Некоторое время она молчала, а потом неопределенно ответила:

— Он… отнесся к нему не так, как следовало бы отнестись отцу к своему новорожденному сыну.

— Твой ребенок умер почти сразу же после рождения?

— Да.

— А его отец?

Мэг опустила голову.

— Он… умер вскоре после смерти сына. — И торопливо смахнула слезы.

Кинкейд крепко прижал ее к себе, и она со вздохом опустила голову на его плечо.

— Мэг, любимая, не отчаивайся, — ласково сказал он. — У тебя еще будут дети. Наши с тобой дети.

Мэг рассеянно взглянула на него.

— Давай не будем загадывать и строить планы на будущее. Чтобы начать новую жизнь, нам надо уехать из Англии, но пока мы не покончим с твоим списком, мы будем жить здесь, а следовательно, оставим мечты о будущей жизни на потом.

— Мэг, уверяю тебя, время пролетит быстрей, чем тебе кажется! — горячо произнес Кинкейд и, улыбнувшись, добавил: — У нас обязательно будет дочь.

Мэг улыбнулась.

— Ты хочешь дочь?

— Да. Она вырастет такой же красивой, как ты, у нее будет такая же нежная кожа, лучистые глаза и доброе сердце! — Он поцеловал ее в губы. — Наша дочь станет умной, образованной воспитанной женщиной, как и ее мать!

Мэг радостно засмеялась, к ней вернулось хорошее настроение.

— Дорогой, ты не забыл, что нас ждет важное дело? — Она шутливо погрозила ему пальцем. — По-моему, мы отвлеклись!

Кинкейд, взяв ее за руку, воскликнул:

— Господи, как мне надоело постоянно думать только о делах! Когда же мы сможем думать только друг о друге?

— Очень скоро это счастливое время наступит, любимый, — ласково промолвила Мэг. — Потерпи немного!

Она поднялась с его колен и, подойдя к окну, осторожно отодвинула занавеску. В ворота постоялого двора вдовы Смолл въезжала карета Огэра.

— Он едет! — В волнении Мэг быстро задернула занавеску. — Карета сейчас будет здесь! Подожди, пока эта жирная свинья усядется за стол, а потом седлай лошадь и мчись на ту дорогу, по которой Огэр будет возвращаться!

Кинкейд ехал на лошади, оглядывая дорогу и стараясь отыскать то место, где два дня назад он прятался за деревьями, пока Монти и Мэг останавливали карету мистера Джозефа Огэра. Это был самый удобный отрезок пути, и он намеревался подстеречь там Огэра, возвращавшегося с постоялого двора вдовы Смолл.

Солнце медленно садилось за верхушки могучих деревьев, дул легкий прохладный ветерок, и Кинкейд с удовольствием подставлял ему разгоряченное лицо. Он немного волновался, а его конь, чувствуя настроение хозяина, нервно вздрагивал и рвался вперед.

— Полегче, полегче, — ласково успокаивал его Кинкейд. — Скоро мы будем на месте.

Он задумчиво посмотрел на заходящее солнце и прикинул, сколько времени ему придется ждать Огэра. Они с Мэг видели, как его карета въехала на постоялый двор, и знали со слов вдовы, что он не задерживается у нее надолго. Пообедает, получит причитающуюся ему сумму и возвращается обратно. Значит, совсем скоро его карета покажется на дороге.

Проехав еще немного, Кинкейд наконец увидел место, где в прошлый раз Мэг, привязанная к стволу дерева, изображала ограбленную даму. Он остановил лошадь у обочины дороги и приготовился ждать.

Время тянулось медленно. Кинкейд всматривался в наступающую темноту. Совсем скоро в его списке не останется ни одного человека, которого, по его мнению, следует наказать за предательство, жадность и малодушие, и тогда они с Мэг уедут в американские колонии, о которых она так мечтает.

Внезапно его лошадь стала шумно втягивать ноздрями воздух, и он услышал скрип колес, с трудом катившихся по грязной, заезженной дороге.

«Только бы все прошло удачно!» — с надеждой подумал он.

Каждый раз, когда капитан Скарлет ожидал на дорогах людей своего списка, он молил Бога, чтобы не было засады и ему не пришлось прибегать к насилию. Он не жаждал расправы над своими жертвами, хотел лишь унизить их и доказать их ничтожество и трусость.

Скрип становился все слышнее, и наконец вдалеке проступили очертания кареты. Капитан Скарлет закрыл нижнюю часть лица красным шелковым платком, достал из-за пояса мушкет, еще раз осмотрел его и приготовился к встрече с Джозефом Огэром.

Карета приблизилась к дереву, за которым укрылся Кинкейд. Он стегнул лошадь, и она понеслась наперерез карете.

— Стоять и не двигаться! — грозно крикнул он.

Карета по инерции прокатилась еще немного и со скрипом остановилась. Капитан Скарлет подскочил к ней и заглянул в окошко. Из-за стекла на него в ужасе глядел Джозеф Огэр.

— Кошелек или жизнь! — Кинкейд постучал по окну ладонью.

— Господи, помилуй! — услышал он испуганный голос Огэра.

— Отец! — раздался взволнованный молодой женский голос. — Отец, на нас напали грабители!

Капитан Скарлет подскочил к кучеру, наставил на него дуло мушкета.

— Если вздумаешь тронуться с места, я тебя пристрелю!

Затем он снова вернулся к окну кареты, в котором застыла перекошенная от страха физиономия Огэра, и приказал:

— Выходите! Быстро!

Дверца приоткрылась, и из кареты неуклюже вылез хозяин. Позади него капитан Скарлет заметил дочь Огэра, с грубоватыми чертами лица и маленькими бегающими глазками. К его удивлению, дама молчала.

— Выходите, леди! — Капитан Скарлет помахал мушкетом. — Прошу прощения, что прервал вашу поездку. Надеюсь, вы будете благоразумны и не станете сопротивляться или звать на помощь!

Молодая дама с нескрываемым интересом взглянула на него и, прижав руку к груди, попросила:

— Сэр, пожалуйста, не убивайте нас! — И, повернувшись к Огэру, она торопливо проговорила: — Отец, отдайте ваш кошелек этому джентльмену! И кольца тоже!

— Господи, что же это такое, — запричитал он. — Меня грабят уже второй раз за эту неделю! Дочка, это просто неслыханно! Второй раз за одну неделю! Чем я заслужил это проклятие?

Дочь мистера Огэра торопливо взяла с сиденья дорожную сумку, достала оттуда кошелек и подала его капитану Скарлету.

— Пожалуйста, сэр, возьмите! — смиренно произнесла она.

Кинкейд спрятал его в карман и, усмехнувшись, крикнул Огэру:

— Кольца, милейший! И поскорее!

С трясущихся пухлых пальцев Огэр сдирал золотые кольца и перстни с драгоценными камнями. Его дочь тоже сняла с пальца кольцо и подала его капитану Скарлету. Тот ухмыльнулся.

— Леди, оставьте его при себе. Я не могу допустить, чтобы такая прелестная молодая женщина осталась без украшений! — И он галантно поклонился ей.

Дочь Огэра покраснела и опустила голову.

— Благодарю вас, сэр, за комплимент, — пробормотала она.

Ее отец наконец снял кольца, перстни и отдал их Кинкейду.

— Вот, возьмите, — буркнул он.

Капитан Скарлет снисходительно кивнул, спрятал драгоценности в карман и воскликнул:

— Прекрасно! А теперь настало время решить еще одно дело.

Джозеф Огэр в ужасе отшатнулся от него.

— Что… вы еще хотите?

Его дочь тихо объяснила:

— Отец, этот грабитель — капитан Скарлет. Он никогда не убивает своих жертв, не бойся! — Она кокетливо взглянула на Кинкейда. — Правда, капитан? — И снова обратилась к отцу: — Иногда он целует свои жертвы, разумеется, женщин.

Кинкейд громко рассмеялся.

— Леди, потерпите немного. Всему свое время. Я хотел потолковать с вашим отцом. — Он перевел взгляд на Джозефа Огэра. — Вы знакомы с Элизабет Смолл?

— Смолл… Как вы сказали, Элизабет Смолл? Да… припоминаю. Я знаком с ней.

— Вы берете с нее деньги за землю, на которой построен постоялый двор?

— Ну… в общем, беру. А в чем дело?

— Я хочу, чтобы вы подарили ей этот постоялый двор, — медленно и спокойно произнес Кинкейд.

— Как это, подарил? — изумился Огэр.

— Очень просто. Вы перестанете брать с нее деньги, вот и все. — В голосе капитана Скарлета послышалась скрытая угроза.

— Но я не могу это сделать! Я получаю прибыль…

— Так вот, милейший, больше вы ее получать не будете! Я не позволю вам грабить бедную женщину — вдову с тремя маленькими детьми! Ясно? В противном случае я нанесу визиты и в другие, принадлежащие вам постоялые дворы в Лондоне. Мне хорошо известно, что вы являетесь их владельцем — на Странд, на Брайдуэлл… Продолжать перечислять или достаточно?