Меню с кокаином

Понятное дело, что кокаиновый трафик из Боливии, где, в отличие от Колумбии и Перу, ему сегодня не ставится никаких преград, больше всех волнует Соединенные Штаты: кокаин течет в основном именно туда. В августе прошлого года агентство Reuters выдало на свою ленту депешу о результатах исследования, проведенного  в Массачусетском университете: 90% банкнот, циркулирующих в США, имеют на себе следы кокаина (как известно, этот наркотик надолго оставляет устойчивые следы на всем, с чем соприкасается). Чаще всего деньги со следами кокаина попадаются в Вашингтоне: там таких банкнот даже больше, чем в среднем по стране — около 95%. Примерно такие же показатели зарегистрированы и в других крупных городах, например в Балтиморе, Бостоне и Детройте. Содержание кокаина на одной американской банкноте варьируется от 0,006 до 1,240 микрограмма. По словам ученых, кокаин попадает на бумажные деньги в ходе сделок по продаже наркотиков. Кроме того, распространена практика употребления наркотика через трубочку, свернутую из банкноты. Кокаин также может попадать на купюры при соприкосновении с поверхностью, на которой есть следы кокаина, либо просто с другими дензнаками, покрытыми мелкими крупицами наркотика.

В исследовании участвовали банкноты из 30 американских городов, а также Бразилии, Канады, Китая и Японии. Как оказалось, меньше всего банкнот со следами кокаина — 12% — из Японии, из Китая — чуть больше, 20%, а показатели Канады и Бразилии гораздо тревожнее — 85% и 80% соответственно.

На доступный боливийский кокаин, как мотыльки на огонь, слетаются «ценители» со всего мира. В августе прошлого года британская Guardian опубликовала репортаж из кокаинового бара Route 36, находящегося в центре главного боливийского города Ла-Пас и превратившего его в столицу мирового наркотуризма. Как пишет издание, на первый взгляд Route 36 ничем не отличается от обычных баров. Единственное отличие — многие посетители могут жить здесь по нескольку дней, а официанты помимо спиртных напитков и закуски подносят к столикам небольшие чемоданчики с пакетиками кокаина. К заказу обязательно прилагается бутылка воды за счет заведения. Любой желающий может заказать два вида кокаина на выбор — разбавленный по 14 долларов или чистый по 21 доллару за грамм. В первый в мире кокаиновый бар Route 36 едут туристы со всего мира. В мире с каждым годом возрастает популярность так называемого кокаинового туризма, и Боливия с ее растущим оборотом наркотиков — идеальное место для туристов, ищущих подобных развлечений. Официант разносит «дорожки» и соломинки с таким выражением лица, словно это сандвичи и картошка фри.

Вот, пожалуй, мы и докопались до главной достопримечательности современной Боливии — кокаина.

Леонид Велехов

Главный российский нарколог Евгений Брюн отвечает на вопросы «Вокруг света». Фото: Никита Рыбаков

Евгений Алексеевич, позвольте начать с наивного вопроса: что вообще такое наркомания?

Все. Весь мир в одной проблеме. Я даже немного завидую врачам других специальностей. У болезней, которыми они занимаются, есть если не четкая причина, то по крайней мере ограниченный круг явлений, имеющих отношение к развитию недуга. А на «наши» болезни влияет все, что вообще влияет на человека. Наркологическое заболевание никогда не возникает на пустом месте: для его развития нужны так называемые факторы риска.

Прежде всего это генетические особенности: выявлены уже как минимум два гена, мутантные версии которых увеличивают риск развития наркомании, один из них регулирует синтез дофамина, другой — серотонина. На самом деле таких генов наверняка не два, а гораздо больше. Далее, если мать во время беременности курила, пила, принимала какие-то препараты (необязательно наркотики — обычные успокоительные), это все проходило через плаценту, и у плода сформировался некий фон. А после родов привычные вещества перестают поступать. Конечно, такой младенец не наркоман, просто ему после рождения постоянно плохо. И годы спустя это может привести к тому, что он найдет свой наркотик. Потом — роды. Недавно у нас в институте была защищена диссертация, где было показано: 97% обследованных наркоманов появились на свет через осложненные или «нештатные» роды: кесарево сечение, искусственную стимуляцию родовой деятельности, роды под наркозом. Это не значит, что всего этого не следует делать, но таких детей надо воспитывать по-особому. У них другие возможности, при общем воспитании они будут в постоянном стрессе и будут искать средства его преодоления.

Вообще, можно сказать, что для очень многих наркоманов их привычный наркотик — это своего рода суррогатное самолечение, компенсирующее им недостаток каких-то возможностей. Но только до определенного момента. Как только формируется зависимость, приходится вводить все увеличивающиеся дозы просто для того, чтобы не стало хуже.

Но допустим, у подростка полный набор факторов риска...

Все равно это не означает, что он обязательно станет наркоманом. Вот если мы с вами начнем курить коноплю, кроме головной боли ничего не почувствуем. Ну, может, еще тошноту. То же самое с опиатами: тошнота, рвота... Без предварительного обучения «приход», «золотые сны» бывают буквально у единиц. Нужно, как говорят наркоманы, «понять наркотик», научиться его употреблять, преодолевая сопротивление организма. Это происходит только в группе: зависимость от нее предшествует зависимости от наркотика.

И что же может противопоставить этому общество?

Современное общество отказалось от тотального контроля за человеком, переложив ответственность на него самого. Для многих, примерно для 30% здоровых людей, эта ноша непосильна, особенности их личности не позволяют им вести себя ответственно. Почти полной победы над наркоманией достигали только теократические и тоталитарные общества, но у них возникали свои проблемы.

Вы пессимист?

Нет. Во-первых, человечество в любом случае от наркотиков не вымрет: из тех, кто в юности пробовал наркотики, причем не один раз, а более-менее регулярно, зависимость развивается примерно у четверти. Это очень много, но все же это не повальная эпидемия. Во-вторых, сделать все-таки можно многое. Нужно создать сеть консультаций, где у детей выявляли бы факторы риска и объясняли бы их родителям, что этих детей нужно воспитывать по-особому, так-то и так-то. Вообще, нужно индивидуализировать систему воспитания и обучения: одних нужно учить так, как сейчас учат в школе, других — в движении, в действии, третьих — еще как-то. Нужно восстановить межпоколенческие механизмы трансляции норм и ценностей...

То есть нужно изменить сами основы сегодняшней цивилизации?

Я же говорил: наркомания — это средоточие всех антропологических и социальных проблем. Не решая их, нельзя надеяться победить ее.

Вопросы задавал Борис Жуков

Большинство наркотиков — это вещества, известные человечеству сотни и тысячи лет. Однако в XX веке они стали угрозой цивилизации. Фото вверху: kr4gin

Вопрос «Когда человек познакомился с наркотиками?», строго говоря, лишен смысла: скорее всего, он был знаком с ними еще до того, как выделился из животного царства. Более того, употребление тех или иных наркотических средств — непременный элемент культуры любого традиционного общества. Среди множества первобытных племен, изученных этнографами, обнаружилось лишь одно, вовсе не знакомое с подобной практикой, — гренландские эскимосы туле. На их родине не растут ни растения, ни грибы, и эскимосы питались лишь мясом и рыбой — продуктами, из которых они не могли извлечь никаких психоактивных веществ. Везде же, где флора была богаче, человек использовал ее возможности сполна: по оценке этноботаника Ричарда Эванса Шульца, только индейцы обеих Америк освоили несколько тысяч различных видов растений, обладающих наркотическим действием.