— Ну, что ты, милочка, — сказала Юдифь. — Если они вдвоем не смогут приготовить простой ужин, значит, нам нужны новые слуги. Я уже провела час на кухне. Побудь с нами. Возможно, ты понадобишься папе.

Ракель с мучительной неловкостью села поближе к родителям и уставилась на свои ступни. Воцарилось молчание.

Мимо Даниеля пролетел листок. Молодой человек поймал его в воздухе и принялся разрывать на мелкие клочки, ожидая какой-то реплики. Ее не последовало, и он поклонился.

— Сеньора Юдифь, я пришел со своим пустяковым сообщением в неудачное время. Если ничем не могу помочь вам, я пойду.

— Думаю, это не только наша проблема, — сказал Исаак. — Или, боюсь, недолго будет только нашей.

— Юсуф не пришел домой? — спросил Даниель.

Исаак кратко обрисовал то, что они знали.

— Понимаю, это кажется совершенно неважным, — сказал он, — однако на мальчика это непохоже.

— Он ведь часто уходит в город один, так ведь, сеньор Исаак? Все в доме на это жалуются.

— Нет, — сказали в один голос Ракель и ее отец.

— Он никогда не уходит, если знает, что будет нужен, — сказал врач. — Или когда его учителя ждут. Если ему нечего делать…

— Он исчезает, — сказала Юдифь. — Как тень, когда из-за тучи выходит солнце. Оглянуться не успеешь, а его уже след простыл.

— Юсуф может быть беззаботным, Даниель, — заговорила Ракель с чрезвычайно обеспокоенным видом. — Иногда он совершенно не думает. И поскольку он не раз избегал опасности, считает себя неуязвимым. Знаешь, папа, если кто-то попросит его отправиться за город, он будет уверен, что сможет вернуться до того, как понадобится тебе. Когда он будет тебе нужен?

— На закате, — ответил ей отец. — Но кто отправил его? Я не отправлял. Я велел ему идти домой и передать сообщение — краткое, но важное. Он бы не пренебрег этим.

— Как думаешь, что-то случилось? — спросила Ракель.

— Он позволил схватить себя, — ответил Исаак.

— А зачем кому-то хватать его? — спросил Даниель.

— Чтобы продать, — категорически ответила Юдифь.

— Не нужно так думать. Пока что. Подумай, Юдифь. Торговец не смог бы продать его в Жироне, — заговорил Исаак. — Он слишком хорошо известен. А чтобы вывести его из города, пришлось бы незаметно миновать ворота.

— Но тогда нужно сообщить стражникам, — сказал Даниель. — Как можно скорее. И направить их к воротам.

— Мы отправили кухонного слугу спросить у всех ворот, не проходил ли Юсуф. Но ты прав, нужно оповестить стражу.

— Я займусь этим, — сказал Даниель. — Немедленно.

И с поклоном ушел.

— Если не торговец, — спросила Ракель, — то кто же?

— Возможно, кто-то хочет, чтобы вечером я вышел из дому один, — ответил ее отец.

— Но чем поможет захват Юсуфа? Неужели весь мир думает, что у тебя больше нет друзей? — спросила Ракель. — Что если Юсуфа здесь нет, ты пойдешь один?

— Я ходил довольно часто. И не так уж давно.

— И вот что, Исаак, — сказала Юдифь, — весь мир считает, что ты жестоко поссорился с епископом. Люди могут решить, что тебе трудно будет найти другого спутника.

Она помолчала.

— Разве что возьмешь с собой Ибрагима.

Исаак некоторое время не отвечал.

— Неужели все считают, что без епископа я останусь безо всякой поддержки?

— А почему бы нет? — язвительно спросила Юдифь. — У нас нет отряда больших, сильных мужчин, которые охраняли бы тебя, когда ты уходишь. Если возникает какая-то опасность, ты либо остаешься дома, либо епископ посылает за тобой своих людей.

— А Ибрагим не смог бы охранить быструю мышь от медлительной кошки, — сказала Ракель.

— Дорогая моя, это нелюбезно, — сказал Исаак.

— Может быть, зато правда.

— Он честный, добросовестный слуга, — сказал врач. — Но, возможно, ты права. На него нельзя положиться в минуту опасности.

— Конечно, — неторопливо сказала Юдифь. — Хотя он и крепкого сложения. Ибрагим может ударить по голове не того, кого нужно.

Она снова замолчала.

— Ты думаешь, что Юсуфа схватил тот человек, который написал тебе письмо, так как он хочет, чтобы ты один отправился к дому Висенса. Не потому, что Юсуф нужен ему по какой-то причине. Я в этом не уверена.

— Но, мама, в этом есть смысл, — сказала Ракель. — Он полагает, что папа вернется к своим прежним привычкам.

— Это ясно, — сказал Исаак. — Но я вполне мог бы взять с собой кого-то другого.

— Кого? Безмозглого Ибрагима? Одну из служанок? Жену или дочь? И насколько можно доверять посторонним, — трезво заметила Юдифь, — если они не присягали в верности епископу?

Исаак помолчал.

— Итак, ты возвращаешь меня к ссоре с епископом. Приятно узнать, что наши усилия оказались успешными. Мир узнал о ней, — насмешливо сказал он. — Только я не подумал об опасности для Юсуфа. Это моя вина.

— Исаак, сейчас не время говорить о вине, — сказала Юдифь.

— А какое время лучше? — ответил врач с горечью. — Я не только привязан к мальчику почти как к родному, но и в ответе перед Его Величеством за его безопасность.

Сказать тут было нечего.

— Мы предприняли первые шаги, — сказал Исаак. — Стражники будут искать его успешнее, чем могли бы мы. Нам нужно подумать, где он может быть. И почему.

— Как нам это сделать? — спросила Юдифь. — Он может быть где угодно в городе, заниматься почти чем угодно.

Все умолкли. Кухонный слуга вернулся с удрученным видом. Он не смог найти никого, кто видел бы Юсуфа у ворот или где бы то ни было в последние несколько часов.

— Только один мальчишка, — произнес он слабым голосом, — сказал, что, возможно, видел Юсуфа, разговаривающим с высоким мужчиной.

Однако дальнейшие расспросы ни к чему не привели.

Даниель вернулся быстрым шагом с вестью, что стражники оповещены, и капитан ждет за воротами, чтобы поговорить с Исааком.

Вскоре после этого Ракель и Лию в плащах и под вуалями сопроводили во дворец, чтобы поговорить с Его Преосвященством об исчезновении королевского подопечного.

Юсуф вышел из дворца в глубокой задумчивости. Перейдя площадь значительно медленнее, чем обычно, он остановился неподалеку от ворот в еврейский квартал.

— Эй! — Голос за его спиной был властным, но незнакомым, и Юсуф не обратил на него никакого внимания. — Ты! Мальчик!

Юсуф быстро оглянулся, понял, что обращаются к нему, и быстро зашагал к еврейскому кварталу, отказываясь реагировать. Ему не нравилось обращение как к слуге или рабу.

— Юсуф! — В голосе явственно звучал гнев. — Оглох? У меня есть сообщение для тебя.

Мальчик обернулся. К нему быстрым шагом шел незнакомый человек в знакомом мундире стражников епископа. Из почтительности к мундиру Юсуф, подавив досаду, остановился. Даже внимательно выслушал сообщение.

— Конечно, — сказал он стражнику. — Минутку.

И жестом подозвал проходившего мальчишку.

— Слушай, Рамон, — сказал Юсуф, — сможешь запомнить сообщение?

— А что? — спросил мальчишка.

— Потому что если сможешь и передашь его, получишь монетку. Но если узнаю, что не передал, найду тебя и вырву ее из твоего черного сердца. Запомни.

— Давай монетку, — сказал Рамон, на которого угроза не произвела впечатления.

— Сперва выслушай сообщение, — ответил Юсуф.

И Рамон засеменил прочь, сжимая в руке монетку, полученную от раздраженного стражника, чтобы передать сообщение Юсуфа.

Даниель проводил Ракель и Лию до ворот еврейского квартала, где оставил их на попечение сержанта стражников. Больше ничего он сделать не мог, поэтому пошел домой.

Во дворе своего дома Исаак и Юдифь ждали.

— Юдифь, когда луна была полной? — спросил ее муж.

— Неделю назад, — ответила та. — В понедельник. Не в прошлый — неделей раньше. В ту ночь был убит сеньор Гвалтер. Луна была полной, и я плохо спала. Слышала, как ты вышел, а потом вернулся. В тот день молодая сеньора Делия рожала — ты знаешь, это всегда происходит при полной луне.