Все произошло в одно мгновение. Кинкейд бросился к Мевис, которая, все еще держа в руках окровавленный нож, стояла на ступенях лестницы, по которым стекали темно-красные струйки крови.
— Мевис, ты ранена? — крикнул он.
— Нет, милорд. Этот мерзавец успел лишь поцарапать мне руку. — Она презрительно взглянула на тело Хиггинса, лежавшего в луже крови.
Граф Ратледж с вытаращенными глазами и искаженным в гневе лицом подбежал к ним и истерически завопил:
— Тварь… старая тварь… ты убила моего личного секретаря!
Кинкейд оттолкнул графа и снова обратился к старой женщине:
— Мевис, где она?
— В темнице, милорд, — коротко бросила она.
— Где?
— В подвале замка, милорд.
Кинкейд повернулся к граф Ратледжу, схватил его за плечи и начал яростно трясти.
— Ты ответишь мне за все, мерзавец! Я убью тебя!
Он отпустил графа, тот едва удержался на ногах. Однако Персиваль еще попытался остановить племянника.
— Джеймс, я все тебе объясню… Не слушай эту старую каргу… Позволь мне объяснить тебе…
Кинкейд бежал к кухне, рядом с которой, как он помнил, находилась металлическая дверь, ведущая в огромный подвал замка. За ним, держась рукой за сердце, спешил граф Ратледж, а позади еле поспевала старая Мевис.
— Мэг, потерпи, любимая, потерпи, — в отчаянии твердил Кинкейд. — Я сейчас отыщу и спасу тебя, Мэг.
Он наконец достиг металлической двери, схватился за ее ручку и на секунду замер.
«Только бы она была жива!»
30
Мэг сидела с закрытыми глазами, прислонившись спиной к холодной каменной стене, и напряженно думала, как ей выбраться отсюда. Ни один лучик света не проникал в темный подвал, а время тянулось так медленно, что, казалось, оно остановилось совсем. Она не знала, что сейчас — день или вечер и сколько часов она томится здесь, прикованная цепями к стене.
Некоторое время назад к ней в подвал спустился личный секретарь графа Хиггинс — мерзкий, отвратительный карлик, которого Мэг всегда боялась и ненавидела даже больше, чем Ратледжа. Он принес ей кружку воды, но когда она попыталась узнать о женщине, страдающей поблизости, Хиггинс лишь рассмеялся в ответ. Затем он закрыл за собой дверь на несколько запоров. Мэг долго прислушивалась к его удаляющимся шагам, и когда они стихли, разрыдалась от отчаяния и бессильной злобы.
Она почему-то была уверена, что через некоторое время к ней в подвал пожалует сам граф Ратледж. Правда, Мэг плохо представляла себе, что он скажет ей и как события будут разворачиваться дальше, но слабая надежда на спасение не оставляла ее. Может быть, ей удастся уговорить Персиваля выпустить из темницы ее и ту, другую, неизвестную женщину?
— Вы меня слышите? — громко спросила Мэг и постучала по стене.
В ответ раздался один стук.
— Я уверена, он скоро придет сюда. Я поговорю с ним, постараюсь упросить его освободить нас! А если ничего не получится, мы сами что-нибудь придумаем! Вы слышите меня?
Один стук.
Внезапно заскрипела массивная дверь, кто-то торопливо спускался по каменной лестнице. «Ратледж?» — мелькнуло в голове Мэг. Свет от лампы ударил ей в лицо и на миг ослепил. Мэг зажмурилась и закрыла глаза рукой.
— Кто это? — испуганно спросила она. — Персиваль… Это вы?
— Тихо! Замолчите! — раздался в ответ мужской голос.
Чьи-то крепкие руки схватили ее за плечи.
— Тихо!
Человек поставил лампу на каменный пол, наклонился к Мэг, и она узнала одного из слуг Ратледжа — Сэма.
— Что вам нужно? — пробормотала Мэг.
Сэм молча освободил ее руки от цепей. Затем помог Мэг подняться на ноги, взял в руки лампу и поторопил ее:
— Пойдемте, пойдемте со мной!
— Сэм… но куда… куда ты собираешься вести меня? — растерянно спросила она.
Слуга подтолкнул ее в спину и со злостью заявил:
— Куда надо!
— Сэм, я не пойду, пока ты не освободишь ту, другую женщину! — крикнула Мэг. — Не пойду!
Тут ей в спину уперлось холодное дуло мушкета. В ужасе она вымолвила:
— Сэм… ты что?
— Идите вперед и не разговаривайте, иначе… Понятно?
Мгновенно Мэг все поняла. Сэм пришел не освобождать ее, а отвести куда-то дальше, спрятать… Но почему? Все кончено. Надежды на спасение больше нет… Холодное дуло мушкета упиралось ей в спину, подталкивая ее, и Мэг медленно брела по узкому коридору, тускло освещаемому лампой в руке Сэма.
— Сэм… — бормотала она. — Сэм… куда ты ведешь меня?
— Туда, куда приказал хозяин! — снизошел он до ответа.
— Мэг! — вдруг раздался вдалеке знакомый голос. — Мэг, ты где?
Кинкейд…
Мэг резко обернулась и с силой ударила Сэма по руке, в которой он держал мушкет. От неожиданности и боли он громко вскрикнул, разжал руку, и мушкет, выстрелив в каменную стену, упал на пол. Мэг бросилась на Сэма и принялась яростно колотить его.
— Кинкейд, я здесь! — кричала она. — Я здесь!
Сэму наконец удалось повалить ее на каменный пол. Мэг слышала, как Кинкейд бежал к ней навстречу.
— Кинкейд, на помощь! Я здесь! — кричала Мэг, отбиваясь от слуги, который пытался зажать ей рот рукой.
Его сильные руки отшвырнули Сэма на пол. Рывком он поднял Мэг и обнял ее за плечи.
— Я здесь, любимая, — ласково успокаивал он. — Мы вместе, родная.
Мэг крепко прижалась к нему и зарыдала.
— Кинкейд… Кинкейд… — бормотала она сквозь слезы. — Прости меня, прости, любимый…
— Все хорошо, Мэг, все хорошо, — говорил он, гладя ее спутанные волосы.
— Кинкейд, я прикончила его… твоего отца, защищаясь. Он убил моего новорожденного сына! Персиваль лгал, когда говорил, что мой сын родился мертвым! Это неправда! Мевис может подтвердить, что его убил Филип! Ребенок родился с заячьей губой, и он убил его!
— Успокойся, любимая, успокойся, — гладил ее по волосам Кинкейд. — Не надо ничего объяснять.
— Какая милая парочка! — раздался со стороны лестницы хриплый голос графа Ратледжа. — Итак, давно вы знакомы, голубки?
Он быстро спускался по лестнице, одной рукой держась за сердце, а другой опираясь о каменную стену. Лицо графа было мертвенно-бледным, на лбу выступили капли пота. Из-за его спины выглядывала Мевис.
— Значит, вы были знакомы раньше, — повторил граф и презрительно усмехнулся. — Уж не ты ли, любезный племянничек, помог этой подлой убийце сбежать из замка? — граф подошел к обнявшимся Мэг и Кинкейду.
— Ты негодяй, Ратледж! — испепелял его взглядом Кинкейд. — И ты заплатишь мне за все!
— Ты вздумал меня пугать, Джеймс? — злобно прошипел граф. — Как ты мог спутаться с убийцей твоего отца, с собственной мачехой? — Она ему не мачеха! — подала голос повивальная бабка Мевис.
Граф Ратледж мгновенно обернулся и заорал:
— Заткнись! Заткнись, старая ведьма! — Он попытался схватить ее за плечо, но Мевис увернулась и встала за широкой спиной Кинкейда.
— Она ему не мачеха! — повторила она. — Уж кому, как не мне, знать тайны семейной жизни Ратледжей! Он грозился вырвать мне язык, — продолжила Мевис, обращаясь к Мэг и Кинкейду, — но я не боюсь его угроз! Мне многое известно!
Кинкейд изумленно посмотрел на старуху.
— Мевис, о чем ты говоришь? — растерянно произнес он.
— Я запрещаю тебе! — взвизгнул Персиваль. — Не смей болтать своим ядовитым языком!
— Запрещаете? — усмехнулась Мевис. — Тогда сами скажите Джеймсу правду.
Резкая колющая боль пронзила графа Ратледжа. Он вскрикнул, попытался глубоко вдохнуть, рухнул на колени и стал медленно заваливаться на бок.
— Не смей, ведьма, не смей… — прохрипел он, и его голова бессильно опустилась на грудь.
Слуга Сэм, который уже пришел в себя после удара Кинкейда, подбежал к своему хозяину и попытался помочь ему встать на ноги.
— Милорд, вам плохо, милорд… — испуганно забормотал он.
— Не трогай меня, Сэм, — еле слышно произнес граф Ратледж. — Беги за врачом.
Сэм, топоча, помчался вверх по лестнице.
Кинкейд подошел к графу, наклонился над ним и спросил:
