К моменту окончания сражения под Аррасом британская армия стояла на несколько километров дальше на восток, чем в пасхальное воскресенье, но помимо этого было достигнуто очень немногое. Сражение велось, чтобы облегчить наступление Нивеля, однако это наступление провалилось с огромными людскими потерями и упадком морального духа. Хребет Вими был взят, и немецкая армия откатилась, однако трудно усмотреть, какие общие преимущества были достигнуты в результате затраты стольких жизней и таких усилий.

Хейг сделал все что мог, чтобы поддержать Нивеля, и каковы бы ни были его собственные чувства, он действовал как лояльный подчиненный. Совсем иначе повел себя генерал Нивель, который 7 марта 1917 года послал письмо Ллойд Джорджу, требуя отставки Хейга. Это требование могло достигнуть цели, если бы не тот факт, что в отношении самого Нивеля начали возникать сомнения даже до того, как он начал наступление. Оно должно было начаться 1 апреля, но затем было отложено до 13 апреля и, наконец, до 16-го. Тем временем британцы сражались одни. Действия Хейга за все время командования Нивеля опровергают обвинения в том, что он был упрямый, неспособным к сотрудничеству командующий.

Бинг действовал хорошо и в награду был назначен командующим 3-й армией. Гоф, над которым должны были начать сгущаться тучи, сохранил свой командный пост, возможно, благодаря дружбе с Хейгом, поскольку под Буллькуром действовал далеко не впечатляюще, а ведь раньше уже была Сомма. Час Гофа еще не пришел, он оставался командующим армией, а новые испытания были не за горами.

Что касается генерала Алленби, то он 3 июня, через пять дней после окончания Аррасского сражения, был вызван в Лондон, где ему сообщили, что он должен принять командование в Палестине и теперь воевать против турок. Его преемником в 3-й армии был сэр Джулиан Бинг, который вынужден был покинуть любимый Канадский корпус. Алленби был огорчен этим известием, опасаясь, что его удаление из Франции было следствием его неудачного командования 3-й армией — что, вероятно, было правдой. Безусловно, очень немногие в этой армии прослезились при известии о его удалении, и Хейг не предпринял никаких усилий, чтобы удержать его. В случае с Алленби все вышло к лучшему. Он хорошо действовал в Палестине, взял Иерусалим и Дамаск, наголову разбил турок и составил себе славу великого военачальника; он никогда не заслужил бы такой репутации, если бы о нем судили только по Аррасскому сражению 1917 года.

На Западном фронте так и не появилось «великого полководца», однако из всех генералов, участвовавших в Аррасском сражении, только Гоф может рассматриваться как неудачник. Это сражение стоило трем армиям потери 158 660 человек, в том числе 29 505 убитыми. Прекращение наступления Нивеля в Эне 20 мая облегчило французам задачу удержания южного участка фронта, освободив британские дивизии для выполнения следующих операций. Фельдмаршал Хейг мог теперь переключить свое внимание туда, куда первоначально намеревался направить усилия в кампанию 1917 года, — на тучные поля Фландрии у Ипрского выступа. Его первый приказ концентрировать резервы в районе выступа был отдан в день окончания наступления Нивеля. Перемещение войск и снаряжения на север, однако, должно было занять несколько недель драгоценного времени.

После окончания наступления Нивеля и завершения Аррасского сражения фельдмаршал сэр Дуглас Хейг получил возможность обдумать предлагавшееся наступление вдоль бельгийского побережья от Ипрского выступа. Этот план поддерживало Адмиралтейство, которое стремилось лишить германский флот баз для подводных лодок на бельгийском побережье. Кроме того, это могло обеспечить долгожданный прорыв на Западном фронте и позволить кавалерии вновь показать себя на полях боев в Северо-Западной Европе. Для того чтобы совершить это решительное наступление, Хейг должен был сначала овладеть возвышенностью Мессины — Витшэте, господствовавшей над Ипрским выступом. В его распоряжении для достижения этой цели была 2-я армия и ее доблестный командующий генерал сэр Герберт Плюмер, имевший большой опыт войны на Ипрском выступе.

Генерал Плюмер — один из немногих командующих, вышедших из Первой мировой войны с неиспорченной репутацией, еще до войны он был известен как компетентный и популярный генерал, привлекательный человек и «отец солдатам». Он приехал во Францию в 1915 году и принял командование V корпусом во 2-й армии Смит-Дорриена. Вскоре после его назначения фельдмаршал сэр Джон Френч отделался от Смит-Дорриена. Способ, которым он это проделал, встретил спокойное неодобрение Плюмера, который любил Смит-Дорриена и хорошо с ним сотрудничал. Свое беспокойство Плюмер выразил в письме к жене в апреле 1915 года:

Главное, что делал Плюмер, принявший после Смит-Дорриена командование над 2-й армией в апреле 1915 года, так это выводил все, что можно; людей, орудия, склады — с Ипрского выступа и занимал новые оборонительные позиции далеко к западу от гряды невысоких холмов, полукругом окружающих город Ипр с востока. Два года спустя, потеряв много тысяч человек, Плюмер и его солдаты все еще удерживали эту урезанную позицию на Ипрском выступе и опасались любого приказа, который заставил бы их оставить ее.

Герберту Чарлзу Онслоу Плюмеру было шестьдесят лет, когда он привел свою армию в Мессины. Он происходил из йоркширской семьи, хотя родился в Лондоне, после обучения в Итоне и Сандхэрсте он поступил в 65-й пехотный полк (позднее 1-й батальон Йоркского и Ланкастерского полка) в 1876 году. Через три года в возрасте 22 лет он был адъютантом батальона. Он сражался против дервишей под аль-Тебом в Восточном Судане в 1884 году, а после возвращения в Англию учился на штабных курсах в 1885–1887 годах. Плюмер был хорошим солдатом, однако не прирожденным. У него был широкий круг интересов, и иногда он подумывал оставить службу ради более доходной должности в Сити, не в последнюю очередь потому, что ему приходилось содержать жену и четверых детей. Однако все смотрели на него как на многообещающего человека, и всякий раз, как он собирался в отставку, кто-нибудь из старших офицеров неизменно его отговаривал.

В 1896 году он участвовал в экспедиции против матабелов в Южной Африке и командовал несколько лет войсками в будущей Родезии (ныне Зимбабве). За это время он стал невероятно популярен среди родезийских поселенцев, которые в знак признания его заслуг перед колонией подарили ему шпагу с золотым эфесом. Во время южноафриканской войны он командовал родезийскими, новозеландскими, канадскими и южноафриканскими войсками, завоевав их любовь и уважение. Это был удивительно, поскольку на первый взгляд Плюмер выглядел архетипом напыщенного офицера викторианской и эдуардовской эпох, он был удивительно похож на карикатурного «полковника Блимпа» Дэвида Лоу. (Другой миф заключается в том, что Лоу имел в виду Плюмера, когда рисовал свои карикатуры, однако сам карикатурист признавался, что идея пришла к нему, когда он слушал пересуды отставных военных в турецких банях уже в 1930-е годы.) Плюмер был застенчивый, тонкого, хотя и крепкого телосложения, с довольно растерянным выражением на лице и моржовыми усами. За этой добродушной внешностью скрывался стальной стержень, хотя довольно симпатичный, он был сторонник строгой дисциплины, и только чувство юмора спасало его от дисциплинарного педантизма.