано.
Она тоже вернулась к изучению рисунка. Египетские пирамиды взирали на нее, а внутри них шествовали люди.
— В моем сне они шли по коридорам именно этой пирамиды и что-то бормотали о Покрове невидимости. Говорили, что когда завладеют им, то смогут пробраться незамеченными в крепость.
Рейес крепче прижал ее к себе и поцеловал в макушку.
— Ты — золото. Надо рассказать Люциену.
— Ага, тебе сначала надо одеться.
Он рассмеялся, и звук его смеха согрел ее так же, как и его прикосновение.
— Люблю тебя, ангел.
— И я люблю тебя.
— Чувствую, что скоро нам придется отправиться в Египет. Выдержишь новое путешествие?
— Я выдержу все, пока я рядом с тобой.
Он наклонился и нежно поцеловал ее.
— Как я вообще жил без тебя?
— Ты и не жил, — сострила она. — По-настоящему не жил.
Он снова поцеловал ее, на этот раз медленно.
— Нет, не жил. До тебя я был мертв внутри. Ты подарила мне все. Любовь, жизнь, счастье.
— То же самое сделал для меня ты. Кто мог бы подумать? Ты, я и этот милый маленький демон, — она медленно улыбнулась. Просто ничего не могла поделать с собой от переполняющей ее радости. — У нас получился превосходный менаж-а-труа.
— Сейчас и навеки, — произнес он.
— Сейчас и навеки.
