– Хочешь сказать, с косметикой я похожа на черта?

– Не говори глупостей, – засмеялась Клодин и захлопотала у плиты. – Я просто говорю, что мне больше нравится без нее. Кожа у тебя прекрасная.

– От тебя досталась.

– Возможно, – просияла Клодин.

– Не «возможно», а точно, мама! Ты же знаешь, кожа у тебя – загляденье. Все подружки тебе завидуют.

– Что это ты сегодня так рано поднялась? – спросила Клодин и шлепнула дочь по руке, когда та попыталась стащить второй ломтик бекона. – На тебя это не похоже.

– Я всегда рано встаю. Иногда еду в спортзал аж к пяти часам – особенно если занята на съемках.

– Садись за стол и перестань таскать куски – аппетит перебьешь, – проворчала Клодин. – Тебе чаю или кофе?

– Обожаю твою стряпню, мама! – мечтательно произнесла Лола. – С детства.

– Да знаю уж… Только затем и приходишь.

– Нет, не только.

– А помнишь, как в начале своей карьеры ты вдруг отощала? Вот я наволновалась-то!

– Мама! Я никогда не была тощей. А похудела я тогда специально – потому что камера килограммов шесть прибавляет, – пояснила дочь. – Ты же не хочешь видеть на экране толстуху, а?

– Ты моя деточка! – с нежностью вздохнула Клодин. – Для меня ты всегда останешься малышкой.

– Правда, мама? – растрогалась Лола. – А я думала, ты Сельму больше любишь.

– Я всех вас люблю одинаково, – наставительно проговорила Клодин, – но к младшим всегда относишься немного по-другому.

– Мама, – осторожно начала Лола, решив, что момент подходящий, – в последнее время я много думала…

– И?

– Я знаю, ты будешь недовольна тем, что я сейчас скажу… Но ведь ты же желаешь мне счастья?

– Конечно, Лючия.

– С карьерой у меня все прекрасно, хотя иногда карьера – не главное. И, по правде говоря, с Мэттом… с Мэттом я несчастлива.

Клодин нахмурилась.

– Но почему?

– Потому что он скучный!

– Мужики все скучные, – возразила Клодин.

– Занятное утверждение…

– Чтобы с ним не было скучно, мужика надо воспитывать. Вот на отца посмотри, – сказала Клодин.

– Вот именно, посмотри!'– язвительно парировала Лола.

– Это как понимать? – Клодин поджала губы.

– Мама, ни для кого не секрет, что папа… что он…

– Лючия, ты это о чем?

– У папы всегда были другие женщины, и ты это прекрасно знаешь, – выпалила Лола.

Клодин ничего не ответила, только с негодованием выложила два блина на тарелку и грохнула ее перед дочерью.

– Мама, прости, – поспешила извиниться Лола. – Но это правда. И все это знают.

– Ешь! – приказала мать.

– В общем, я хотела сказать, что ухожу от Мэтта. Клодин застыла возле стола, уперев руки в бока.

– Насколько я понимаю, счастье в твоем разумении – это вернуться к своему наркоторговцу?

– Тони Альварес не наркоторговец, – ответила Лола. Как же ей надоело его все время защищать! – Он прекрасный режиссер. Им все восхищаются. Спроси хоть Сельму – ей он понравился.

– Да уж, – вздохнула Клодин. – И чем это для нее кончилось?

– Тони в этом не виноват.

– А кто в этом виноват, Лючия?

– Мама, можешь говорить что хочешь, я с тобой ссориться не собираюсь. Просто я подумала, будет лучше, если ты узнаешь это от меня. Думала, ты поймешь… Короче говоря, я развожусь с Мэттом и выхожу замуж за Тони. И я хотела бы получить твое благословение.

Клодин горестно покачала головой.

– Не могу тебе ничего сказать. – Она вздохнула. – Ты сама знаешь, что я на этот счет думаю.

– Мама, мне очень жаль.

– Да, – еще больше помрачнела Клодин. – Мне тоже.

– Что же вы нас бросили? – с упреком проговорил Джонас, разыскав Кэт за карточным столом. Та выигрывала по-крупному; во всяком случае, перед ней на столе красовалась целая стопка голубых фишек – каждая по двадцать пять долларов.

– Крутая игра! – радостно воскликнула она. – Могла бы так целый день.

– Закругляйся, – приказал Джонас.

– Зачем?

– Мне надо с тобой поговорить.

Она подвинула фишки банкомету, тот обменял их на жетоны соответствующего номинала, которые Кэт сгребла себе в сумочку.

– У меня порядка трех тысяч, – гордо заявила она. – Неплохой улов, а? Азартные игры – это кайф!

– Пошли выпьем кофе, – предложил Джонас. – Пока у тебя это не перешло в болезненную форму.

– Мне это не грозит! А где Эми?

– С Ником.

– А у него там как дела?

– Выигрывает.

– Отлично!

Они выбрались из оживленного зала и направились в кафе. Кэт взяла двойной эспрессо и пончик с мармеладом.

– Я в раю! – восторгалась она. – Ну давай, выкладывай, что там у тебя? Это насчет вас с Мерилом, да? Рассказывай все подробно.

– Я последовал твоему совету, – начал Джонас. – Пошел к нему и сказал, что хотел бы в следующем проекте выступить в качестве самостоятельного продюсера. И он согласился!

– И когда это произошло?

– Сразу, как только вы уехали с вечеринки. Он доверит мне свой следующий фильм – «Легендарный Джо». Собираются позвать или Джима Керри, или Майка Майерса. Кэт, для меня это новый этап в жизни, и все – благодаря тебе!

– Рано или поздно ты все равно бы к этому пришел, – заметила Кэт, уплетая пончик.

– Без твоей поддержки это бог знает сколько бы тянулось.

– Ну, положим, ассистент из тебя был препротивный, – поддразнила она.

– Это точно!

– Теперь есть шансы стать препротивным продюсером.

– Покорнейше благодарю.

– Не за что.

– А как у тебя с Ником?

– Ты удивишься, но мы с ним и в самом деле прекрасно проводим время. Хотя ни о чем серьезном я, разумеется, и не думаю. Ты же сам знаешь, сколько девочек у него перебывало. Наверное, миллион.

– А Эми говорит, он не на шутку влюблен. По ее словам, она никогда его таким не видела. Но если ты так к этому относишься…

– Именно так, – подтвердила Кэт и поспешила переменить тему: – Джонас, я так за тебя рада! Это дело надо отметить по полной программе, поскольку потом, сам знаешь, будет только работа, работа и еще раз работа.

Мэтт с легкостью перескочил через живую изгородь и очутился на участке, прилегающем к дому Тони Альвареса. До одноэтажного здания в испанском стиле было рукой подать. Он на мгновение присел на корточки и огляделся. К счастью, видеокамеры, которые могли бы зафиксировать его появление, здесь отсутствовали – не все, видимо, поддерживали стандарты безопасности, которых требовала для себя Лола Санчес.

Лола. Его жена. Знаменитая Лола Санчес. Не будь этого Тони Альвареса, она бы, может, и превратилась опять в ту девушку, на которой он женился. И которая когда-то любила его…

Всю ночь Мэтт бродил по ее дому, жадно глотал пиво и старался придумать, как выправить безнадежно испорченную ситуацию. И всякий раз решение приходило одно: надо убрать Тони Альвареса из жизни Лолы, тогда она снова будет принадлежать ему.

И вот теперь он тайком пробирался к лому Тони Альвареса. За поясом у него висел полуавтоматический пистолет «глок», а в душе клокотала жажда уничтожить мерзавца, вставшего между ним и его красавицей женой. Мэтт Сил приступил к действиям!

– Пока, мама, – сказала Лола.

– Прошу тебя об одном, Лючия: не натвори глупостей. Обдумай еще раз хорошенько все, о чем мы сегодня говорили. Да, и передай от меня привет Мэтту.

Лола покачала головой. Она что, ничего не слушала? Ведь ясно было сказано: «С Мэттом я развожусь. Мне нужен Тони, и этого не изменишь. Так что не пытайся больше мной манипулировать». Скоро она откроет матери всю правду. «Я не могу иметь детей», – скажет она. Мама расстроится, но поймет. Или нет? «Дочка, ты сделала аборт? – запричитает Клодин. – Господь карает тебя за твои грехи!»

Нет, правду она матери никогда не скажет.

Хорошо, что у нее есть племянницы и племянники, которых она так любит. На той неделе повезет их в Диснейленд. Верзила Джей наймет охрану, и, может быть, их даже пустят пораньше, еще до открытия.