— Сэйти, я пришел извиниться за свое вчерашнее поведение и принес тебе подарок.
Хозяйка прачечной посторонилась, давая ему войти.
— Какой подарок, сэр? — она сделала вид, что не заметила выглядывающих из пакета ярко-оранжевых апельсинов. — Шоколад?
— Нет, — улыбнулся Кинкейд, — апельсины.
— Заходите, сэр, садитесь за стол, — предложила Сэйти. — Что это вы надумали побаловать меня?
— Я очень виноват перед тобой, Сэйти. Вчера вечером я вел себя как последний идиот. Кричал, требовал… Прости меня. Даже не знаю, что на меня нашло.
— Да будет вам, сэр! — махнула рукой Сэйти. — Я понимаю ваше состояние. Разрешите попробовать один апельсин?
Кинкейд протянул ей сверток и сел к столу.
— Сэйти, я не спал всю ночь. Я думал о Мэг и о наших с ней отношениях. Я… не могу без нее жить, Сэйти. Да, она лишила жизни моего отца, но он был негодяем: грубым, расчетливым и жестоким. Если Мэг так поступила, значит, у нее не было иного выхода. Я уверен, она убила отца, защищаясь.
Сэйти согласно кивала. Наконец она сказала:
— Сэр, мы много раз обсуждали с Мэг ту сложную ситуацию, в которую она попала, и я постоянно убеждала ее во всем вам признаться. Но она… Сэр, если бы вы только знали, как она вас любит! — горячо воскликнула Сэйти. — Она боялась вам рассказать правду о содеянном, потому что не могла ранить вас так сильно.
Кинкейд нетерпеливо произнес:
— Я должен вернуть ее, я не могу без нее жить!
Сэйти печально покачала головой.
— Сэр, но она ушла от вас навсегда.
— Глупости! — яростно крикнул Кинкейд. — Я верну ее, верну во что бы то ни стало! Сэйти, ты должна сказать мне, где скрывается Мэг!
— Не могу, я обещала Мэг хранить тайну. Я поклялась, что не выдам ее, даже если вы будете пытать и жечь меня каленым железом!
Услышав ее решительный отказ, Кинкейд улыбнулся.
— О чем ты говоришь? Никто не собирается тебя пытать! — воскликнул он. — Я прошу тебя, умоляю сказать, где сейчас притаилась Мэг!
— Сэр, я не могу. Я знаю, вы с Мэг очень любите друг друга, я была бы счастлива, если бы вы снова жили вместе, но предать лучшую подругу я не могу!
Кинкейд задумался.
— Ладно, Сэйти, если ты не можешь нарушить свою клятву, то не надо. Я буду задавать тебе косвенные вопросы, и твои ответы подскажут, где в данный момент Мэг. Ты и клятву не нарушишь, и мне поможешь. Согласна?
— А какие вопросы вы собираетесь мне задавать?
— Мэг еще не уехала в американские колонии?
— Пока нет. Но… собирается.
— В данный момент Мэг прячется и от меня, и от моего дяди графа Ратледжа, правда?
Сэйти кивнула и смущенно призналась:
— Уж больно вы хитрый, сэр. Так вы все вытяните из меня!
Кинкейд неожиданно для себя рассмеялся.
— Я же не спрашиваю тебя конкретно, где Мэг, правда? Мы с тобой просто беседуем!
Несколько минут он молчал, а потом задумчиво произнес:
— Здесь, в Лондоне, нет никого, кто мог бы приютить ее на некоторое время. У тебя Мэг не может оставаться, понимая, что я легко отыщу ее. Так где же она?.. Не в замке же… Ее муж мертв, родителей и родственников у нее нет.
Внезапно перед его глазами промелькнул церковный двор, на котором покоились несколько поколений обитателей замка Ратледж, и маленький могильный холмик за оградой кладбища.
— Сэйти, Мэг отправилась в Ратледж навестить могилу своего ребенка? — еле слышно спросил Кинкейд.
Хозяйка прачечной опустила голову.
— Я ничего вам больше не скажу, сэр, зачем вы задаете мне столько вопросов?
— Сэйти, неужели Мэг решилась на такое безумие! Сегодня или завтра туда вернется граф, и если они столкнутся, то… Страшно подумать, что он с ней сделает!
Кинкейд рванулся к двери.
— Я немедленно поеду за ней! Я найду Мэг и уговорю вернуться ко мне! Слышишь, Сэйти? Я обязательно найду ее!
Сэйти подбежала к нему.
— Сэр, только поторопитесь! Она уже купила билет на корабль, отплывающий в американские колонии!
Кинкейд выбежал из прачечной, вскочил в седло и пустил лошадь в галоп. Да, его любимая Мэг не перестает удивлять его своей смелостью и решительностью. Кто бы мог подумать, что в женщине, много лет прожившей практически взаперти с мужем-тираном, столько мужества и стойкости духа?
«Мэг, я найду тебя, непременно найду, — твердил Кинкейд. — Я люблю тебя, и мы обязательно будем вместе!»
Мэг и Энни не спеша шли по дороге, ведущей к старому фамильному кладбищу, и собирали цветы, растущие по обеим ее сторонам. Утром, на предложение девочки сопровождать ее до могилы сына, Мэг поначалу ответила отказом. Ей хотелось побыть на кладбище одной, посидеть в тишине около могилы и мысленно попрощаться с сыном перед дальней дорогой. Но, поразмыслив, она решила, что Энни поддержит ее и не даст ей окончательно впасть в уныние.
Они прошли металлические ворота и направились к старой, полуразрушенной церквушке, за которой располагалось фамильное кладбище. С этого места хорошо просматривался раскинувшийся на холме замок Ратледж — суровый, неприступный и зловещий. Он мгновенно напомнил Мэг о ее прошлой жизни, проведенной в его холодных каменных стенах.
Энни взяла Мэг за руку и повела вдоль стены старой церкви.
— Мы скоро придем. — Видя печальное лицо Мэг, она стала ей что-то оживленно рассказывать.
Дверь в церковь была приоткрыта, и Мэг удивленно спросила девочку:
— Там кто-нибудь есть?
— Нет. Наш викарий уже давно не совершает службу.
— Почему?
— Бабушка говорит, что теперь его чаще всего можно встретить в трактире.
Они миновали церковь, Энни провела Мэг между могил и остановилась около невысокой покосившейся ограды.
— Пойдемте туда, — девочка махнула рукой на участок земли за кладбищем.
— Энни, так мой сын похоронен за церковной оградой? Но… почему?
— Бабушка сказала, что граф не разрешил ей похоронить вашего сына на кладбище.
— Мерзавец! — в отчаянии воскликнула Мэг, и на ее глаза навернулись слезы.
— Идите туда! — Энни показала на маленький могильный холмик, на котором лежал одинокий весенний цветок.
Мэг кинулась к могиле сына и опустилась перед ней на колени.
— Сын, мой маленький сын… — прошептала она, обхватив руками маленький холмик. — Вот мы и встретились с тобой.
— Смотрите, кто-то положил на его могилу цветок! — сказала Энни.
— Может быть, твоя бабушка? — тихо спросила Мэг.
— Наверное, она ухаживает за могилами. Я оставлю вас здесь на некоторое время, а сама пойду погляжу, не появился ли мед.
— А откуда он может взяться?
— На задней стене церкви пчелиный улей, — объяснила девочка. — Мы собираем там мед, и бабушка печет очень вкусные булочки с медом.
— Хорошо, иди, — кивнула Мэг.
Энни ушла, она положила на могилу цветы, опустилась на камни.
— Мой маленький, сынок, мой родной, я приехала попрощаться с тобой. Через несколько дней я навсегда покину Англию и уеду в американские колонии. Думаю, ты простишь меня, что оставляю тебя одного. Граф охотится за мной, жаждет возмездия. Мне больше нельзя оставаться в Англии. Все мужчины замка всегда были жестокими, злыми. Хотя нет… Кинкейд — твой… сводный брат — благородный, замечательный человек. Если бы ты знал, как я люблю его! Но судьба жестока к нам обоим. Нам не суждено быть вместе. Прости меня, сынок, что оставляю тебя одного. Прости! Но когда-нибудь мы встретимся на небесах, и эта мысль немного утешает меня и придает силы.
Мэг вытерла слезы и поднялась с колен. Теплые лучи весеннего солнца заскользили по ее лицу. Умиротворение снизошло на ее истерзанную душу. Она побывала на могиле сына, попрощалась с ним и теперь может навсегда покинуть Англию.
— Маргарет… Так вот ты где, маленькая дрянь! — вдруг раздался за ее спиной хриплый мужской торжествующий голос.
Захлестнувшая волна страха намертво сковала Мэг. Граф Ратледж!
«Все кончено, — промелькнуло в ее голове. — Я погибла».
Невероятная усталость и чувство обреченности навалились на нее. У Мэг не стало сил бежать, кричать и звать на помощь. Кто ей поможет? Маленькая Энни? Но она пошла собирать мед… Да и что она смогла бы сделать? Да и кто осмелится защитить Мэг от хозяина замка Ратледж?
