Мэг медленно повернула голову и скользнула взглядом по уродливому лицу графа.

— Что, не узнаешь? — хрипло рассмеялся Персиваль. — Давно не виделись!

Но как он сумел неслышно подкрасться к ней? Как он вообще оказался здесь, ведь Кинкейд говорил, что граф в Лондоне! Персиваль сделал несколько шагов к могиле, около которой стояла Мэг, и нетерпеливо постучал о землю массивной тростью с золотым набалдашником. На его уродливом лице играла зловещая ухмылка.

— Маргарет, прелестная моя Маргарет, — нараспев произнес он. — Вот мы с тобой и встретились! Ты, я вижу, не рада? — Он приблизился к ней еще на несколько шагов. — А вот я, представь себе, просто счастлив, что отыскал тебя!

— Не подходите ко мне! — крикнула Мэг. — Не подходите, а не то…

— Что? Кто бы мог подумать, что ты окажешься настолько глупой и безрассудной, что снова приедешь в Ратледж? — Граф ухмылялся и постукивал тростью о землю. — Птичка попалась в сети, теперь ей не улететь!

— Не подходите ко мне, Персиваль! — повторяла Мэг.

— Маргарет, ты — убийца, ты лишила жизни моего брата, — прошипел граф Ратледж. — Неужели ты надеешься, что я отпущу тебя? Нет, дорогая, ты ответишь мне за все!

— Ваш брат напал на меня, я защищалась!

Может, Энни услышит ее крик и позовет кого-нибудь на помощь, билась в голове Мэг безнадежная мысль.

— Я защищалась! — громко крикнула она. — Он убил моего ребенка, хотел покончить и со мной, — она попятилась. — Дайте мне пройти, Персиваль!

— Что? — захохотал граф. — Ты хочешь уйти? От меня? Ну уж нет, дорогая! Я так долго искал тебя в Лондоне, мечтал о нашей встрече!

Мэг судорожно ухватилась за металлическую ограду и поискала глазами Энни, надеясь, что ее маленькая фигурка мелькнет где-нибудь поблизости. Пока граф не пытается схватить ее и отвести в замок, она постарается протянуть время. Может быть, ей удастся что-то предпринять для своего спасения.

— Персиваль, я лишила жизни вашего брата лишь потому, что он убил моего ребенка, — объясняла Мэг. — Вы же знаете, что это правда! Если я предстану перед судом, то расскажу обо всем, что творилось в замке.

— О чем же ты поведаешь суду, прелестная Маргарет? — ухмыльнулся граф Ратледж.

— Расскажу, что Филип убил собственного сына, я найду свидетелей, которые подтвердят, каким жестоким он был. Я… уверена, что смерть моего сына — не единственное преступление вашего брата! — в отчаянии выкрикнула Мэг.

— Лишить жизни собственного ребенка — отцовское право Филипа, — бесстрастным голосом изрек граф.

— Он убил не только беззащитного младенца!

— Возможно, ну и что? Ты намекаешь, что он отправил на тот свет и своих жен? Это тоже его право! Кстати, в суде этому никто не поверит, поскольку всем известно, что жены Филипа скончались от болезни. Так что умерь свой пыл, ненаглядная Маргарет!

Пока граф разглагольствовал, Мэг отступила еще на несколько коротких шагов, надеясь, что он не заметит. Неужели Филип действительно убил своих жен, мелькнула страшная мысль. Значит, он лишил жизни и мать Кинкейда — тихую, скромную молодую женщину, которая иногда заглядывала в детскую Маргарет и угощала ее сладостями.

— Филип хотел иметь еще одного нормального сына, без каких-либо физических отклонений, — пояснял Персиваль. — Такого же, как Джеймс, но только с хорошим, покладистым характером. Твой ребенок родился с заячьей губой, значит, он был ему не нужен.

— Вы знали, какие трагедии разыгрываются у вас в доме, и поощряли все это? — Мэг говорила с отвращением. — Вы, Персиваль, соучастник, вы… тоже убийца!

— Эй, прикуси свой ядовитый язык, думай, что говоришь! — возмутился граф Ратледж. — Если хочешь знать, я неоднократно убеждал Филипа, чтобы он одумался и перестал вести себя как кровожадный тиран!

Мэг сделала еще один маленький шаг в сторону.

— Я предупреждал его, что могут возникнуть подозрения, и ни одной девушке из приличной семьи родители не позволят выйти за него замуж, — продолжал Персиваль. — Однако деньги, Маргарет, самый могущественный аргумент в пользу Филипа!

— Не все покупается и продается!

— Нет, все! — хрипло рассмеялся граф Ратледж. — Вспомни, твоя бабка тоже отдала тебя к нам в дом, надеясь, что ты станешь богатой! Разве она ни о чем не догадывалась?

— Нет!

Если бы у Мэг сейчас в руках был нож, она не задумываясь убила бы этого мерзавца!

— Что вы собираетесь со мной делать? — постаралась справиться с собой она. — Отдать под суд?

— Нет, прелестная Маргарет, — зловеще произнес граф. — Я сам с тобой разберусь…

Краем глаза Мэг увидела, как вдалеке мелькнула маленькая фигурка Энни и исчезла за деревьями.

— Я так долго искал тебя в Лондоне, несколько раз мы сталкивались с тобой, но тебе удавалось сбежать от меня. Что ж, тем сладостнее встреча…

Внезапно Мэг рванулась с места, перемахнула через низкую металлическую ограду и помчалась в сторону дороги. Граф Ратледж несколько секунд остолбенело смотрел вслед, а потом, опомнившись, побежал за ней.

— Стой, Маргарет! Остановись! — завопил он. — Ты все равно не убежишь от меня!

— Помогите! Помогите! — отчаянно кричала Мэг. — Кто-нибудь, на помощь!

Она оглянулась и с ужасом увидела, что граф, держа на вытянутой руке трость, почти догоняет ее. Он, тяжело дыша, пытался тяжелым набалдашником ударить Мэг по спине.

— Остановись, мерзавка, — хрипел он, — остановись!

Сильный удар по голове мгновенно свалил Мэг с ног. Перед ее глазами с бешеной скоростью заплясали огненно-красные круги, потом они стали серебристого цвета, и Мэг полетела в черную бездну.

«Кинкейд…» — успела подумать она краем угасающего сознания.

Граф Ратледж оперся на трость, старясь восстановить дыхание, и вдруг острая боль пронзила левую сторону его груди. Он схватился за сердце и замер. — Все из-за тебя, мерзавка. — Не делая резких движений, он медленно наклонил голову и посмотрел на распростертую на земле Маргарет.

Граф Ратледж постоял несколько минут. Боль постепенно исчезла, дыхание восстановилось. Сунув трость под мышку, он обеими руками схватил Мэг за плечи и поволок ее по земле к дереву, у которого была привязана его лошадь.

— Глупая, глупая Маргарет, — бормотал он себе под нос. — От меня не убежишь…

Он дотащил Мэг до дерева, поднял ее на руки и посадил на лошадь. Она тихо застонала, голова ее бессильно опустилась на грудь. Поддерживая одной рукой ее за спину, граф Ратледж взял поводья и повел лошадь по дороге, в конце которой возвышался мрачный каменный замок.

— Клетка захлопнулась, птичка, — повторял Персиваль. — Клетка захлопнулась.

Мэг открыла глаза и застонала от резкой боли в голове. Она сидела на грязной соломе, прислонившись спиной к холодной каменной стене. Где она? Мэг медленно обвела глазами темное помещение, но ничего не увидела. Внезапно вспомнила: она пошла вместе с Энни, внучкой Мевис, на кладбище к могиле сына, и там появился граф Ратледж… Кажется, он сильно ударил ее по голове. Где же она сейчас находится?

Мэг попыталась подняться на ноги, но, к своему ужасу, обнаружила, что ее руки скованы металлической цепью, конец которой прикреплен к каменной стене. Значит, граф Ратледж бросил ее в подвал своего замка…

— Мерзавец, негодяй… — еле слышно прошептала она.

Маргарет знала о существовании подвала и часто видела, как туда посылали слуг за хранившимся там вином. Ей было очень любопытно побывать там, но Филип не разрешал. Он говорил, что посещение подобных мест не для женщин. Однажды Маргарет все-таки удалось побывать в подвале, и он показался Маргарет тюрьмой, могильный холод сковал ее тело, давил на плечи, а эхо шагов грохотом отдавалось в ушах. Маргарет в ужасе побежала назад, спотыкаясь на ступеньках, и ей чудилось, что чьи-то костлявые руки хватают ее за плечи и тянут вниз.

Теперь она снова очутилась в этом подвале…

«Главное, не поддаваться панике, — уговаривала себя Мэг. — Я что-нибудь придумаю. Я выберусь из этой темницы!»