Соль воды

Деревушка Шата в Восточном Тибете, лежащая на высоте 3800 метров над уровнем моря, когда-то играла весьма важную роль в экономике этого края. Отсюда в сторону Поднебесной отправлялись караваны со стратегическим товаром — солью. Ее стали добывать в окрестностях Шата еще в эпоху Мин (XIV–XVII века). Точнее, добывали не соль, а черпали из колодцев соленую грунтовую воду, из которой соль выпаривали. Технология без изменений сохранилась до наших дней, хотя сегодня масштабы добычи уже отнюдь не промышленные. Ванны для выпаривания, представляющие собой вбитые в землю деревянные сваи, обложенные дранкой и обмазанные глиной, устроены на склонах стоящих по берегам Меконга гор. Эти загадочные сооружения придают пейзажу какой-то лунный характер.

Навстречу соляным обозам в Тибет из провинции Юньнань шли караваны с другим стратегическим товаром — чаем. Тибетцы не мыслят своего существования  без этого напитка. Готовят они его своеобразно — добавляют в него соль и масло из молока яков. Эти мощные (до четырех метров в длину и двух метров в холке) горбатые быки, поросшие длинной черно-бурой шерстью, с длинными, почти метровыми, рогами — символ Тибета. На них перевозят грузы (в Тибете до недавнего времени почти не использовали колесные повозки), без их молока и шерсти выжить в высокогорье практически невозможно. Кроме того, на яках еще и пашут: почва по берегам Меконга не столь каменистая, и на ней выращивают ячмень.

Чем ближе к истокам Меконга, тем выше горы, разреженнее воздух, ниже температура. Редко-редко встретится семейство кочевника, в котором всегда главная — женщина, в глухих горных районах до сих пор сохранился матриархат. Путника здесь неизменно встречают с распростертыми объятиями.

Тибет — самая малонаселенная часть Китая: 1,6 человека на квадратный километр. Три четверти трехмиллионного населения автономного района сконцентрировано в южной его части. И только в начале ноября, после уборки урожая, многие тибетцы-южане отправляются на север и восток, к главным монастырям Тибета.

В расположенный почти у самых истоков Меконга восточнотибетский городок Юйшу (Джекундо), славящийся своими буддийскими монастырями и ступами, в эти дни стекаются до 20 000 пилигримов. Люди одеты по-праздничному — яркие стеганые шелковые халаты, длинные волосы мужчин заплетены в косы, а в женских прическах сверкают разноцветные бусины. Еще красочнее выглядят ламы в своих высоких шапках желтого либо красного цвета — в зависимости от принадлежности к той или иной школе тибетского буддизма. Город расцвечен хоругвями, шелковыми полотнищами с изображениями божеств и пестрыми гирляндами ритуальных флажков. В яркие цвета выкрашены храмовые здания, священные ступы сверкают белизной и позолотой. На фоне голых, с клочками бурой травы унылых гор и бурлящих свинцовых вод Дзачу это буйство красок особенно радует глаз.

Близ Юйшу русло реки раздваивается: здесь сливаются текущий с севера Дзакарчу и с северо-запада — Дзанакчу. Географы до сих пор не пришли к единому мнению, которую из рек считать Меконгом. Вмешиваться в этот спор, тем более неспециалисту, вряд ли следует, поэтому здесь мы и закончим наше путешествие по великой реке.

Фото Лам Дык Хиена

Владимир Ветюков

Девять столетий назад первый из известных русских паломников, игумен Даниил, утверждал, что к святым местам «путь тяжек и страшен». В наше время путь сделался проще и безопаснее. Но суеверий не стало меньше.

Офис как офис: столы, компьютеры. Только на стенах висят не привычные ксерокопии офисных приколов, а молитвы: «Иисусе Христе, помилуй нас, грешных!» И еще запахи. В воздухе витает аромат цветов с клумбы, меда и воска из свечной лавки и свежеиспеченных пирожков: паломнический офис обычно расположен на территории монастыря или храма, при котором хорошее, крепкое хозяйство.

Именно отсюда начинается путь русского пилигрима в Святую землю, или, как говорили раньше, его путные труды. Представитель фирмы, которая официально, как правило, называется «просветительский паломнический центр» или «православная паломническая миссия», по опыту знает, что его клиенты, скорее всего, никогда раньше не бывали в Иерусалиме, вероятно, первый раз выезжают за границу и, очень возможно, ни разу не летали на самолетах. Поэтому, когда будут поставлены подписи на договоре и выдана программа поездки, он порекомендует на прощание: «Чтобы потом не отстать и не потеряться, прямо в аэропорту присмотритесь друг к другу — вы и другие паломники из вашей группы».

Что ж, присмотримся. И увидим, что современный российский «поклонник» (в словаре Владимира Даля: «Поклонник, поклонница, поклоняющийся… Святым местам, мощам») — прежде всего человек пожилой. В этом его отличие от гостей Святой земли, прибывающих из прочих стран: среди них много шумных, молодых, с рюкзаками и в кроссовках. Пусть социологи разбираются, в чем тут причина, но трудно, почти невозможно представить себе юношу из Москвы, Тюмени или Краснодара, который сам, а тем более в компании друзей взял бы вдруг и отправился на богомолье. Нет, российский паломник — это человек, который вырастил детей и часто уже занимается воспитанием внуков. В какой-то момент, зайдя в церковь, он обратил внимание на объявление на стене: «Посещение Святой земли, 5–7 дней, от 27 тысяч рублей». И подумал: «А почему бы и нет?» В конце концов, жизнь прожита, настало время подумать о вечном, замолить грехи.

И вот приходит час отправляться в паломничество, надев любимое платье в цветочек и повязав голову белой косынкой. Потому что русский паломник — практически всегда женщина. В среднем на 10–12 дам приходится лишь один мужчина, который, вместо того чтобы сооружать на участке баню или лежать на турецком пляже, добрался до этих мест, томимый духовной жаждой. В делах веры он обнаруживает гораздо больше усердия. Когда все богомолки будут бить поясные поклоны, он упадет на колени. Если во время странствий по Елеонской горе ему покажут сохранившиеся три ступени древней дороги, по которой, возможно, шел Христос, он, скользя и оступаясь, вскарабкается туда, чтобы поцеловать святыню. А в перерывах будет кричать в мобильный: «Я в Иерусалиме! Неужели без меня нельзя разобраться с платежами?! Я на шесть дней вырвался в первый раз за четыре года!..» При этом фанатизм и религиозная нетерпимость несвойственны нашим паломникам. Споры обязательно будут, но не о вере.

Святая земля встречает нас, как обычно, запахом раскаленного песка и цветущих апельсиновых деревьев. Позади четырехчасовой перелет, проверки в аэропортах — и вот паломницы размещаются в автобусе. Тут же абсолютно на пустом месте вспыхивает и начинает метаться по салону пламя скандала. «Да что вы встали, весь проход загородили!» — «Скромнее надо быть, женщина!» — «А вы не лезьте!» — «А вы вообще молчите!»

Встретившая нас гид по имени Ирина говорит привычно усталым голосом: «Дорогие мои паломники! На Святой земле всему предшествует искушение. Говорят, что земля здесь так жжет Сатане пятки, что он ходит буквально по головам людей. Желаю, чтобы эта поездка послужила бы спасению вашей души, поэтому давайте не будем умножать грехи. А сейчас я познакомлю вас с программой в Иерусалиме…»

1. Масличная гора: на южной вершине хорошо видна колокольня женского Вознесенского монастыря русской православной церкви

2. Паломницы у гроба Давида на горе Сион. На протяжении столетий паломничество на Святую землю считалось опасным приключением даже для молодых и сильных мужчин, но современный среднестатистический российский пилигрим — пожилая женщина

Ночь в храме

На первом месте в этой программе — Свято-Троицкий собор Русской духовной миссии. Мемориальная доска рассказывает, что храм был освящен в 1872 году, а на церемонии присутствовал цесаревич Николай. Впрочем, наших дам больше занимает другое событие, связанное с собором: говорят, что именно тут («С Галкиным?» — «Да нет же, еще с Киркоровым!») венчалась Алла Пугачева.