— Подожди про углы… Так вот что означало твое загадочное утреннее заявление: «У меня к тебе два подарка. Один везет другой!»
— Да! Я все устроила, понимаешь? Это точно ТВОЙ мужчина. Такой, какого ты хочешь! И если ты не совеем безнадежная идиотка…
— Антуан сделал мне предложение на позапрошлой неделе.
— Да хоть три предложения!.. Подожди. Сделал предложение?
— Да. Руки и сердца.
— Не верю.
— Почему? Я ждала этого уже полтора года.
— И что же, когда свадьба?
— Не знаю, мы еще это не обсуждали. Вопрос немного повис в воздухе.
— Ну вот!
— Да… Со своей Натали он был существенно проворней.
— Свою Натали он любил до умопомрачения. Извини меня, конечно, Шерли, но к тебе он относится, мягко говоря, прохладно. И мы обе это знаем.
— Ну, допустим, знаем.
— Да и потом, в прошлом году…
— Оставь в покое прошлый год!!!
— Ну хорошо. Одно слово, и все. Помнишь, как ты каждую ночь обрывала мне телефон, вся в сомнениях, для чего ты ему нужна: чтобы забыть Натали или…
— Хватит!!! Антуан сделал мне предложение… и точка.
— Небось, мама твоя постаралась.
Шерли задумалась:
— По-моему, нет.
— Насколько я помню темперамент миссис Бертон, сдается мне…
Шерли непроизвольно повернула голову в сторону соседней комнаты и вздрогнула. Перед ней, уперев руки в бока, стояла мать.
— Ну? И что все это значит?
— Синди, мама пришла, — торопливо прошептала Шерли и потянулась к аппарату, чтобы нажать отбой.
— А ну дай трубку! — Мама перехватила ее руку и жадно прильнула ухом к телефону. — Кто там? Мужчина, кто вы?
— Я пока вроде не собиралась менять пол, — послышался голос Синди.
— Это снова ты? — Миссис Бертон была явно разочарована. — Ты же утром звонила. А что еще случилось?
— Мама, у нас важный разговор. — Шерли снова взяла у нее из рук телефонную трубку. — Ты убедилась, что это не таинственный поклонник? Вот и все. Пожалуйста, не мешай.
— Быстрей записывай его номер, балда! — прошипела Синди сдавленным голосом. — Диктую…
Появление именинницы за праздничным столом вызвало бурю восторга. Шерли села на свое место и стала хмуро оглядывать собравшихся. Несколько близких друзей, пара родственников и несколько соседей сидели вокруг нее за большим овальным столом, улыбались и что-то говорили.
Из родственников пришли только тетя Майра со своим очень старым и очень состоятельным мужем, который всегда вызывал тайный восторг и тайную зависть мамы. Она все никак не могла смириться со странной прихотью судьбы: сестра меняла мужей как перчатки, а она сама вот уже десять лет пребывала в статусе вдовы. Это было в высшей мере несправедливо!
По правую руку от именинницы сидела Мишель — ее давняя и самая лучшая подруга из Чикаго, маленькая, юркая, с манерами подростка. Она называла себя писательницей и действительно иногда умудрялась издавать несложные в прочтении любовные романчики.
Ни на что большее у Мишель не хватало времени, хотя она и не оставляла мечты сваять что-нибудь грандиозное, что прославило бы ее на весь мир, как, например, «Унесенные ветром».
Антуан как всегда молчал, уткнув нос в тарелку и с аппетитом кушая салатики миссис Бертон. Недавно он сделал операцию на глазах и перестал носить очки. Теперь его лицо казалось Шерли чужим и беспомощным, а сам он никак не мог привыкнуть ничего не поправлять на переносице. Антуан был славным, добрым мальчиком двадцати семи лет от роду и хотел стать хорошим адвокатом, как его отец. Это способствовало бы полезным знакомствам, послужило бы началом новой жизни — состоятельной и интересной. Но в нее, в эту новую жизнь, увы, никак не вписывалась женитьба на Шерли…
Дальше сидели Алиса со своим Денни, которые встречались чуть ли не со времен колледжа и, как они оба выражались, «застряли в конфетно-букетном периоде». Разойтись им не хватало духу, а съехаться вместе и жить (не говоря уже о свадьбе!) они почему-то не решались.
Были здесь и несколько бывших одноклассников, друзей детства и соседей, среди которых выделялась темпераментная Грета, с языком острым, как жало. Они принялись забалтывать именинницу и, как всегда, дразнить:
— Ну что ж ты, милая, не пригласила его сюда?
— ЕГО?
— Ну да, его.
— Ты имеешь в виду того, с кем я говорила по телефону?
— Да.
— Да-да, Шерли, так нельзя!
— Все-таки день рождения, надо звать всех…
Шерли равнодушно пригубила вино:
— Она живет далеко.
Тут же послышались насмешливые возгласы.
— Она?!! — завопила Алиса громче всех. — Не говори глупостей! Мне, как лучшей подруге, ты могла бы сказать правду.
Удивительно, почему-то все считают себя ее лучшими подругами! Такое заявление еще худо-бедно простительно Мишель, но та была гораздо скромнее красавицы Алисы.
Шерли сидела, нахмурившись. Может, в этом все дело: наглость прямо пропорциональна красоте лица?.. Впрочем, речь о другом. Самой лучшей своей подругой Шерли всегда считала Синди, пока та не вышла замуж и не уехала в маленький приозерный городишко в Висконсине. А Мишель, Алиса, Грета и еще с десяток милых девушек не знали и сотой доли того, что происходило в ее жизни, хотя почему-то и напрашивались в подруги.
— Ну говори, говори!.. Да замолчите вы, раскудахтались, как куры!.. — Алекс, большой, громкий, похожий то ли на канадского медведя, то ли на «боинг» во время падения, рокотал своим низким голосом на всю гостиную. — Шерли, чего там стряслось? На тебе ж лица нет!
Алекс был ее единственным приятелем-мужчиной, с которым, несмотря на восьмилетнее знакомство, «ничего не было» и даже ни разу не появлялось такого желания: рассмотреть друг друга как потенциальную вторую половину. Однако с годами в нем заметно возрос мужской шовинизм, и Шерли становилось все труднее с ним общаться.
— Я пока размышляю, Алекс. Ты же знаешь, что в эти моменты мое лицо где-то теряется, — улыбнулась она.
— Протестую! Блондинки не могут долго размышлять! — вставила Грета.
— Шерли — крашеная блондинка.
— Она прячет свой ум под белые волосы.
— Да. Это имитация, если хотите!
— Хорошо, что не имитация ума!
— Как тебе не стыдно, Алиса! Я думал…
— Господа, ум не спрячешь под крашеные волосы! Если только под парик…
— А давайте проверим: вдруг у Шерли парик?
— Гениальная идея.
— Хватит вам уже! Не смешно.
— Ты боишься разоблачения твоей подружки?
— А мне страшно, если Шерли окажется натуральной блондинкой!
— А мне кажется…
Алиса захлопала в ладоши, призывая к тишине.
— Господа! Мы забыли о главной теме! Итак, Шерли, кто тебе звонил?
— Весенний Санта-Клаус.
— И что обещал?
— О, он что-то обещал?
— Подарок, — спокойно сказала Шерли.
— И где подарок?
— А какой подарок он тебе обещал?
— Дорогой?
— Очень дорогой, — медленно проговорила Шерли, глядя в тарелку широко открытыми глазами и понимая, что она нисколечко не врет.
— Нет-нет, вы все неверно поняли! — вступилась мама, которая уже успела захмелеть. — Никакого кавалера у нее нет. Ну-у, конечно, кроме нашего обожаемого Антуа-ана…
Мама потянулась обниматься с будущим зятем, и Шерли ясно почувствовала, как ему это неприятно.
— Мама, прошу тебя…
— Ну что-о вы! Разве мо-ожно! Моя Шерли — очень хорошая девочка. К тому же… Хи-хи… Они с Антуаном скоро…
Мама еще раз недвусмысленно хихикнула в кулачок, и Шерли закатила глаза, с тоской переглянувшись со своим будущим мужем. Оба они испытывали примерно одно и то же: неловкость и стыд за миссис Бертон.
Гости в свою очередь несказанно оживились. Гул голосов резко возрос, превратившись в радостный вой, все наперебой начали задавать вопросы, кричать, снова зачем-то хлопать, а кто-то уже произносил поздравления… Шерли стало невыносимо сидеть за столом и почему-то защипало глаза.
Она потянулась за салфетками, Антуан перехватил ее руку:
