– Уходим! – крикнул он и поволок отца к двери.

Как раз в ту секунду, когда он захлопнул за собой дверь, в студии раздался глухой, напоминающий мощный выдох удар – огонь добрался до канистры с бензином. Дверь сильно тряхнуло.

Джерри поднял голову. На лбу у него был большой кровоподтек.

– Пелле?

– Пошли, Джерри.

Обхватив отца, он протащил его через холл. Из студии доносилось зловещее потрескивание – огонь распространялся все быстрее.

Свет показался Перу очень ярким, хотя было довольно пасмурно. Он помог Джерри спуститься по лестнице, и они двинулись к машине.

Он опустил Джерри на землю, вытащил мобильник и набрал номер. Женский голос отозвался мгновенно:

– Служба тревоги.

Пер прокашлялся.

– Пожар…

– Где?

Он огляделся, соображая:

– В вилле под Рюдом… поджог… горит весь нижний этаж.

– Точный адрес?

Она говорила совершенно спокойно, и каким-то образом это спокойствие передалось Перу. Он постарался привести мысли в порядок.

– Я точно не знаю, как называется дорога… это в Стрихульте, на запад от Рюда… Есть указатель, написано «Морнер Арт».

– Все успели выйти?

– Не знаю… я только что подъехал.

– Ваше имя?

Пер засомневался – не назвать ли выдуманную фамилию?

– Алло? Вы меня слышите?

Собственно, что ему скрывать? Джерри, наверное, есть что скрывать, а ему нечего.

– Пер Мернер, – сказал он и назвал адрес на Эланде.

Он отключил мобильник.

Джерри прислонился к машине. На нем было все то же мятое коричневое пальто – он носил его в последнее время круглый год. Швы кое-где разошлись, пуговиц явно не хватало.

Джерри вздохнул с присвистом:

– Больно…

Пер повернулся к нему:

– Что-то болит?

Джерри кивнул и распахнул пальто. Сорочка внизу была порвана и залита кровью.

– Что произошло?!

Пер оборвал себя – не время задавать вопросы – и поднял рубашку. На объемистом животе отца, сразу над пупком, он увидел длинный кровавый порез. Кровь уже свернулась, в слабом сумеречном свете она казалась угольно-черной.

Пер опустил рубашку:

– Кто это сделал, Джерри?

Джерри долго смотрел на окровавленный живот, словно бы только что обнаружил рану.

– Бремер, – сказал он.

– Бремер? Ты подрался с Бремером? Почему?

От быстрых, следующих один за другим вопросов мозг Джерри, похоже, заклинило. Он уставился на сына и молча моргал.

Пер посмотрел на дом. Входная дверь была по-прежнему открыта. Ему показалось, что оттуда идет дым.

– А где Бремер? Он что, там, в доме?

Джерри, не говоря ни слова, с трудом забрался на пассажирское сиденье «сааба».

– Жди здесь. – Пер захлопнул дверцу и побежал к дому.

Он прекрасно осознавал, что рискует. За закрытой дверью в студию бушевало пламя. В доме стало заметно теплее. Времени было совсем мало.

И ему нужно какое-то оружие – если в доме кто-то есть, у него может быть нож. Он схватил сложенный зонтик, открыл среднюю дверь и увидел уходящие вниз ступени.

Подвал… полная темнота, он решил пока туда не спускаться.

Еще одна дверь, четвертая. Последняя. Лестница на второй этаж.

Он начал подниматься. Лестница была покрыта толстой ковровой тканью, он даже не слышал собственных шагов.

Поднявшись, он оказался в длинном коридоре. Странная постройка – коридор шел чуть не через весь дом, а по обе стороны – закрытые двери, как в отеле.

Он пошел по коридору, сжимая в руке зонтик, словно меч.

– Бремер? – крикнул он. – Это Пер Мернер!

Наверху тоже сильно пахло бензином. Вдруг он услышал легкое потрескивание – и сообразил, что пожар перекинулся уже и на второй этаж. В коридоре висело облако тонкого дыма, которое быстро сгущалось. Во рту мгновенно пересохло, он почувствовал неприятное жжение в трахее.

Где же горит?

Он открыл ближайшую дверь – это был чулан для уборки. Пылесосы, ведра, швабры… Следующая дверь. Маленькая спальня. Застеленная кровать, голые стены.

Третья дверь налево была заперта, через щель над порогом медленно ползли струи дыма.

– Бремер! Ганс Бремер!

Молчание. Или? Ему показалось, что он услышал какой-то звук. Стон?

Перу никогда в жизни не приходилось вышибать двери, он только видел, как это делают в кино. Неужели это так просто? Он уперся в противоположную стену коридора. Разбег явно недостаточный, но можно попробовать. Развернувшись на ходу, он изо всей силы обрушился спиной на дверь.

Сосновая дверь дрогнула, но устояла.

Он огляделся. В двери наискосок торчал ключ. Он схватил его и сунул в скважину. Ключ повернулся. Петли, очевидно, были хорошо смазаны – дверь бесшумно отворилась, и его обволокло густым облаком белого дыма.

У него сразу защипало в глазах. Дым был густым, как осенний туман, но он все равно двинулся вперед. Внезапно он почувствовал запах горелого мяса.

Комната была очень маленькой, но из-за дыма он почти ничего не видел. Он пощупал стену – скорее по привычке, света наверняка нет. Пер пригнулся – внизу было немного легче дышать – и двинулся вперед. Справа пламя уже лизало обои. На незастеленной кровати лежал ворох одеял, огонь добрался и до них. Невыносимый жар заставил его остановиться.

Он часто заморгал, пытаясь хоть что-то разглядеть. Неужели под одеялами кто-то есть? Ему показалось, что он видит судорожно скрюченные руки, обугленную голову…

Глаза застилали слезы, жжение в груди все усиливалось. И в эту секунду он услышал крик.

Пер не разобрал ни одного слова – да слов, наверное, и не было. Женский крик, полный смертельного ужаса.

Он бросил зонтик и, полуослепший, выскочил в коридор. Кто-то кричал здесь, на втором этаже, но приглушенно, откуда-то из-за стены.

Все двери были заперты. Вдруг он увидел в конце коридора языки пламени – загорелось ковровое покрытие. Пер понял, что горит весь второй этаж. Он был окружен огнем.

– Есть здесь кто? – сипло заорал он.

Опять женский голос. На этот раз почти неразличимый. Секунду он стоял в нерешительности, потом побежал по коридору, стуча в запертые двери:

– Где ты?

Дым сгущался, в коридоре стало совсем темно. Огонь приближался сразу с двух концов, шипя и потрескивая. Воздух быстро раскалялся, как в перегретой сауне. Пер понял, что назад у него дороги нет – весь нижний этаж объят огнем.

Одна из дверей подалась – и он внезапно понял, что в этой комнате он уже был. Постель по-прежнему полыхала. Вдруг он ощутил струю прохладного воздуха из полуоткрытого окна. Раньше ему казалось, что окно закрыто. Под окном стоял стул. Если держаться левой стороны, подальше от горящей кровати, можно добраться до окна.

Он задержал дыхание – дышать он уже не мог. В два прыжка подскочил к высокому окну и выглянул. В двух-трех метрах под ним была крытая рубероидом крыша гаража. Пер глубоко вдохнул прохладный воздух. У него было такое чувство, что он стоит спиной к печи крематория. Долго так не выдержать. Он еще раз зачем-то набрал в легкие воздух, словно собрался нырнуть, и прыгнул.

Деревянная крыша гаража дрогнула, но выдержала. Пер, не размышляя, сделал несколько шагов по крыше и прыгнул на гравий – еще три метра. Колени подогнулись, он упал, но приземлился удачно.

Пер медленно встал, закашлялся, несколько раз глубоко вдохнул свежий воздух и оглянулся. Он оказался с задней стороны дома. Участок здесь был окружен невысоким забором. За забором лужайка, покрытая пожелтевшей травой, дальше – нескончаемый еловый лес.

А на опушке леса, на уходящей вглубь ельника тропинке, стоял человек и смотрел на полыхающий дом. Мужчина в темной одежде – только это Пер и сумел разглядеть, потому что тот повернулся и исчез в лесу.

В реве и треске пожара Перу показалось, что он услышал звук мотора. Кто-то завел двигатель, нажал на газ и исчез за густыми елями.

В доме начали лопаться стекла. Пер тупо смотрел, как сверкающие льдистые осколки сыплются на траву. Его затошнило. Странно, реакция наступила, только когда он уже был в безопасности. Он жадно вдыхал прохладный весенний воздух в обожженные легкие и непрерывно тер глаза.