Пройдите в наши дни по Ипрскому выступу, начав маршрут от расположенного в низине Лангемарка, далее к Пасшендэлю, а затем кружным путем в Мессину. Возвышение местности над равниной, простирающейся к Ипру, будет совершенно неощутимым, зато нетрудно будет заметить, насколько улучшается обзор местности. Башни Ипра будут служить постоянным ориентиром, и солдат с полевым биноклем и телефонной связью сможет направить огонь артиллерийской батареи в любую точку Ипрского выступа. Этот пологий хребет, высота которого нигде не превышает 60 м, являлся жизненно важной позицией на ипрском участке фронта, поскольку тот, кто владел ею, мог главенствовать на всем поле боя. Большая часть боев как 1-го сражения при Ипре, так и боев последующих лет войны будет вестись ради обладания этой позицией, и огромное кладбище британских солдат в Тайн-Коте является единственным памятником, свидетельствующим о том, насколько беспощадной была эта борьба.

Что же касается самого Ипра, то и один взгляд на крупномасштабную карту скажет многое о важности этого населенного пункта с военной точки зрения. Этот город был и остался ключевым центром, средоточием водных, безрельсовых и железнодорожных путей, ведущих к Брюгге, к Кале, Дюнкерку и к жизненно важному побережью Ла-Манша. Армия, которая захватывала Ипр, могла считать, что ключ от побережья лежит у нее в кармане. Не менее важным было и политическое значение Ипра. Дело в том, что это был последний крупный бельгийский город, который не смогли оккупировать немцы, и намерение сохранить его свободу рассматривалось как символ непреклонности союзных сил. Два этих фактора — военное и политическое значение Ипра и необходимость удерживать позиции на хребте, окружающем Ипрский выступ, для того чтобы защитить город, — и являются причиной жестоких боев, благодаря которым это место приобрело свою печальную славу. Бои здесь шли совсем не потому, что генералы упорствовали в своем нежелании отступить. В 1914–1917 годах армия Великобритании обороняла город, а армия Германии удерживала рубежи на господствующих высотах хребта над ним. Как сложилось такое положение вещей, станет ясно из рассказа о 1-м Ипрском сражении.

1-е сражение при Ипре представляло собой ужасное, беспорядочное боевое столкновение, которое стало могилой для первого состава регулярных частей БЭС. Оно же стало первым настоящим боевым испытанием для командующего I корпусом БЭС генерал-лейтенанта сэра Дугласа Хейга. Хотя фельдмаршал Френч датирует начало сражения 15 октября, длилось оно целый месяц — с 10 октября по 11 ноября — по линии фронта, протянувшейся от канала Ля-Бассэ на юге до Диксмюде на севере, изгибаясь то в одну, то в другую сторону. Исход битвы не был решен вплоть до второй половины ее последнего дня, когда части прусской гвардии наконец отступили по дороге на Менин. Благодаря этому остатки британской регулярной армии, которые сражались с германской армией, получили возможность остановить бой. Дело в том, что с отходом прусской гвардии последняя теряла свое значительное превосходство в живой силе и технике.

Первые бои этой битвы, которая получила название 1-го сражения при Ипре, произошли на некотором удалении к югу как от самого Ипра, так и от Ипрского выступа. Они протекали вдоль канала Ля-Бассэ и близ Арментьера — небольшого города к югу от франко-бельгийской границы. В этих боях вновь отличился несгибаемый и прошедший сквозь огонь и воду II корпус Смит-Дорриена. Сражения последних недель, и в особенности сражение при Эне, где общие потери БЭС составили 10 000 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, заметно сократили численность его полков, поскольку третья часть этих потерь приходилась на долю II корпуса. Однако его солдаты, если не брать в расчет усталость, были готовы к бою и полны боевого задора.

Подразделения БЭС нуждались в отдыхе и в пополнении, но в первую очередь, как уже говорилось, Френч хотел, чтобы его армия была переброшена на западный участок линии фронта и заняла позиции, которые находились бы как можно ближе к портам Ла-Манша, обеспечивая все преимущества, которые будут обусловлены наличием коротких линий снабжения. В этом марше на север с целью нанести фланговый удар армиям Англии и Франции всегда не хватало «одного дня и одного корпуса», чтобы обойти своего немецкого противника. Однако подобные маневры и определили тактику военных действий в течение большей части октября. Когда II корпус начал свое движение на север, это произошло потому, что Смит-Дорриен выполнял приказ о проведении маневра с целью выхода во фланг противнику у Ля-Бассэ.

Ему также вменялось поддерживать контакт с французской 9-й армией Монури на своем правом фланге и на левом с III корпусом Палтини, после того как тот займет свое место на позициях, и противоречивому характеру обеих поставленных задач еще предстоит внести свои трудности в ближайшие дни. На линии фронта в то время II корпусу противостояли только I и II немецкие кавалерийские корпуса, однако следует помнить, что немецкая кавалерийская дивизия имела в своем составе конно-егерские батальоны и большое количество артиллерии. Для того чтобы провести атаку и захватить Ля-Бассэ, II корпусу требовалось нечто большее, чем просто смести кавалерийское прикрытие, особенно если учесть то, что к этому времени на участок фронта перед II корпусом постоянно прибывало все больше и больше немецких частей.

Итак, высадившись из железнодорожных составов в Аббевилле, II и III корпуса выступили в пешем походном строю на север. По мере своего продвижения к бельгийской границе, где немцы уже поставили под Лиллем свою новую 6-ю армию, в составе которой имелось четыре корпуса, они столкнулись на своем пути с постоянным и всевозрастающим сопротивлением противника. После того как 6-я армия захватила Лилль, она стала разворачиваться фронтом к направлению движения II и III корпусов. В это же время стали перемещаться в южном направлении и другие германские дивизии, которые до этого были задействованы в осаде Антверпена. Действуя против бельгийской армии, они заняли позиции вокруг городов Ньюпорт и Диксмюде, за которыми вплоть до Биксшооте, в 8 км севернее Ипра, рубежи обороны союзников удерживали французские войска. Расположение соединений вдоль линии фронта еще не имело четких границ, но общий порядок был таким: бельгийские и французские войска на северном участке, еще больше французских войск на юге и соединения БЭС, которые медленно сосредотачивалось на центральном участке, между каналом Ля-Бассэ и дорогой Ипр — Менин. Перед фронтом франко-бельгийских сил, что располагался к северу от дороги Ипр — Менин, генерал фон Фалькенгайн формировал еще одну новую армию — 4-ю, состоявшую из четырех резервных корпусов. Эта армия заняла позиции восточнее Ипра, огибая город в направлении с юга на север по линии, проходящей от Менина до берега моря, и имея на своем левом фланге стык с 6-й армией. 4-я армия точно так же, как и 6-я, обладала большой огневой поддержкой артиллерии и значительно превосходила по численности силы союзников, противостоящие ей на непосредственном участке фронта. Стоит отметить состав этой новой немецкой армии, поскольку состояла она в основном из недавно набранных добровольцев — эквивалента тех энтузиастов, которые стекались в ряды «новой армии» Китченера по ту сторону Ла-Манша. Рядовыми 4-й армии стали ремесленники, студенты, служащие из разных контор и рабочие; однако ее стержнем служило достаточно большое количество солдат действительной службы, лиц офицерского, а также унтер-офицерского состава, причем последние являлись становым хребтом всех германских армий, обеспечивая выполнение приказов командования. Эту армию нельзя было считать полностью неподготовленной или необстрелянной силой; конечно же, при таких патриотических настроениях и при таком руководстве 4-я армия представляла собой страшную по своей силе военную машину.