— Надеюсь, она недалеко от комнаты мисс Уэстон? — сказал Чарлз с явным намеком.

Оливия покраснела. Тетя засмеялась:

— Чарлз, попридержи язык.

Лорд Шелдон, напротив, выглядел сердитым:

— Раз уж зашел об этом разговор, мисс Уэстон расположилась в апартаментах маркизы, так что даже не помышляй о чем-то непристойном.

— Есть, Добродетельный Лорд. — Сэр Чарлз по-военному отдал честь. — Сейчас я пойду наверх, чтобы привести себя в порядок после путешествия и предстать перед вами в приличном виде. Когда состоится обед?

— В семь, — ответил лорд Шелдон.

— В таком случае увидимся в гостиной в половине седьмого, — решительно сказал он.

Ливви знала, что мужчины не любят опаздывать к принятию пищи. Ее брат Генри всегда являлся вовремя.

— Я тоже пойду в свою комнату, — сказала Оливия.

Она хотела заглянуть в дневник Лоры и узнать, есть ли там что-нибудь еще о сэре Чарлзе, чего она прежде не заметила. Он выглядел таким симпатичным и едва ли способным наделать огромное количество долгов, однако внешность бывает обманчивой. Книги, которые она предпочитала, возможно, не способствовали просвещению в общепринятом смысле, однако романы были весьма информативны относительно дурных характеров и бесчестных поступков.

Можно ли допустить, что сэр Чарлз решительно изменил образ своей жизни после смерти сестры? Действительно ли он являлся таким обаятельным молодым человеком, каким казался? Или его доброжелательное, поведение являлось лишь маской, чтобы скрыть истинную натуру?

Может быть, Чарлз определенно знал, что делал, когда обращался к сестре за помощью. Возможно даже, что он предлагал ей совершить преступление. Оливия не знала, кто такой «лорд В.» и что могло произойти при встрече Лоры с ним.

Все эти мысли не давали покоя Оливии. В этом замке она порой забывала, что не является героиней своих мечтаний, а всего лишь мисс Оливия Уэстон. Однако то, что она обычная женщина, не означает, что она не может осторожно заниматься расследованием. И если ее подозрение окажется неоправданным, то только к лучшему.

Ее всегда привлекали различного рода тайны, и она не отступит, пока не выяснит до конца все, что связано с этим замком, пока не распутает гордиев узел, который представлял собой маркиз. Он был гораздо загадочнее, чем его стихи и найденная ею брошь. Только сейчас она начала понимать, какая сложная задача стоит перед ней и какую цену ей придется заплатить, чтобы докопаться до истины.

Джейсон заметил, какие взгляды его шурин бросал в сторону мисс Уэстон. И они ему не понравились. В данный момент ему многое не нравилось, и все это было связано с мисс Уэстон.

Забавно.

Однако он являлся главой дома, хотя вспоминал об этом, лишь когда хотел воспользоваться своим положением.

— Чарлз, — окликнул он шурина, — хочу поговорить с тобой.

Чарлз нехотя вернулся, спустившись вниз по лестнице.

— О чем?

— Может быть, пройдем в мой кабинет?

Как только они оказались на мужской территории, Чарлз повернулся к Джейсону.

— Что еще я натворил на этот раз? — спросил он.

— Я уверен, ты наделал много дурных дел с момента нашей последней встречи, но я хотел с тобой поговорить не по этому поводу.

— Ну говори. Чем вызвана такая крайняя необходимость? — проворчал Чарлз.

— Я хочу поговорить с тобой о мисс Уэстон.

— Это не терпит отлагательств? Ну хорошо, что ты хочешь сказать?

— Она не из тех городских кокеток, с которыми ты привык иметь дело. Она молода и впечатлительна и, вероятно, никогда не пользовалась вниманием таких мужчин, как ты.

— Таких, как я. — Чарлз сосредоточился на стирании воображаемого пятна грязи со своей куртки. — Ты явно невысокого мнения обо мне.

— Черт побери, Чарлз, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Твое имя, как правило, связывают то с одной, то с другой новой женщиной…

— Это досужие сплетни. Любой холостяк в Лондоне, имеющий в кармане хотя бы пару шиллингов, подвержен подобному оговору. Достаточно одного танца и предложенного даме бокала оршада, чтобы мужчина оказался практически помолвленным. Ты не будешь возражать, если я воспользуюсь твоим превосходным бренди?

Джейсон жестом дал понять, что Чарлз может делать что хочет, пока по крайней мере дело не дойдет до винного погреба.

Чарлз продолжил разговор, наливая себе спиртное.

— Я не думал, что ты следишь отсюда за сплетнями, которые распространяют грязные газетенки. Тебя интересуют только девицы, которых связывают со мной, или последние дамские моды тоже?

— Не говори глупости. — Джейсон подошел к камину. — Разумеется, я не читаю подобную макулатуру и не слежу за твоими девицами. Это означало бы, что я озабочен твоим благополучием. Ты должен знать, мой поверенный в делах в Лондоне имеет удовольствие потчевать меня твоими подвигами в ежемесячных письмах.

Он начал поправлять кочергой поленья в камине с излишней энергией. Поленья трещали и шипели, выбрасывая искры, словно протестуя против такого бесцеремонного обращения с ними.

Чарлз устроился в кожаном кресле возле мраморного камина. Он сделал глоток бренди и вздохнул:

— Такой избыток внимания к моей персоне греет мою душу. Однако уверяю тебя, слухи обо мне преувеличены.

— Пусть так, тем не менее будет плохо для всех, если ты разобьешь сердце мисс Уэстон.

— Успокойся. Я не собираюсь играть ее чувствами.

Джейсон оторвал взгляд от пляшущих языков пламени.

— Значит, ты обещаешь оставить ее в покое?

Чарлз с любопытством посмотрел на него поверх бокала:

— Этого я не могу обещать.

— Но ведь ты не имеешь серьезных намерений в отношении этой девушки!

Джейсон повернулся лицом к Чарлзу с раскаленной кочергой в руке.

— Ради Бога, поставь эту вещь на место, пока кто-нибудь — то есть я — не пострадал. Не понижаю, почему ты так разволновался. Я же могу, в конце концов, остепениться. Почему я должен отказаться от мисс Уэстон, если мы подходим друг другу?

— Потому что… — Джейсон поставил кочергу на место. — Я не думаю, что это хорошая идея.

Чарлз кивнул с глубокомысленным видом.

— Значит, ветер подул в этом направлении, не так ли?

— О чем ты говоришь, черт возьми?

— У тебя есть собственный интерес к мисс Уэстон.

— Нет.

— Не надо смущаться. Видимо, для тебя пришло время вспомнить про прекрасный пол, — сказал Чарлз с явным удовольствием. — Быть вдовцом не означает оставаться всю жизнь в одиночестве. Лора не стала бы…

Джейсон покачал головой:

— Не надо.

— Я скучаю по ней так же сильно, как и ты, однако жизнь продолжается. Эдвард в таком возрасте, когда ему нужна мачеха.

— Что мачеха может дать ему такого, чего не могу дать я?

— Она может внушить ему, что нельзя быть таким затворником, как ты.

Джейсон помассировал затылок и шею.

— Извини. Эдвард плохо себя чувствовал, и я почти не спал всю ночь.

— Проклятие. Я думал, с возрастом он избавился от своего недуга.

— Может быть, избавится в конце концов. До этого случая его болезнь не проявлялась несколько месяцев. Боже, я чувствую себя ужасно беспомощным, когда случаются приступы. Он старается быть мужественным…

Джейсон от волнения не договорил.

Чарлз поднялся с кресла и подошел к нему.

— Может быть, тебе следует разделить с кем-нибудь заботу о мальчике? Я не хочу сказать, что Эдвард является бременем, однако твое положение значительно облегчится, если ты доверишь заботу о нем кому-нибудь еще.

— Ты имеешь в виду — новой жене? Что ты об этом знаешь? Я не помню, чтобы ты был женат.

— Это не обязательно должна быть жена, — возразил Чарлз. — С детства моим доверенным лицом была Лора.

— Я знаю. Я всегда завидовал тебе из-за этого.

Чарлз помолчал некоторое время.

— Я не догадывался. Вот, значит, почему ты невзлюбил меня с самого начала?

Джейсон засмеялся:

— Мне не нравились твои дурные манеры и склонность разрушать собственную жизнь, заставляющие страдать твою сестру. Правда, теперь ты повзрослел, и я рад, что ты наконец проявляешь интерес к своему положению.