Сейчас они ей устроят!.. А впрочем — черт с ними! За час драгоценной свободы можно расплатиться небольшим скандалом. И как знать, может, новая работа и правда откроет перед ней новые возможности? По крайней мере, заработанных денег хватит для того, чтобы еще раз слетать на Багамы…

— Знаете что, Шерли? — Даллас вдруг взял ее за руку, когда она уже одной ногой стояла на асфальте.

— Что?

— Не надо ни в чем сомневаться.

— Если вы — о своем предложении, то я не сомневаюсь, — буркнула она.

— А почему же вы хмуритесь?

— Да просто на балконе стоит мой жених… и мама, которая спит и видит нашу свадьбу. И сейчас они устроят мне допрос, кто вы такой.

— Ах, жених… — Он сразу выпустил ее руку. — Ну… если жених, тогда идите.

Шерли пристально посмотрела на него, но не стала ничего говорить, просто вышла из машины.

— Я позвоню вам в понедельник, как договорились! И… удачи вам с женихом! — Даллас поднял стекло и стал разворачиваться.

— А вот в этом я как раз сомневаюсь, — проговорила Шерли вслед уезжающей машине.

Она очень любила путь на работу. Может быть, даже больше, чем саму работу. Для того чтобы добраться до офиса их фирмы, ей надо было пересечь небольшую площадь, пройти через длинный сквер, разделявший две полосы движения на дороге, а потом — мимо парка аттракционов. Иногда она закладывала петлю и шла через сам парк: между каруселей, беговых дорожек, смотровых площадок…

Ей нравилось чувствовать, как пробуждается город, и самой пробуждаться вместе с ним…

Утро… Шерли всегда любила утро, особенно весной. Оно награждало какой-то необъяснимой свежестью, новизной ощущений, словно ты вчера родился и смотришь в мир широко открытыми глазами. Утро заряжало солнцем и бодрило, сдирало с души и рвало на куски остатки сна. Оно бежало впереди и звало за собой, словно лучшая подруга: «Ну давай! Быстрее! А то не успеем увидеть всё!». Шерли чувствовала и принимала эти правила игры.

Может, она была не одинока и где-то еще жили люди, так искренне умеющие радоваться пробуждению, а может быть, нет. Во всяком случае, ее это не волновало, когда она видела тысячи хмурых лиц на улице. Выйдя из дома за полтора часа до начала рабочего дня (хотя на дорогу вполне хватило бы и половины этого времени), она всегда опаздывала.

Строгий по части дисциплины начальник не верил ей, что можно целый час потерять из-за того, что на газонах начала пробиваться свежая весенняя трава, а в городской парк вернулись дикие утки. Ее объяснение, что все художники имеют право на свою сумасшедшинку, оставляло его совершенно равнодушным. Он самолично каждый день отчитывал Шерли, и в конце концов все к этому привыкли, а когда виновнице утренних баталий случалось заявиться вовремя и не схлопотать выговора, в офисной обстановке словно не хватало чего-то очень важного.

Сегодня Шерли почти бежала. Она даже думала проехать пару остановок на автобусе, но потом решила, что не станет изменять своей привычке и пойдет, как обычно, просто не через парк, а мимо. Так можно сэкономить минут двадцать.

Сегодня ей надо будет сдать пять эскизов, которые она держит уже неделю, отмотаться от девчонок, которые непременно потащат ее в кафе отмечать постфактум день рождения, и вместо этого с обеда заняться одним важным делом.

Ей нужно наконец-то, отбросив все условности, составить список положительных и отрицательных качеств Антуана, а потом подсчитать, каких окажется больше. Она собиралась заняться этим еще с тех пор, как переехала к маме. Конечно, список можно было бы составить и дома, но на работе голова всегда соображает гораздо продуктивнее, это было научно доказано. И потом, дома всегда мешалась либо мама, либо сам Антуан.

Да! Еще сегодня должен позвонить Даллас.

Эта мысль вызвала у нее радостную улыбку. Может быть, он прямо сегодня назначит ей свида… то есть встречу. Деловую встречу. Прямо сегодня — после работы… Хорошо, что она как следует накрасилась, немного подкрутила волосы и надела новые сапоги! Именно они почему-то придают оптимизма!

Светло-сиреневое пальто, забрызганное в субботу, было почищено, новые сапоги заставляли шагать легко и свободно, настроение соответствовало солнечному мартовскому утру. Шерли улыбнулась, вспомнив, как в прошлую среду выбирала эти сапоги. Она чуть не свела с ума продавщицу.

— Что вас смущает, девушка?!! Вы меряете их уже полчаса.

— Меня смущает именно то, что не к чему придраться! Сидят великолепно, цена устраивает, красивые… Так не бывает!

— Бывает!

— Да не бывает, я же знаю.

Еще через десять минут променада Шерли перед зеркалом продавщица пришла в ярость и попыталась отнять товар, чем наконец спровоцировала покупку.

Проходив в сапогах четыре дня, не натерев ни одной мозоли и ни разу не усомнившись в их удобстве, Шерли сделала важный для себя вывод: так бывает. И вообще — чудеса бывают.

…В деловом центре с утра царила обычная обстановка, Шерли проходила мимо витрин на площади и заглядывалась на свое отражение. Великолепно! Глядя на такую шикарную девушку и не скажешь, что она получает мало денег и что шеф у нее — отъявленный скупердяй. И что она позавчера пошла на вероломный поступок по отношению к своей фирме — согласилась работать тайно. С другой стороны — она ни у кого клиентов не крала. Просто немного утаила…

— Девушка! Девушка! Возьмите, пожалуйста, купон. В нашем магазине скоро будет проводиться акция…

На нее напрыгнули какие-то люди с фирменными значками и в шапочках всемирно известного косметического бренда и вручили целый конверт с буклетами, журналами и каталогами. Машинально пробормотав «спасибо», Шерли пошла было дальше по улице, но потом все же притормозила, подумав, не зайти ли ей в магазин.

Рассеянно оглянувшись на веселую толпу молодежи в фирменных шапочках, она заметила, что представители фирмы пропустили мимо нескольких более скромно одетых девушек, хотя те явно ждали, что им тоже достанется пакет. Шерли просияла. Значит, она не ошиблась, когда решила, что выглядит прекрасно!

Ох, ну хоть бы раз Антуан оценил ее красоту! Не может быть, что он выбрал ее лишь потому, что Натали — полная противоположность?.. Ох, ну хоть бы Даллас захотел встретиться именно сегодня!

— Послушай меня, дорогая моя! Сколько можно…

— Но, мистер Белли, я, честное слово…

Остальные сотрудники фирмы потихоньку начали собираться на жизнеутверждающее утреннее шоу. Все помнили, что виновница сегодня дважды была виновна: еще и в торжестве по поводу дня рождения. И шеф тоже помнил, что ругаться сильно нельзя. Поэтому настроение у обеих конфликтующих сторон было превосходное, обиды друг на друга никто не испытывал. Но обязательную ежедневную пьесу требовалось отыграть до конца и сорвать аплодисменты публики.

— Шерли! Ты КАЖДЫЙ ДЕНЬ приходишь в половине десятого! Ты заметила?

— Да, но я…

— Так вот, Шерли! Тебе не кажется, что, учитывая такой устойчивый промежуток времени между тем, когда ты обязана быть, и тем, когда получается, пора сделать выводы.

— Но я…

— И не просто! Не просто выводы. — Он прохаживался между Шерли и толпой подчиненных, откровенно внимавших его зажигательной речи. — Тебе пора научиться заводить будильник на полчасика раньше! Слышишь? Всего на полчасика раньше. И все будет хорошо.

— Да и так все хорошо! — в сердцах выпалила она.

Мистер Белли радостно всплеснул руками:

— А я и не спорю! У тебя, разумеется, все хорошо! А вот фирма страдает.

— От моего опоздания?

— Да. Именно от твоего опоздания. Всего полчасика… И не надо ничего выгадывать, считать и придумывать. Все просто и ясно: тебе не хватает этих тридцати минут. Значит, заводи будильник!

— Я вышла в восемь!

— А водители автобусов объявили забастовку. И бастовали именно по маршруту от твоего дома до нашей улицы.

— Нет. Я шла, шла, а потом… Меня пригласили на акцию.

— Так-так. Очень интересно.