Черный дым валил клубами из окон, виллу почти уже не было видно. Если даже в доме кто-то и находился, никаких шансов выжить у него не было.

Он, как сквозь густую пелену, услышал далекий вой сирен. Что он, собственно, видел? Обугленный труп? Таинственного наблюдателя, исчезнувшего в лесу? Чем больше он старался восстановить события, тем более размытые картинки предлагала ему память.

Сирены выли уже совсем близко. Две пожарные машины с голубыми проблесковыми огнями подъехали к дому и остановились. Из них начали выпрыгивать одетые в черные защитные костюмы пожарные.

Пер попятился и наткнулся на свою собственную машину. На крыше подрагивали под ветром мучнистые бабочки пепла.

Горящая постель, труп в дыму. Женский крик.

А где Джерри?

Джерри так и сидел в машине.

Он опять посмотрел на дом. Теперь уже на обоих этажах из окон вырывались грозные языки огня.

Пожарники суетились вокруг своих ярко-красных гигантов, разматывая толстые брандспойты. Один из них, в красной куртке, широким шагом подошел к Перу и крикнул, перекрывая рев огня:

– Как вас зовут?

– Пер Мернер.

– Вы владелец недвижимости?

Пер покачал головой. Он попытался что-то сказать, но обожженная трахея отказывалась подчиняться.

– Как вы себя чувствуете?

– Не знаю…

– Сейчас подъедет «скорая помощь»… вы знаете, где начался пожар?

– Везде, – просипел он с трудом. Набрал воздуха и попытался пояснить: – Горело и внизу, и наверху… думаю, там был человек. Может быть, несколько…

– Что?!

– Мне показалось… нет, я видел там человека. И слышал крик.

Голос уже немного слушался. Пожарный уставился на него, растерянно моргая:

– Где, Пер?

– На втором этаже. В комнате… Там горело, и я…

– Хорошо, будем искать… Были в доме газовые баллоны?

Пер опять покачал головой, и его затошнило еще сильней.

– Не думаю… – сказал он. – Это была… киностудия.

– Взрывоопасные жидкости?

– Не думаю… не знаю.

Пожарный кивнул и пошел к машине. Пер заметил, что несколько человек уже надели противодымные костюмы с баллонами за спиной, как у аквалангистов.

Наконец пожарные подключили брандспойты и направили мощные струи воды на выбитые окна. Группа с баллонами двинулась к входной двери. Подъехала еще одна машина – красный легковой автомобиль с надписью: «Руководство службы спасения». Из нее вышел мужчина в желтой куртке с радиотелефоном в руке. Он поднес его к уху и начал что-то докладывать.

Пера то и дело сотрясали приступы кашля. Он кое-как продышался и подошел к машине. Отец, сгорбившись, сидел на переднем сиденье, на коленях у него лежал портфель.

Пер протянул ему найденный в холле мобильник:

– Это твой?

Джерри бросил на телефон безразличный взгляд и кивнул.

– Как ты?

Джерри в ответ тоже закашлялся. Пер впервые за все время обратил внимание, насколько жалким выглядит отец. Серый, усталый, в дурацком мятом пальто. Когда Пер был маленьким, он как-то приезжал к отцу. Ему запомнились темные, зачесанные назад волосы. Зимой он носил дорогие меховые куртки, летом – исключительно итальянские костюмы. Он много зарабатывал, и ему нравилось это показывать.

Когда Перу было пятнадцать, отец ни с того ни с сего сменил имя. Был Герхард, стал Джерри, и не Мернер, а Морнер. Ему, наверное, казалось, что имя Джерри звучит более интернационально.

– От тебя воняет, – неожиданно заявил отец.

– От тебя тоже, Джерри. Это дым.

Пер посмотрел на горящий дом. Пожарные в противодымных костюмах уже поднимались по лестнице к входной двери. Тот, кто шел первым, распахнул дверь настежь, шагнул в задымленный холл и исчез.

Двое остались на лестнице. Через пять секунд аквалангист вновь появился в проеме двери, покачал головой и предостерегающе поднял руку. Все назад!

Никакой надежды, опять подумал Пер. Если там кто-то и есть, никакой надежды.

– Поехали, Пелле? – тихо сказал Джерри.

Предложение было заманчивым – повернуть ключ и ехать на Эланд. Если бы…

– Нет, так нельзя… Надо подождать.

С включенной сиреной подъехал микроавтобус «скорой помощи» и остановился как раз между «саабом» и пожарными машинами. Сирена замолчала. Выпрыгнули два фельдшера и, сложив на груди руки, уставились на пожар.

Пер помог Джерри вылезти из машины и подвел его к фельдшерам.

– Мой отец ранен в живот, – сказал он. – И ушиб голову к тому же. Можете им заняться?

Один из фельдшеров молча кивнул. Они открыли заднюю дверцу и подсадили Джерри.

Пер чувствовал себя все лучше. Свежий воздух, много свежего воздуха – больше ничего не нужно. Он пересек двор и остановился у забора.

Подумал немного, глядя на густой ельник, потом перелез через забор и пошел к опушке.

Он так долго смотрел на горящий дом, что даже не заметил, как село солнце. Было уже почти темно. Он посмотрел на часы – без десяти семь.

Почему-то вспомнил, что у Джерри, когда он работал, было всегда двое наручных часов: стальные и золотые.

Он начал искать просвет в ельнике. Много времени не потребовалось.

Это была лесная дорога, почти не заросшая. Две четких колеи, между ними – густая высокая трава.

Он нагнулся. Сухая, каменистая земля, но кое-где попадались островки влажной глины – очевидно, снег задержался тут дольше, чем в других местах. В полутьме трудно было решить наверняка, но Пер был почти уверен, что он видит свежие отпечатки протекторов.

Он выпрямился и посмотрел на извилистую дорогу.

Куда она ведет? Наверняка к дороге на север от Рюда.

Хороший путь для отступления.

Минут через десять он вернулся во двор и подошел к машине «скорой помощи». Фельдшеры промыли рану. Теперь был ясно виден длинный красный порез на белом животе.

– Выглядит как ножевое ранение, – важно сказал фельдшер, накладывая повязку. – Довольно поверхностное. Нож соскользнул.

– Соскользнул?

– Ну да, соскользнул. По коже, так бывает. Ему повезло – через недельку-другую все заживет. Повязку снимете сами или обратитесь в поликлинику, если не решитесь.

Пер довел Джерри до машины, посадил и сам сел рядом. Они смотрели на горящий дом и молчали. Потом Пер сказал:

– Я видел тело на втором этаже. В постели… – Он сделал паузу. – И по-моему, слышал женский крик.

Он вздохнул, откинулся на сиденье и вспомнил про открытое окно. Пер готов был поклясться, что, когда он первый раз заходил в горящую комнату, окно было закрыто.

Отец что-то пробормотал.

– Что? Что ты сказал?

– Маркус Люкас.

Пер вспомнил, что Джерри уже называл это имя:

– Маркус Люкас? Так зовут кого-то из тех, кто был в доме?

У Джерри опять что-то заело в голове. Он молчал, и глаза его не выражали ровным счетом ничего.

– О чем вы говорили с Бремером? – Пер решил сделать еще одну попытку. – Что он тебе сказал, когда позвонил и попросил приехать?

– Не помню.

– А почему вы подрались?

Джерри закашлялся и, не говоря ни слова, откинулся на спинку сиденья. Пер вздохнул, положил руки на руль и посмотрел на подкрашенное зловещим заревом темно-синее небо, на котором, как огненные мотыльки, беспорядочно и невесомо роились искры от пожара.

– Мне нужно ехать домой, – сказал он. – Нилла…

В эту секунду белый «вольво» резко завернул во двор, обогнул пожарные машины и остановился прямо перед «саабом» – радиатор к радиатору. Из машины вышли двое – мужчина и женщина. В гражданской одежде, но никаких сомнений в том, кто они такие, не было. Мужчина пошел к «скорой помощи», женщина – к «саабу». Пер открыл дверь.

– Добрый вечер, – сказал он.

– Добрый, добрый, – без выражения сказала женщина и протянула удостоверение – уголовная полиция в Векшё. – Это вы звонили в службу спасения?

– Я.

– Назовите имя, фамилию, персональный номер.

– Пер Мернер. – Он достал водительские права.

– А вы кто? – спросила она у мрачно уставившегося на нее Джерри.